Казнь без злого умысла - Маринина Александра Борисовна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/93
• Следующая

Теперь Инна смеялась уже открыто, но совсем негромко, ее небольшие, сильно накрашенные глаза лучились задором и весельем.

– Я обожаю Петра Сергеевича, – ответила она мягко. – Если бы вы знали, сколько приятных минут я провожу дома, рассказывая мужу о каждой выходке Ворожца! Мне кажется, мы с мужем даже стали как-то ближе с того момента, как Ворожец взял меня на работу, он же неисчерпаемый кладезь для наших домашних шуток.

– И вас все это не раздражает? Все эти «позвони Галине» и «скажи Наде»? – не поверила Настя.

– Оооо, это вы еще совсем мало слышали! Я для Петра Сергеевича – руки, ноги и язык. У него только глаза и уши свои. Ну и мозги, само собой. У него в мобильнике в телефонной книге забиты только три номера: начальника УВД, мэра и мой. Все. Больше никому и ни по какому поводу он сам не звонит.

– Но почему?

Инна задумчиво посмотрела на нее, словно прикидывая, имеет ли смысл что-то объяснять гостье.

– Видите ли, Настя, у Петра Сергеевича было очень непростое детство. Не знаю, рассказывал ли он вам…

– Про мать-алкоголичку? Рассказывал.

– Ну, тогда подробности вас не удивят. Он с малых лет тащил все на своих плечах. И мать, и квартиру, и себя самого. Мыл, готовил, убирал, стирал, еще и зарабатывал при этом. И он так наработался, что, когда стал достаточно состоятельным, сказал себе: «Я больше никогда ничего не буду делать сам. Я буду платить за то, чтобы все делалось за меня и для меня. Больше пальцем не пошевельну». Вот такая странность у моего работодателя. Он может сутки напролет сидеть с бумагами, лично проверит каждую цифру в отчете, каждую букву в договоре, но в том, что касается личного, бытового жизнеустройства, он принципиально не будет ничего делать. Он не ленив, нет, он труженик, но вот такая особенность… Он может позвонить начальнику УВД или мэру и решить сложный вопрос. И в то же время не может себя заставить позвонить слесарю и попросить починить кран. Для слесаря существую я. С персоналом он вообще не разговаривает, общается со всеми только через меня. Даже с директорами своих предприятий. То есть деловые вопросы он решает с ними лично, разумеется, но назначать встречу и согласовывать время сам не станет ни за что. Например, ему нужен директор химкомбината. «Инна, вызови ко мне Парфенова на семнадцать часов». Я связываюсь, выясняю, что директор комбината в час дня уезжает в область, то есть приехать к Ворожцу он может примерно до полудня, чтобы не опоздать. А до полудня Петр Сергеевич занят, у него назначены еще какие-то дела. Докладываю. В ответ получаю: «Реши как-нибудь, чтобы этой проблемы не было». Как решить? Отменить утренние мероприятия? Отменить поездку директора в область? И вот так почти каждый день.

– И как вы выходите из положения? – поинтересовалась Настя.

Инна пожала плечами.

– Решаю проблемы, чтобы их не было. Научилась.

– Можно спросить, кто вы по образованию?

– Можно, – усмехнулась помощница. – Преподаватель немецкого и французского. Удивляетесь, наверное, почему я здесь? Работала в лучшем лицее города. Потом в лицее сменилось руководство, новый директор захотел взять на мое место свою любовницу, меня уволили. Правда, под видом сокращения, так что в трудовой книжке ничего крамольного не написано, хоть за это спасибо. Какое-то время сидела без работы, потом Ворожцу понадобился помощник, и кто-то предложил ему мою кандидатуру. Меня взяли временно, до тех пор, пока он не подыщет себе такого человека, как ему хочется. Условия, конечно, совершенно кабальные, выходных нет, зато есть ночные звонки с требованием поменять перегоревшую лампочку. Планировать ничего нельзя, начало рабочего дня в восемь, конец – когда хозяин отпустит, а это может быть и в десять вечера, и в двенадцать, и в два часа ночи. Но меня и это устраивает, потому что платит Ворожец очень щедро, мы с мужем на эти деньги проживем потом довольно долго, пока я буду искать работу по специальности. Мой муж ведь бухгалтер в госучреждении, зарплата копеечная.

– А как же Петр Сергеевич обходился без вашей помощи раньше? Насколько я понимаю, он состоятельным человеком стал давно. Получается, что решение ничего не делать самому он принял совсем недавно?

– У него был другой помощник, – коротко ответила Инна.

– И что? Куда он делся? Сбежал от хозяина? Или Ворожец его уволил за нерадивость?

– Он погиб. Разбился в машине вместе с водителем.

«Вот оно как, – подумала Настя. – Давно принял решение ничего не делать самому, если можно кому-то поручить. Наработался в детстве. Устал. Кран чинить не будешь, хотя и умеешь. И даже слесаря вызывать не будешь, хотя и можешь. А с персоналом почему сам не разговариваешь? Не твоего ранга это люди? Или тоже просто потому, что это «работа», которую можно перепоручить? Вот какой ты, Петя Ворожец, оказывается… А с виду не скажешь. Ведешь себя, на первый взгляд, нормально. Приятный такой, искренний, умный. Только вот странности твои тебя выдают».

– Не унизительно? – тихо спросила Настя, внимательно глядя на помощницу Ворожца. – Вы – такая умница, с таким образованием, с нормальной семейной жизнью – и меняете перегоревшие лампочки обалдевшему от денег нуворишу.

Инна от души расхохоталась.

– Унизительно? Да ни капельки! Ворожец держит меня в помощниках именно потому, что я умная, ловкая, много знаю и многое умею, и он все это видит и ценит. А вот знаете, что такое по-настоящему унизительно? Это когда тебя, специалиста в своем деле, получавшего образование и много лет работавшего по специальности, считают полным идиотом, равным по интеллекту ребенку в младшей группе детского сада. Вот это действительно унизительно. И от этого выть хочется. Возникает ощущение напрасно прожитой жизни.

Настя посмотрела на нее озадаченно.

– Что вы имеете в виду? Вас кто-то считает интеллектуально недостаточной?

– Не меня, – грустно усмехнулась Инна. – Мужа. Ну, и не только его. Вообще всех бухгалтеров, которые относят больничные листы в Фонд социального страхования на оплату. В это место вообще приходят только хорошо подготовленные бухгалтеры, чтобы отдать уже оформленные документы на выплату денег по больничному. Неопытных новичков там не может быть по определению. И вот представьте себе: для них там, в Фонде, по местной видеосвязи транслируют гениальные стихи, сопровождая их мультяшными картинками. Целиком стих я не воспроизведу, но вот несколько образчиков этого творчества. По замыслу великого поэта идет разговор человека с пачкой денег. Пачка денег объясняет человеку, что он должен предпринять, чтобы ее получить.

Примерно со второй строчки Настя начала трястись от хохота.

– Господи, Инна, это что?

Инна молча ждала, пока гостья отсмеется. Лицо ее было серьезным и даже немного печальным.

– Понимаете, Настя, идея была, вероятно, неплоха. Изначально неплоха. Написать инструкцию в веселых стихах, чтобы и запоминалось лучше, и настроение поднимало. Но это хорошо для студентов, которые изучают бухучет и которым нужны мнемонические приемы, чтобы выучить материал к экзамену. Неужели кому-то могло прийти в голову, что самые опытные бухгалтеры предприятий, регулярно привозящие в Фонд правильно оформленные больничные листы, могут всего этого не знать? За кого вообще их там принимают? За практикантов? Вот это и унизительно. Но это только одна часть унижения.

• Предыдущая
• 44/93
• Следующая