Сомнения Мегрэ - Сименон Жорж - Страница 27
- Предыдущая
- 27/39
- Следующая
Комиссар и к нему обратился на «ты»:
— У тебя есть планы на сегодняшний вечер?
— Ничего особенного.
— У меня тоже, — поспешил добавить Лапуэнт.
— Не знаю, кого из вас двоих попросить провести ночь на улице. В такую погоду это не очень приятно…
— Меня!.. — заявил молодой инспектор, подняв руку, будто в школе.
— А почему бы не разделить дежурство? — предложил Люка. — Я могу позвонить жене, что не вернусь к ужину. Перехвачу бутерброд в баре напротив церкви в Монруже. А потом Лапуэнт меня сменит…
— Я приду к десяти часам, — решил Лапуэнт.
— Можно даже позже, если хотите. Почему бы не разделить ночь на две равные половины. Скажем, в полночь?
— Я приду раньше. Раз уж я не сплю, то хочу сделать что-нибудь полезное.
— Какие будут инструкции, патрон?
— Никаких, ребята. Если завтра у меня потребуют отчет, мне будет трудно мотивировать это ночное дежурство. Они оба приходили сюда: и муж, и жена. Оба ввели меня в курс своих проблем. Рассуждая логически, ничего не должно произойти, но именно потому…
Он не высказал до конца свою мысль, которая была недостаточно четкой, чтобы ее можно было выразить словами.
— Возможно, я сделал ошибку, сказав ему, что сюда приходила его жена. Я колебался, а потом подумал… — Он пожал плечами, раздраженный этой историей, и открыл шкаф, в котором висели его пальто и шляпа, ворча при этом: — Ладно! Там видно будет… Все равно спокойной ночи, ребята…
— Спокойной ночи, патрон.
И Люка добавил:
— Я буду там через час.
На улице похолодало, и маленькие колючие снежинки, едва различимые в свете уличных фонарей, кололи кожу, ложились на ресницы, брови, губы.
У Мегрэ не хватило сил ждать автобуса, поэтому он остановил такси и забился в угол салона, плотно укутавшись в тяжелое пальто.
Все дела, что он расследовал до сих пор, в сравнении с этим казались ему почти по-детски простыми, и это его раздражало. Никогда еще он не был так не уверен в себе, до такой степени, что звонил Пардону, ходил к патрону, к прокурору, а вот теперь ловил одобрение Лапуэнта.
У него было ощущение, что он топчется на месте.
Потом, когда машина объезжала площадь Республики, ему в голову пришла мысль, которая его немного успокоила.
Если это дело было не таким, как другие, и он не знал, как за него взяться, то не потому ли, что на сей раз речь шла не об уже совершенном убийстве, обстоятельства которого следовало реконструировать, а об убийстве, которое могло совершиться в любой момент.
И вполне возможно, что оно вообще не совершится!
Сколько потенциальных убийств, иногда очень тщательно подготовленных, так и остаются в голове убийцы и никогда не воплощаются в жизни? Сколько людей мечтают от кого-то избавиться, рассматривают различные способы достичь своей цели, а в последний момент не находят в себе смелости?
В памяти всплыли дела, которые он вел раньше. Некоторые из них никогда бы не были раскрыты, если бы не благоприятное стечение обстоятельств, порой случайность. В некоторых случаях, если бы жертва не произнесла ту или иную фразу, повела бы себя не так, а этак, ничего бы не произошло.
В этот раз ему предстояло не реконструировать слова и действия людей, а предвидеть их поведение, что особенно сложно.
И все трактаты по психологии, психоанализу и психиатрии ему тут не помогут.
Он знавал другие супружеские пары, где одна половина желала смерти другой.
Однако прецеденты ему тоже не помогут. Прецеденты хороши, если имеешь дело с профессиональными преступниками и с некоторыми маньяками — теми, которые уже совершили одно или несколько убийств и продолжают серию.
Мегрэ не заметил, что такси остановилось у тротуара.
— Приехали, командир! — обратился к нему водитель.
Дверь квартиры открылась, как обычно, и Мегрэ узнал свет, привычные запахи, мебель, различные предметы, по многу лет стоящие на одних и тех же местах.
Он встретил взгляд мадам Мегрэ, в котором, как и всегда, когда она чувствовала, что он озабочен, читался немой вопрос.
— А не сходить ли нам в кино? — предложил он.
— Снег же!
— Боишься простудиться?
— Нет. Я с удовольствием сходила бы в кино.
Мадам Мегрэ догадывалась, что ему не хочется сидеть весь вечер в кресле и, как накануне, бесконечно прокручивать в голове один и тот же вопрос. Через час они направились пешком к площади Республики и бульвару Бонн-Нувель, и мадам Мегрэ держала мужа под руку.
Свояченица Ксавье Мартона, Дженни, сделала то же самое, когда он застал ее на набережной. Мегрэ вспоминал, через сколько времени после их первой встречи жена усвоила этот жест.
Он спросил ее об этом в сотне метров от кинотеатра.
Они даже не знали, какой фильм там идет.
— Я помню, — улыбнулась она. — Помню очень четко. Мы были знакомы три месяца. На предыдущей неделе ты поцеловал меня на лестничной площадке и с тех пор каждый вечер целовал на том же самом месте.
Однажды, во вторник, ты повел меня в «Опера-Комик», где шла «Кармен». На мне было платье из синей тафты. Я могу тебе даже сказать, какими духами надушилась. Пока мы шли к такси, ты меня не держал, только подал руку, помогая сесть в машину.
После театра ты спросил меня, хочу ли я есть. Мы пошли на Большие бульвары, где еще существовала «Таверна Пуссе».
Я притворилась, будто споткнулась из-за высокого каблука, и ухватилась за твою руку. Эта дерзость так меня напугала, что я вся дрожала, а тебе пришла удачная мысль сделать вид, будто ты ничего не заметил.
При выходе из ресторана я повторила этот жест и с тех пор делаю это постоянно.
Иначе говоря, Дженни тоже привыкла. Значит, она часто прогуливается по улицам вместе со своим зятем.
Не означало ли это, что они не скрываются и, хотя Мартон утверждал обратное, Жизель Мартон в курсе их отношений?
Комиссар нагнулся к окошку кассы, потом направился к входу с двумя розовыми билетами в руке.
Шел детектив с пальбой, драками и героем — крутым парнем, который лихо сигал из окна прямо на сиденье автомобиля с открытым верхом, оглушал посреди города водителя, занимал его место за рулем и на бешеной скорости уходил от полицейских машин, гнавшихся за ним, завывая сиренами.
- Предыдущая
- 27/39
- Следующая
