Сесиль умерла - Сименон Жорж - Страница 1

• 1/29
• Следующая

Утренняя трубка, которую Мегрэ закурил у порога своего дома на бульваре Ришар-Ленуар, показалась ему приятнее, чем обычно. И первому туману он обрадовался, как дети радуются первому снегу. Особенно же потому, что это был не тот противный желтоватый туман, какой бывает в иные зимние дни, а молочный пар, пронизанный там и сям бликами света. Было холодно. Пощипывало нос и кончики пальцев, стук шагов по мостовой четко отдавался в морозном воздухе.

Засунув руки в карманы теплого грубошерстного пальто с бархатным воротником, так хорошо известного на набережной Орфевр, от которого еще пахло нафталином, в низко надвинутом на лоб котелке, Мегрэ не спеша направился к зданию криминальной полиции. Его забавляло, когда какая-нибудь девчонка, вынырнув из тумана, налетала на него.

— Ой, простите, пожалуйста…

И она опрометью бежала дальше, торопясь на автобус или в метро.

Казалось, в это утро весь Париж радовался туману так же, как Мегрэ, и только буксирные катера на невидимой Сене перекликались тревожными хриплыми голосами.

Память невольно фиксировала все: вот он пересек площадь Бастилии, свернул на бульвар Генриха IV и миновал маленькое бистро. Дверь приоткрылась (в этот день впервые после лета двери кафе плотно затворялись, чтобы в помещение не проникал холодный воздух), и Мегрэ обдало волной запахов, тесно связанных в его сознании с парижским рассветом: то был смешанный аромат горячих булочек, кофе, сладкий запах рома.

Сквозь запотевшие стекла Мегрэ с трудом различал силуэты людей, теснившихся у оцинкованной стойки, торопливо глотавших перед работой свой завтрак.

Ровно в девять часов он вступил под своды здания криминальной полиции и вместе с другими стал подниматься по широкой, всегда пыльной лестнице. Когда голова его оказалась на уровне второго этажа, он машинально бросил взгляд сквозь стеклянную перегородку зала ожидания и, заметив Сесиль, сидевшую на одном из зеленых плюшевых стульев, нахмурился.

Или, если уж говорить начистоту, напустил на себя хмурый вид.

— Глядите-ка, Мегрэ… Она уже здесь!..

Эти слова произнес Кассье, комиссар полиции нравов, шедший вслед за ним. Посыпались шутки, неизменно встречавшие каждое появление Сесили.

Мегрэ сделал попытку незаметно для нее проскользнуть мимо. Давно ли она здесь? Она способна часами неподвижно сидеть, сложив руки на сумке, в своей нелепой зеленой шляпке, вечно съезжавшей набок на туго стянутых волосах.

Ну конечно, она его увидела! Она порывисто вскочила, рот ее приоткрылся. Стеклянная перегородка не позволяла услышать ее слова, но, должно быть, она вздохнула с облегчением:

— Наконец-то…

Втянув голову в плечи, Мегрэ устремился в свой кабинет в глубине коридора. Служитель подошел к нему, чтобы доложить о посетительнице…

— Знаю… знаю… Мне сейчас некогда… — проворчал Мегрэ.

В это туманное утро в кабинете было темно, и он зажег настольную лампу с зеленым абажуром. Снял пальто, шляпу, взглянул на печку и подумал, что, если завтра будет так же холодно, он потребует, чтобы развели огонь. Затем, потерев озябшие руки, Мегрэ грузно опустился в кресло, удовлетворенно крякнул и снял телефонную трубку:

— Алло… «Старый нормандец»… Попросите, пожалуйста, господина Жанвье… Алло!.. Это ты, Жанвье?

Инспектор Жанвье находился сегодня с семи утра в маленьком ресторанчике на улице Сент-Антуан, откуда вел наблюдение за отелем «Аркады».

— Что нового?

— Сидят в своем гнездышке, патрон… Полчаса назад женщина выходила купить хлеба, масла и молотого кофе… Она только что вернулась…

— Люка на месте?

— Я видел его в окне, когда проходил мимо…

— Ладно! Журдан скоро сменит тебя… Не очень продрог?

— Да так, немного… Не беда…

Мегрэ усмехнулся, подумав о бригадире Люка, четыре дня назад преобразившемся в старого инвалида. Нужно было установить наблюдение за бандой поляков — их было пять или шесть человек, — поселившихся в убогой комнатушке убогого отеля «Аркады». Никаких улик против них не было, кроме той, что один из них, по кличке Барон, разменял на скачках в Лоншане ассигнацию, украденную на ферме Ванзитар.

Эти люди слонялись по Парижу без всякой видимой цели, собирались они в квартире у одной молодой женщины на улице Бираг; неизвестно было, чья она любовница и какую роль играет во всех этих делах.

Переодетый инвалидом Люка, закутавшись в старые шали, следил за ними с утра до вечера из окна квартиры в доме напротив.

Мегрэ встал, выбил трубку в ведро с углем. Выбирая другую трубку из целой коллекции, лежавшей у него на столе, он заметил карточку, заполненную Сесилью. Он собирался уже прочесть, что она там написала, но в эту минуту в коридоре раздался настойчивый звонок.

Рапорт! Он схватил приготовленные бумаги и отправился вместе с другими полицейскими комиссарами в кабинет начальника полиции. Это была каждодневная утренняя церемония. Начальник носил длинные седые волосы и мушкетерскую бородку. Войдя в кабинет, они обменивались рукопожатиями.

— Видели ее?

Мегрэ притворился удивленным:

— Кого?

— Сесиль!.. Знаете, на месте госпожи Мегрэ я бы…

Бедная Сесиль! А ведь она была еще молода! Мегрэ знал по документам, что ей недавно минуло двадцать восемь. И однако трудно было представить себе существо более нескладное, так напоминавшее старую деву, несмотря на все ее старания выглядеть привлекательной.

Должно быть, она сама по скверным выкройкам шила свои неизменные черные платья… А ее нелепая зеленая шляпка… Невозможно вообразить, что за всем этим таится какое-то женское очарование. Бескровное бледное лицо и вдобавок ко всему легкое косоглазие…

— Она косая! — уверял комиссар Кассье.

Конечно, он преувеличивал. Косой ее нельзя было назвать. Хотя левый ее глаз смотрел не совсем в том направлении, что правый.

Она являлась к восьми утра, готовая к покорному ожиданию.

— Мне к комиссару Мегрэ, пожалуйста…

— Право, не знаю, будет ли он сегодня утром… Вы могли бы пройти к инспектору Берже…

— Благодарю вас… Я лучше подожду…

И она ждала весь день, неподвижная, не выказывая никаких признаков нетерпения, и каждый раз порывисто вскакивала, словно охваченная волнением, едва комиссар показывался на лестнице.

— Держу пари, старина, она влюблена в вас…

Комиссары толпились в кабинете начальника полиции, переговариваясь между собой; незаметно перешли от болтовни к делам.

— Как с «Пеликаном», Кассье? Что нового?

— Я вызвал хозяина к десяти… Придется ему заговорить…

— Только действуйте осторожно, слышите!.. Ему покровительствует какой-то депутат, и я не намерен влипнуть в историю… Как с поляками, Мегрэ?

— Пока выжидаю… Сегодня ночью думаю засесть сам… Если к завтрашнему дню ничего нового не выяснится, я попытаюсь побеседовать с глазу на глаз с той женщиной…

Ну и гнусная банда! Три преступления за полгода.

Всякий раз на уединенных фермах Севера. Зверский, скотский бандитизм — убивали прямо топором…

Туман начинал золотиться. Можно было погасить лампы. Начальник пододвинул к себе одну из папок.

— Найдется у вас свободная минута сегодня утром.

Мегрэ… Вот тут розыски по заявлению семьи… Пропал девятнадцатилетний юноша, сын крупного промышленника…

— Ну что ж, давайте…

Рапорт, прерываемый изредка телефонными звонками, длился полчаса среди клубов табачного дыма.

— Хорошо, господин министр… Да, господин министр…

Слышно было, как полицейские инспектора ходят взад и вперед по широкому коридору, как хлопают двери, как звонят в кабинетах телефоны.

С папкой под мышкой Мегрэ вернулся к себе. Он размышлял о банде поляков. Машинально он положил папку на карточку, заполненную Сесилью. Не успел он сесть, как постучался служитель.

• 1/29
• Следующая