Очерки по истории религии и атеизма - Аветисьян Арсен Аветисьянович - Страница 19

Совершенно очевидно, что ни о каком религиозном атеизме буддизма не может быть и речи. И. В. Рейснер[94] и другие сторонники этого взгляда абсолютно неправы. Основу основ буддийской религии составляют учения о пути узкого спасения — хинаяна и пути широкого спасения — махаяна. Оба эти направления очень древние. Махаяна со временем пошла на компромисс с брахманизмом, а хинаяна сохранила основные черты и дух первоначального буддизма. Важнейшее отличие махаяны от хинаяны заключается в учении об архате и бодисатве. Ранний буддизм утверждал, что живое существо в день спасения должно рассчитывать только на себя. Это и есть узкий путь спасения. Человек, который достиг нирваны (архат), никакой помощи другим людям в спасении оказать не может. В I в. до н. э. в новых исторических условиях учение об архате оказалось недостаточным. В связи с этим в буддизме появилось новое течение — махаяна, выдвинувшее учение о бодисатве, согласно которому для правильного выбора пути спасения людям необходим помощник. Таковым является бодисатва — т. е. человек, в результате бесчисленных перерождений и религиозных подвигов достигший нирваны, но из любви к людям отказавшийся от вечного покоя и спустившийся на землю, чтобы помочь им в спасении. Буддизм впервые создал образ бога-спасителя. По учению раннего буддизма, будды периодически появляются в мире, чтобы открывать людям путь к спасению. Махаяна внесла существенные изменения в мораль буддизма. Если ранний буддизм требовал непротивления злу насилием, то махаяна выдвигает учение о любви к людям, независимо от их классовой принадлежности.

Вначале буддизм не имел строго организованного центра, но впоследствии создаются сложные иерархические церковные органы во главе с первосвященником — богочеловеком. Постепенно буддизм приобрел все основные атрибуты других мировых религий. Был создан культ высшего бога, придуман многочисленный отряд низших богов, создано учение о неизбежности прихода бодисатвы (то есть мессии), которое в раннем буддизме было только в зародыше. Появилась легенда о том, что Будда до своего сошествия на землю существовал в качестве бога на небе. О рождении Будды, так же как о рождении Христа, Озириса и других богов, были сочинены многочисленные легенды. Буддийское духовенство заявило, что мать Будды — Майя зачала от белого слона, который вошел к ней в правый бок во время сна. Эту легенду о рождении Будды впоследствии заимствовало христианство для составления мифа о рождении Христа.

Уже в самом мифическом образе Будды и его вымышленном жизнеописании имелось все необходимое для дальнейшего превращения Будды в бога. Однако для победы над предшествующими религиями недостаточно было обожествить Будду и приписать ему необыкновенные подвиги, ибо всем богам индийского пантеона было свойственно совершать чудеса. Нужно было найти нечто новое, что отличало бы буддизм от старых, ведических религий. Таким новым явились мессианские идеи. Возникновение их является показателем глубокого кризиса индийского рабовладельческого общества. Трудящиеся массы, находясь в безвыходном положении, надежды на освобождение возлагали на бога, потому что в реальной действительности не было силы, на которую можно было бы опереться в борьбе против эксплуататоров.

Идеи мессианства были свойственны буддизму с самого его зарождения. И не правы те исследователи, которые связывают их появление с возникновением течения махаяны. Конечно, идея спасителя — махаяны получила классическое завершение, когда буддизм во многих странах стал государственной религией и господствующие классы попытались придать ему характер народной религии. Но идея спасителя и великого социального чудотворца была заложена уже в первоначальной легенде о Будде.

Буддизм со временем претерпевал многочисленные изменения, вызванные интересами тех или иных социальных групп. Превращение Гаутамы в Будду послужило началом для дальнейших фантастических превращений. Будда становится «воплощением самой высшей истины и полноты мудрости», затем Татагату, т. е высшим божеством, ни с кем не сравнимым. В молитве, обращенной к Будде, говорится: «Ты равен для нас брахме… боготворить тебя подобает, благородный муж. Боготворить тебя должно, лучший из мужей: в мире людей и богов нет равного тебе. Простри ноги твои, дабы я мог поклониться им»[95]. Процесс превращения мессии в высшее божество характерен и для других религий.

По более поздним религиозным преданиям, Будда существовал вначале в виде бестелесного духа, затем он решил «сойти на землю, родиться между людьми исключительно для того, чтобы даровать мир и покой всякой плоти, чтобы устранить печаль и скорбь из мироздания». Таким образом, деятельность Будды на земле преследует сугубо социальный характер: устранить скорбь и печаль, установить мир и покой, а в этом, как известно, заинтересованы больше всего угнетенные, эксплуатируемые массы. Зачатие Будды, как вообще всех богов, согласно позднейшим буддийским легендам, совершается без участия земного отца; его заменяет белый слон с красной головой, входящий в правый бок матери, или вливание в тот же бок добродетелей бодисатвы. После рождения младенец совершает массу чудес, из них едва ли не главнейшее — разговор с матерью, которая хочет понести его в храм для освящения: «Когда я рождался, поколебался сонм трех тысяч миров, и боги склонились к ногам моим; к какому же иному богу, высшему, чем я, ведешь ты меня ныне, мать моя? Я — бог, высший из богов, превыше всех богов. Нет бога подобного мне»[96].

Помимо всемогущего Будды буддизм создает бесчисленное количество богов ниже рангом, добрых и злых, которые поддерживают Будду или воюют против него. Чтобы искоренить зло на земле, Будда так же, как позднее Христос или Магомет, ведет борьбу с богом тьмы и смерти Мары и со злыми духами, подвергаясь в процессе борьбы ужаснейшим пыткам и выходя в конце концов победителем.

Понятие о рае и аде присуще почти всем религиозным системам. В буддизме идеи рая и ада окончательно оформились в учении махаяны. Правда, рая в христианском и магометанском понимании в буддизме нет. И все же бодисатва представляет собой своеобразный буддийский рай. Раем в богословской системе раннего буддизма является нирвана. Учение о нирване занимает важнейшее место в буддизме. Отличие буддийского рая от христианского заключается в том, что буддийский рай (бодисатва) является лишь своеобразным пересадочным пунктом перед окончательным переходом в пустоту — нирвану.

Характерно, что буддийская литература очень уклончиво отвечала на вопрос, что такое нирвана. Из религиозного учения буддизма следует, что нирвану нельзя рассматривать как небытие. «Есть, ученики, — гласит «Удана», — юдоль, где нет ни воды, ни воздуха, ни бесконечности пространства, ни бесконечности разума, ни чего-либо сущего, ни отсутствия чего бы то ни было, ни упраздненности представления и ни представления, где нет ни этого, ни того мира, ни солнца, ни луны. Это, ученики, назову я ни приходом, ни уходом, ни состоянием, ни смертью, ни рождением. Оно без основы, без продолжения, без роздыха, это — конец страдания»[97]. Нирвана похожа на «нечто, не рожденное, не сложившееся, не созданное, не образное»[98]. Если бы не было нирваны, то «тогда не было бы никакого исхода из мира рождения, сложения, создания, образности». Нирвана — это «высшее блаженство», мир, «где успокаивается все преходящее»[99]. В нирване человек приобретает вечный покой, вечную тишину и избавление от суетной жизни. Это — блаженное состояние, которое длится бесконечно.

Буддийские богословы создали и учение об аде. В буддийских джатках и авандах, как и в брахманских законах Ману, описываются страшные пытки и мучения, которым подвергаются люди, не соблюдавшие на земле царских и божеских законов. Особенно красочен сборник исповедей грешных душ «Петаватта», изображающий тяжелые наказания, понесенные грешниками за преступления, совершенные при жизни, и даже за мелкие слабости. Так, чревоугодник подвергается мучениям в аду в течение многих сотен тысяч лет, после чего он возрождается пятьсот раз в виде демона с правом питаться один день в каждой жизни, да и то лишь экскрементами, и пятьсот раз в виде собаки, кормящейся отбросами, и т. д. Сластолюбивые красавицы искупают семь дней чувственных наслаждений семью днями невыносимых страданий. За отказ в глотке воды жаждущему молодая девушка, возродившись в виде грешного духа, осуждена гореть таким ярким огнем, что от близости ее высыхают источники и колодцы, а дождь над нею превращается в поток искр и раскаленных углей. Мать, наказанная за скупость, умоляет благочестивого сына прекратить ее страдания щедрым подаянием Будде и его ученикам. За детоубийство, внушенное бездетной женщине завистью, она обречена непрерывно рождать по пять детей и пожирать их с голоду[100]. Особенно тяжелое возмездие ожидало в аду тех, кто выступал против общественных порядков, установленных господствующими классами. Все эти ужасы ада были рассчитаны на устрашение забитых и угнетенных масс.