Мегрэ в Виши - Сименон Жорж - Страница 23
- Предыдущая
- 23/41
- Следующая
Однако в последние три дня Мегрэ и в самом деле был недоволен, когда срывалась хотя бы одна из их прогулок.
Сегодня состоятся похороны. Он обещал Лекёру присутствовать на них. Солнце сияло по-прежнему, и на улицах царила все та же приятная атмосфера утренней свежести.
Улица Бурбонне представляла собой необычное зрелище. Кроме жителей, которые высунулись из окон, чтобы лучше видеть, как будет проходить процессия, собралось изрядно и зевак, которые образовали бесформенную толпу вдоль тротуаров и теснились возле дома усопшей.
Катафалк уже прибыл. За ним стояла темная машина, несомненно предоставленная похоронной компанией, и еще один, незнакомый Мегрэ автомобиль.
Лекёр шел комиссару навстречу.
— Пришлось покинуть моих гангстеров, — объяснил он. — Вооруженные нападения происходят каждый день.
Публика к этому привыкла и больше не волнуется. В то время как женщина, задушенная у себя дома без видимого мотива, да еще в таком спокойном городе, как Виши…
Мегрэ узнал рыжую шевелюру фотографа из «Трибюн». Двое или трое его коллег работали на улице, и один из них сфотографировал двух переходивших улицу полицейских.
В общем, разглядывать было нечего, и зеваки смотрели друг на друга с таким видом, будто спрашивали себя, что, собственно, они здесь делают.
— На улице есть ваши люди?
— Трое… Я не вижу Диселя, но он должен быть где-то поблизости… Ему пришла в голову мысль прийти в сопровождении мальчика из мясной лавки, который всех здесь знает… Парень сможет показать ему людей не из этого квартала…
Во всем происходящем не было ничего печального, впечатляющего. Каждый ждал, ждал и Мегрэ.
— Вы поедете на кладбище? — спросил его Лекёр. — Я хотел бы, чтобы вы поехали со мной, патрон… Я приехал на своей машине, сочтя, что полицейский автомобиль был бы неуместен…
— Как Франсина?
— Прибыла вместе со своим альфонсом несколько минут назад… Она прошла в дом…
— Я не вижу их машины.
— Очевидно, служащие похоронной конторы, которые хорошо знают, что положено и что не положено в таких случаях, дали им понять, что красная открытая машина будет еще более неуместной в траурной процессии, чем полицейский автомобиль… Поэтому они сядут в черную машину…
— Она разговаривала с вами?
— Лишь поздоровалась на ходу… Она показалась мне нервной, обеспокоенной… Прежде чем войти в дом, окинула взглядом зевак, словно искала кого-то в толпе…
— Я не вижу вашего юного Диселя…
— Потому что он наверняка нашел какое-нибудь окошко и устроился возле него с учеником мясника…
Люди выходили из дома. Вошли и почти тут же вышли два запоздалых посетителя. Водитель катафалка занял свое место.
Как по команде, четверо мужчин не без труда вынесли гроб и втолкнули его в фургон. Один из них вернулся в дом и вскоре вынес оттуда венок и небольшой букет.
— Букет от квартирантов…
На пороге ждала Франсина Ланж, одетая в черное платье, которое ей не шло; должно быть, она купила его накануне на улице Жоржа Клемансо. Позади, в сумерках коридора, угадывался силуэт ее спутника.
Катафалк проехал несколько метров вперед. Франсина, сопровождаемая любовником, села в черную машину.
— Идемте, патрон…
Люди, стоявшие вдоль тротуаров, не трогались с места, и только фотографы бежали по середине улицы.
— Это все? — спросил Мегрэ, оборачиваясь.
— Нет других членов семьи, нет друзей…
— А квартиранты?
— Малески назначен прием у врача в десять часов, а толстуха Вирво на сеансе массажа…
Проехали две или три улицы, по которым доводилось бродить комиссару. Он набил трубку и стал смотреть на дома за окном машины; Мегрэ очень удивился, обнаружив, что они подъехали к вокзалу.
Кладбище находилось неподалеку, по другую сторону железной дороги, за пустырем. Катафалк доехал до конца аллеи, предназначенной для машин.
Таким образом, если не считать служащих похоронной конторы, их оказалось всего четверо на посыпанной гравием дорожке. Лекёр и Мегрэ просто и непринужденно подошли к другой паре. Альфонс был в солнцезащитных очках.
— Вы скоро уедете? — спросил женщину Мегрэ.
Он задал этот вопрос просто из необходимости что-нибудь сказать, не придавая ему никакого значения, но заметил, что Франсина пристально посмотрела на него, словно хотела обнаружить какую-то заднюю мысль, скрытую в его словах.
— Вероятно, придется дня на два-три задержаться, чтобы все уладить…
— Как вы решили поступить с квартирантами?
— Позволю им остаться до конца месяца. Нет никаких причин для того, чтобы мешать этому. Ограничусь тем, что закрою комнаты первого этажа…
— Вы хотите продать дом?
Она не успела ответить, ибо к ней подошел один из одетых в черное мужчин. На носилках гроб перенесли на совсем узкую аллею на краю кладбища, где уже была вырыта могила.
Фотограф — не рыжий, а какой-то другой — возник Бог знает откуда и сделал несколько снимков, когда гроб опускали в могилу. Потом, по указанию распорядителя похорон, Франсина Ланж подняла лопату и бросила землю в могилу.
В нескольких метрах отсюда, за низкой кладбищенской стеной начинался пустырь, на котором ржавели каркасы автомобилей; в отдалении высилось несколько белых домов.
Катафалк уехал. Ушел и фотограф. Лекёр стал подмигивать Мегрэ, но тот не замечал его сигналов, казалось уйдя в свои мысли. А в самом деле, о чем он думал? О Ла-Рошели, которую очень любил, об улице Нотр-Дамде-Лоретт тех времен, когда он только начал работать в полиции и служил секретарем в комиссариате округа, а еще — об игроках в шары…
К ним подошла Франсина, сжимавшая в кулаке носовой платок. Она не пользовалась им для того, чтобы вытирать слезы. Она не плакала и вообще переживала не больше, чем могильщики или служащие похоронной конторы. В этих похоронах не было ничего волнующего, они были столь мало драматичны, насколько это только возможно.
Если женщина и комкала носовой платок, то исключительно ради того, чтобы успокоиться.
— Я не знаю, как это делается… Обычно после похорон организуют еду, устраивают поминки, не так ли?..
Но вы, конечно, не захотите пообедать с нами…
- Предыдущая
- 23/41
- Следующая
