По следам «таинственных путешествий» - Алексеев Дмитрий Анатольевич - Страница 14
- Предыдущая
- 14/55
- Следующая
Каждая копейка на счету. Даже вот эту сдачу кают «для спортсменов» до Архангельска не от хорошей жизни придумали. Да не очень-то откликнулись желающие на газетные объявления. Две молодые скучающие барышни. Впрочем, три. Звонила Ерминия Жданко. Папа дал «добро». Чем-то отличается от обычных барышень из высокопоставленных семей.
— Ваше благородие, Георгий Львович, там на шлюпке репортеры причалили.
Это докладывает вахтенный.
— Прости. Но, братец, мне некогда. Пусть принимает Николай Святославович.
И пока репортеры взбираются по штормтрапу с левого борта, от правого отходит шлюпка с Брусиловым. Начальник экспедиции спешит в Гидрографическое управление. Нужны новые карты полярных широт, отложенные для него специально астрономические ежегодники, пара секстантов. Договориться надо и с девиатором и навигационной камере. Перед отплытием в полярные воды надо уточнить девиацию.
Пристань встречает голосами разносчиков газет: «Премьер-министр Франции Пуанкаре — на пути в Россию! Шхуна лейтенантов Брусилова и Андреева поплывет вокруг Скандинавии! Готовится экспедиция к Северному полюсу лейтенанта Седова! «Святой Фока» в ближайшие дни покидает Архангельск!»
Знает Георгий Львович из рассказов моряков лейтенанта с твердым характером. Почти одновременно они работали в Чукотском море. Седов — известный гидрограф, и тоже бредит Севером. Да кого, хоть раз там побывавшего, оставляют эти властные чары? По расчетам, могли бы встретиться с Седовым в Архангельске. Если, конечно, не будет задержки здесь, в Петербурге.
При этой мысли Брусилов нахмурился. Тысяча причин тормозила отход. И теперь вот — с этим пошлинным обложением. Поощряя отечественное судостроение, правительство накладывало высокие пошлины на суда, купленные за границей. Двенадцать рублей за каждую тонну водоизмещения! Впрочем, ее бы можно было заплатить, эту пошлину, да дядюшка и здесь выжимает копейку. Надо унижаться, просить о льготе.
Николай Святославович Андреев, грузноватый, с мешками под глазами, встретил репортеров галантно и сразу их покорил. Газетчики восторженно рассматривали шхуну. Вопросы о снаряжении, о цели экспедиции, о команде. Андреев отвечает уверенно, со знанием дела, обрисовывает перспективы, острит. Газетчики скрипят перьями. Переспрашивают.
Посещение заканчивается в кают-компании. Стюард подает виски с содовой, сигары. Бережно поддерживая отяжелевших гостей, матросы помогают им спуститься в шлюпку. Репортер «Нового Времени» восторженно подбрасывает шляпу и кричит «Виват!».
По первоначальному замыслу учреждалось нечто вроде акционерного общества по добыче пушнины и морского зверя в полярных водах и прилегающих землях. Основными компаньонами должны были стать лейтенанты флота Георгий Брусилов и Николай Андреев. У Брусилова собственных капиталов не было. Его отец — начальник Морского генерального штаба — умер три года назад, и семья находилась в стесненных материальных условиях.
Но в последний момент дядя Борис Алексеевич поставил условие — никаких компаньонов! Истинные мотивы этого требования долгое время оставались неясными — и вот обнаруженные неизвестные письма Брусилова поставили все на свои места. Дядя выступил в роли исполнителя воли подлинного держателя контрольного пакета акций всего предприятия — своей жены, богатой помещицы, хозяйки семейных капиталов Анны Николаевны Брусиловой, урожденной Паризо де Ла-Валетт.
С баронессой в июле 1912 года был заключен официальный договор, ставивший Георгия Львовича в условия поистине кабальные. Вот лишь некоторые пункты: «...настоящим договором я, Георгий Брусилов, принимаю на себя заведование промыслом и торговлею, с полною моею ответственностью перед нею, Брусиловою, и перед Правительственными властями, с обязанностью давать ей по ее требованию отчет о ходе предприятия и торговли и о приходно-расходных суммах; не предпринимать никаких операций по управлению промыслом и торговлею без предварительной сметы сих операций, одобренных и подписанных Анною Николаевной Брусиловой, и в случае ее возражений по такой смете... обязуюсь таковым указаниям подчиняться, а генеральный баланс представить ей в конце года точный и самый подробный, подтверждаемый книгами и наличными документами...»
Самому Брусилову полагалась только четвертая часть всех будущих доходов. На него возлагалась полная ответственность за сохранность судна и добычи. Смета расходов составляла почти 90 тысяч рублей. Сумма громадная. За шхуну «Пандора», переименованную в честь баронессы в «Святую Анну», было уплачено 20 тысяч рублей.
Первоначально Брусилов предполагал отправиться в плавание на двух судах, это было бы и менее рискованно. Но от покупки второй шхуны пришлось отказаться: только за «Пандору» необходимо было уплатить свыше 12 тысяч рублей пошлины! И баронесса, видимо, сочла дополнительные расходы чрезмерными. В найденных письмах Брусилова к матери постоянно присутствует лейтмотив — денежные ограничения. «Предвижу еще затруднения с покупкой второй шхуны в деньгах», — пишет он матери из Лондона в апреле 1912 года. «Есть у меня просьба к тебе, не можешь ли проконтролировать дядю в следующем. Он обязан семьям некоторых моих служащих выплачивать ежемесячно, но боюсь, что он уморит их с голоду» — это из августовского письма, посланного уже на пути из Петербурга в Копенгаген. «Деньги дядя опять задержал, и я стою третий день даром, когда время так дорого. Ужасно! И если бы не она (Ерминия Жданко. — Примеч. авт.), то я совершенно не представляю, что бы я делал здесь без копейки денег. Она получила 200 рублей и отдала их мне, чем я и смог продержаться, не оскандалив себя и всю экспедицию», — писал он в состоянии, близком к отчаянию, из Александровска 27 августа.
Пресса свое дело сделала. Только благодаря ей Брусилову удалось уломать министерство финансов в отношении пошлины, убедив чиновников, что его предприятие не только коммерческое, но и патриотическое. Из Петербурга «Святую Анну» провожали торжественно. Встречные суда поднимали приветственные сигналы. И еще была одна встреча. По-своему замечательная. Едва »Святая Анна» приблизилась к фешенебельной яхте «Стрела», на борту которой находился гость России, будущий французский президент Пуанкаре, как яхта сбавила ход, на баке выстроилась во фрунт команда, раздалось громкое «ура!» и на мачте взвился сигнал «Счастливого плавания». Пуанкаре оторвался на минуту от беседы со свитой, помахал смельчакам рукой.
— Как раньше назывался корабль? — спросил он.
— «Пандора», — ответил кто-то из сопровождающих.
— Да, — задумчиво констатировал Пуанкаре, — женщина, которая неосторожно открыла шкатулку с несчастьями...
Копенгаген, зеленый, чинный, чопорный, встретил сеткой дождя. Временами дождь делал паузы, проглядывало солнце, зелень сияла, над морем опрокидывалась радуга, на лицах замкнутых, молчаливых датчан появлялись улыбки, и жизнь казалась чертовски приятной.
Стоянка предполагалась короткой. Небольшие закупки да проводы мисс Родэ, одной из пассажирок.
Но вместо двух часов простояли около полутора суток. На рейде красовалась «Полярная Звезда» — яхта дома Романовых. Совершала вояж императрица Мария Федоровна — вдова Александра III. И едва «Святая Анна» бросила якорь, как с царской яхты просемафорили: ее величество приглашает капитана «Святой Анны» с визитом.
— Наделали шуму на весь мир, — пробормотал Брусилов и скомандовал:
— Вторую шлюпку на воду.
Пока Георгий Львович переодевался в парадный костюм, первая шлюпка уже отвалила. Мисс Родэ, прощаясь с командой, махала рукой. Переполненная счастьем вторая пассажирка Леночка, как всегда, смеялась и щебетала, Ерминия поглядывала за Леночкой, чтобы та ненароком не вывалилась из шлюпки, и про себя сожалела, что вот не придется увидеть императрицу. А жаль, было бы что рассказать дома.
Проводили мисс Родэ до гостиницы и пошли по магазинам. К Ерминии и Леночке присоединились механик и штурман Бауман. Механик все пытался острить, но у него не получалось. Штурман изображал морского волка, к торговле в Копенгагене относился свысока, приценялся с пониманием, сбивал цену, но ничего не брал. Леночка ахала перед каждым галантерейным прилавком. Ерминию все это немного утомляло. Хорошо бродить по незнакомому городу в одиночку.
- Предыдущая
- 14/55
- Следующая
