Мегрэ в «Пикреттс» - Сименон Жорж - Страница 23

• Предыдущая
• 23/27
• Следующая

— Кстати, это же один из ваших инспекторов.

— Понятия не имел. Он ведь действительно влюбился.

— Да я уж заметил.

— В каждой женщине есть что-то романтическое. Он уговаривал ее изменить жизнь, и Арлетта, если бы захотела, могла выйти за него замуж.

— Вам не кажется, что потому она и охладела к Оскару?

— Во всяком случае, взбунтовалась и отправилась в комиссариат. Но рассказала не все — оставила ему шанс выкрутиться, сообщила только имя да кое-какие приметы.

— В общем-то, подло, не находите?

— Уже в полиции она, видимо, пожалела о своем поступке. Ее задержали, чего она никак не ожидала, доставили на набережную Орфевр. Пока суд да дело, она успела протрезветь, стала путаться в показаниях и в конце концов заявила, что все выдумала.

— Чисто по-женски, — согласился Фред. — Меня удивляет другое: кто предупредил этого типа? Ведь он оказался в квартире на Нотр-Дам-де-Лоретт раньше нее.

Мегрэ, разглядывая трубку, молчал.

— Могу поспорить, — продолжал Фред, — что вы вообразили, будто я все знал, но ничего не хотел говорить.

— Пожалуй.

— И даже одно время подозревали меня. — Мегрэ улыбнулся.

— Я тут подумал, — добавил хозяин «Пикреттс», — а не нарочно ли малышка сообщила приметы, схожие с моими, а человек-то совсем другой?

— Нет, все совпадает.

— Вы знаете кто?

— Его зовут Оскар Бонвуазен.

Фред и ухом не повел — это имя ничего ему не говорило.

— Силен! — обронил он наконец. — Кто бы он ни был, снимаю перед ним шляпу. Мне казалось, уж я-то знаю Монмартр. Толковали мы тут с Кузнечиком, который шныряет по всем закоулкам. Арлетта работала у нас два года. Жила она неподалеку. Из любопытства, не скрываю, я иногда следил за ней. Вы не находите странным, что об этом типе ничего не известно?

Фред щелкнул по лежавшей на столе газете.

— Он бывал у сумасшедшей старухи графини, а женщины вроде нее не остаются незамеченными. Они — часть другого мира, где все, в общем-то, знакомы. Однако ваши люди, по-моему, знают не больше меня. Был тут недавно Лоньон, выспрашивал, да ушел ни с чем.

Опять зазвонил телефон.

— Это вы, шеф? Я на бульваре Клиши. Филипп только что заходил в пивную на углу улицы Лепик, осмотрел зал, словно искал кого-то. С виду разочарован. Рядом еще одна забегаловка, и он стал туда заглядывать через стекло. Затем вошел — и прямиком в туалет. Жанвье потом переговорил с хозяйкой. Парень интересовался, нет ли ему чего от Бернара.

— Хозяйка сказала, кто этот Бернар?

— Никогда, говорит, о таком и не слышала. Явно какой-нибудь торговец наркотиками.

— Сейчас он направляется к площади Клиши. Едва Мегрэ положил трубку, как снова раздался звонок. Торранс.

— Шеф, я хотел проветрить комнатушку и наткнулся на чемодан Филиппа. Забыли отдать. Вы думаете, он придет за ним?

— Не раньше чем раздобудет наркотики.

Когда Мегрэ возвратился в зал, в центре площадки стояли Роза и заменившая Арлетту девица. Фред — он пересел в одну из кабин, словно посетитель, — сделал комиссару знак присоединиться к нему.

— Повторим! — крикнул он, подмигнув.

Девица была совсем молоденькая — светлые кудряшки, розовая, как у младенца или у деревенской жительницы, кожа, крепко сбитое тело, наивный взгляд.

— Начинать? — переспросила она.

Ни музыки, ни прожекторов. Только над площадкой Фред зажег еще одну лампу. Он стал тихонько напевать, отбивая рукой ритм мелодии, под которую раздевалась Арлетта.

Роза, поздоровавшись с Мегрэ, жестами объясняла девице, что надо делать.

Неуклюже, чрезмерно раскачиваясь из стороны в сторону, новенькая задвигалась по площадке, изображая танец, затем медленно, как учили, принялась расстегивать длинное, узкое, подогнанное под ее фигуру платье.

Фред красноречиво посмотрел на комиссара. Оба, сохраняя серьезность, едва удерживались от смеха. Сначала обнажились плечи, потом одна грудь. В пустом зале зрелище казалось нелепым.

Роза махала рукой, отмечая паузы, и девица не спускала глаз с ее руки.

— Пройдись по площадке, — командовал Фред, снова начиная подпевать. — Не так быстро… Тра-ла-ла-ла… Хорошо!

Роза жестом подсказывала:

— Вторую грудь.

Крупные розовые соски. Живот. Платье скользило все ниже и ниже; наконец девица неловко скинула его и, прикрывая руками интересное место, осталась в чем мать родила.

— На сегодня сойдет, — вздохнул Фред. — Одевайся, крошка.

Подобрав платье, она ушла в кухню. К столику подсела Роза.

— Пусть и этому радуются. Больше из нее не выжмешь. Никакой изюминки, словно отбывает повинную. Очень мило, что вы зашли к нам, комиссар.

Сама искренность, говорит что думает.

— Полагаете, вам удастся поймать преступника?

— Господин Мегрэ надеется взять его сегодня вечером, — сообщил Фред.

Роза посмотрела на мужчин, поняла, что она — лишняя, и тоже направилась в кухню, объявив:

— Пойду приготовлю что-нибудь поесть. Перекусите с нами, комиссар?

Мегрэ не отказался: кто знает, как все сложится дальше. Он выбрал «Пикреттс» своим командным пунктом еще, может быть, и потому, что чувствовал себя здесь уютно. Разве в другой обстановке влюбился бы Лапуэнт в Арлетту?

Фред погасил над площадкой свет. Наверху взад-вперед ходила новенькая. Вскоре она спустилась к Розе на кухню.

— Так о чем мы говорили?

— Об Оскаре.

— Вы, наверно, все меблирашки перевернули? - Вопрос не требовал ответа.

— Он тоже не бывал у Арлетты?

Мыслили они одинаково: оба знали квартал и его жизнь.

Где-то же Оскар и Арлетта встречались, если были в близких отношениях.

— Ей сюда не звонили? — спросил Мегрэ.

— Не обращал внимания. Но если бы звонили часто, я заметил бы.

В квартире Арлетты телефона не было. По словам же привратницы, а она казалась женщиной серьезной, не то что другая, с улицы Виктор-Массе, мужчины к ней не заходили.

Лапуэнт скрупулезно просмотрел учеты отдела меблированных комнат. Жанвье обошел объекты, и обошел добросовестно, потому что обнаружил следы Фреда.

Уже сутки, как фотография Арлетты появилась в газетах, но никто не торопился сообщать, где ее видели регулярно.

— Я не отказываюсь от своих слов: этот парень силен!

Озабоченный вид Фреда ясно показывал, что думает он о том же, о чем и комиссар: пресловутый Оскар не подходил под обычную классификацию. Вполне возможно, он жил в квартале, оставаясь в стороне.

И попытки определить его место, представить себе его образ жизни не приносили успеха.

Одиночка, насколько можно судить; это-то и впечатляло обоих.

— Надо полагать, он постарается убрать Филиппа?

— Скоро узнаем.

— Я заглянул недавно в табачную лавочку на улице Дуэ. Мы с хозяевами приятели. Вот уж кто знает квартал! Кого у них только не бывает, но и они ничего не могут сказать.

— Тем не менее где-то же Арлетта встречалась с ним.

— Может, у него?

Мегрэ готов был поклясться, что это не так. Ситуация становилась курьезной: никому не известный Оскар принимал угрожающие масштабы. Под влиянием окружавшей таинственности его непроизвольно наделяли такими способностями, какими на самом деле он не обладал.

С ним получалось как с тенью: она всегда впечатляет сильнее, чем реальная фигура.

Между тем это был обыкновенный человек, из плоти и крови, который когда-то служил шофером и питал слабость к женщинам.

Последний раз его видели в Ницце. От него забеременела горничная, Антуанетта Межа, умершая потом от преждевременных родов. Спал он и с Марией Пинако, оказавшейся теперь на панели.

Сам же он несколько лет спустя приобрел виллу неподалеку от тех мест, где родился, — естественная реакция разбогатевшего человека из низов. Он вернулся на родину, чтобы показать всем, кто знал его в дни унижения, каким в конце концов стал.

— Это вы, шеф?

Снова телефон, традиционная формула. Лапуэнт: через него шла связь.

— Звоню из бара на площади Константен-Пекёр. Он вошел в дом на улице Коленкура, поднялся на шестой этаж. Стучал в дверь, но ему не открыли.

• Предыдущая
• 23/27
• Следующая