Я учился жить... (СИ) - "Marbius" - Страница 43

Макар ответил не сразу, Глеб услышал резкое «да» и улыбнулся.

- Привет, - благодушно сказал он. – Это я.

Пауза в динамике была забавной: неужели Макар забыл, как звучит его голос? Глеб непроизвольно усмехнулся.

- Да понятно, - голос Макара звучал настороженно, опасливо, словно он должен был перейти озеро с лавой по тонкой дощечке и примеривался к тому, как бы половчее это сделать; слова были произнесены медленно и выговорены очень тщательно. – Видел же.

- Как дела? – после очередной паузы, снова показавшейся Глебу неловкой, спросил он.

- Нормально, - все так же настороженно произнес Макар. – А ты как?

- Я тебя ни от чего не отвлекаю? – легко поинтересовался Глеб, с интересом рассматривавший дождевые капли на стекле.

- Да нет, - буркнул Макар.

- Ничего не случилось?

- Нет, - категорично выпалил Макар сразу же. Глебу показалось, что это краткое слово было произнесено сквозь зубы. – Все нормально, чего ты пристал? А ты сам там вообще чем занимаешься?

- Не поверишь, стою у окна, смотрю, как капли стекают вниз, - мирно ответил Глеб.

- Морда лица хоть умная? Чтобы все понимали, что ты при этом еще и думаешь, - приободрившимся голосом съехидничал Макар.

- Обязательно. Только прохожих нет, так что и на мою умную морду лица смотреть некому. Усилия потрачены всуе, - медитативно отозвался Глеб, улыбаясь его шпильке.

- Что, совсем нет? Ни на улице, ни внутри? – Макар прозвучал подозрительно, и при этом необоснованно ядовито. – Ну ты бы там привлек кого, чтобы смотрели.

- Я ехал в маленький пансион в маленьком уединенном городке не для того, чтобы мне люди сверх меры досаждали, - Глебу понравилось, как звучала эта фраза. Тщательно выговорив ее, он подумал, что ему было куда важней услышать, чем убедить в чем-то Макара, в чем-то, что тот едва ли поймет в свои бурные девятнадцать. – Так что у меня приступ анахоретства. А как твои дела? Как первая учебная неделя?

- Нормально, как обычно. Предметов новых дофига, пока лекции, так что ничего такого.

Макар рассказывал, по привычке то возмущаясь, то скатываясь в язвительность, то восхищаясь. Глеб слушал его и послушно кивал головой.

- А одногруппники как?

Повисла пауза.

- Нормально, ну вот что ты пристал? Я же сказал, все в порядке! – вспыхнул Макар и возмущенно зачастил, что Глеб его за неразумного считает, каждый шаг контролирует и дурацкие вопросы задает. Ну студенты и студенты, все как обычно.

- Хорошо, мой самостоятельный друг, - примиряюще произнес Глеб. – Я рад, что ты справляешься. Надеюсь, и с работой у тебя все нормально?

Он подумал, что «нормально» в его устах прозвучало ядовито, но Макар, радостно отозвавшийся тирадой о том, как он поднялся на чаевых за первую неделю сентября, когда студенты радовались началу учебного года, этого явно не заметил. А Глеб подумал, что знает многое о Наталье Владимировне и Илье, знает, как зовут его коллег-официантов и чем они живут, но почти ничего не знает о его академической группе. Только как зовут старосту – ее имя он как-то упоминал; у Глеба сложилось мнение о ней как о немного занудном, но надежном администраторе. Даже о своей матери Макар говорил с куда большей охотой. И почему-то вопросы о студенческой жизни вызывали неожиданно бурную реакцию, которая в сегодняшнем разговоре была слишком агрессивной.

Макар расспрашивал Глеба о том, что тот успел увидеть и как ему понравилось бесцельно кататься на поезде по всем этим акведукам, выяснил, что ему еще предстоит, пренебрежительно фыркнул, узнав о деревенском празднике, и потребовал сказать, когда Глеб возвращается. Глеб рассказывал, лениво парировал выпады Макара и равнодушно смотрел сквозь стекло. Что-то ему не нравилось в этом разговоре.

Разговор иссяк. Глеб распрощался с Макаром, пожелал хороших выходных и не сильно пренебрегать учебой в начале семестра, с удовлетворением выслушал гневную тираду и наконец распрощался с ним. Он еще немного подержал телефон в руке и неторопливо опустился в кресло. Вытянув ноги, Глеб закинул голову и посозерцал потолок. Затем он потянулся за книгой. Остальные мысли могут и подождать.

Макар сидел на стуле, замерев и плотно сжав веки. Звонок застал его врасплох, совершенно врасплох. Неловкой рукой положив телефон и вытерев потные ладони о брюки, Макар уставился в пол. Почти неделя, которую он не думал о Глебе и не думал вообще, не просто не желала оставаться в прошлом. Она придавила его к земле, с садистским удовольствием представив события в неприглядном свете. Кажется, ну что тут такого, ну Ясинский, ну перепихнулись, ну было прикольно, ничего особенного. До тех пор, пока не вспоминать о Глебе. Перед ним было очень неудобно. И не хотелось, чтобы он про это все узнал. Тем более они вроде как вместе. Макар в раздражении закрыл журнал и оттолкнул его. Недовольно фыркнув, он встал и побрел в комнату – в гостевую комнату, в которой обитал во время отсутствия Глеба. Как-то даже зайти в его комнату Макара не тянуло. Кажется, теперь очень даже было понятно, почему.

Стас позвонил ему вечером. Макар убирал парикмахерскую. Чувствуя себя очень неловко под праздно-любопытным взглядом Ильи, он ответил на звонок и постарался забиться подальше от его проницательного взгляда, который почему-то действовал на него особо удручающе.

- Ты работаешь сегодня? – глухо спросил он.

- Еще как, - огрызнулся Макар.

- Во сколько заканчиваешь?

- Не твое дело! – Макар закусил удила. – Что ты лезешь, как не знаю что? Не знаю, когда заканчиваю, а если бы и знал, тебе что за дело?!

- Ты вообще охренел? – разозлился Стас. – Что значит: «что мне за дело»? Я тебе сейчас точно голову оторву! Где ты?

- Да не вяжись ты ко мне! – рявкнул Макар и нажал отбой.

Илья, с интересом внимавший разговору Макара, даже перестал на это время запускать злых птиц по свиньям. Но развлечения кончились, Макар втянул голову в плечи, окатил его гневным взглядом и сбежал в подсобку. Илья вернулся к телефону и игрушке, но без азарта. А Макар нервничал. Звуки, которые до Ильи доносились, свидетельствовали о его патологической неловкости и сопровождались тихой бранью.

- Ты к Наталье сегодня идешь? – повысив голос, спросил у Макара Илья.

Макар радостно вскочил в его поле зрения; виновато посмотрев на Илью, он тряхнул головой.

- Не, завтра, - искательно заглядывая ему в глаза, с готовностью ответил он.

- Это хорошо. Иначе ты ей всю паскуду перебьешь, вместе с вазами и оконными стеклами, - величественно кивнул он. – Работай, работай, мой маленький пятнистый друг.

Макар задохнулся, набрал воздуха, собрался было сказать что-то обидное, но лишь выдохнул, нервно сжимая и разжимая кулаки:

- Блин, ты гад!

- Я вообще-то твои джинсы имел в виду. Пятна воды, нет? – Илья указал глазами на них.

- Придурок, - буркнул Макар, успокаиваясь.

- Бу, - ответил Илья и снова принялся за игрушку. Макар помедлил еще немного в поле его зрения и вернулся к уборке.

Он явно не хотел уходить, перекладывал журналы, еще раз поправлял цветы и оглядывал зал. Илья осмотрел его с ног до головы и хмыкнул.

- Что, влип, очкарик? – полуутвердительно произнес он. Макар покосился на него и пожал плечами, красноречиво отводя глаза и втягивая голову в плечи. Илья помолчал: ему не хотелось связываться с Макаром еще больше, привязываться к нему еще сильней и оказываться вовлеченным в жизнь совершенно постороннего и совершенно ненужного в общем человека. Он тяжело вздохнул. – Там Наташа вчера пирог подкинула, я не осилил. Иди, делай чай, работничек.

Макар радостно кивнул и скрылся в подсобке. Илья отложил смартфон и посмотрел в окно. Не то, чтобы у него были планы на вечер – никаких, кроме приятной компании телевизора, очередных ралли в очередной пустыне и, возможно, пива. Но совесть, с которой он успешно находил компромиссы ранее, неожиданно продемонстрировала свой склочный характер и отказалась позволять ему не поддерживать Макара. Который, легок на помине, уже нес поднос с чашками, блюдцами и пирогом. Илья пересел ко столу и приглашающе обвел рукой богатство.