Мегрэ у министра - Сименон Жорж - Страница 40
- Предыдущая
- 40/41
- Следующая
Бенуа налил еще стакан и принялся пить маленькими глотками, неуверенно поглядывая на Мегрэ. У него был такой вид, словно он играет в белот и раздумывает, с какой карты выгоднее пойти.
— Оставалась самая малость. Флери сообщил тебе, что его патрон отнес отчет на бульвар Пастера. Ты не посмел явиться туда ночью из-за консьержки и дожидался утра, когда она ушла за покупками. Маскулен сжег отчет?
— Это меня не касается.
— Сжег или нет — неважно: у него имеется фотокопировальная машина. Этого ему достаточно, чтобы держать кое-кого в вечном страхе.
Упирать на могущество Маскулена было ошибкой, и Мегрэ понял это. Не сделай он этого, Бенуа, может быть, и занял бы другую позицию. Хотя вряд ли, но попробовать стоит.
— Как и было предвидено, бомба взорвалась. Разные люди по разным причинам также разыскивали этот документ. Среди них был некий Табар, который, кстати, первый вспомнил про Калама и вскользь упомянул о нем в своей газетке. Ты этого подлеца Табара знаешь? Ему этот отчет нужен не ради власти, нет, а ради звонкой монеты. Лаба, который работает на него, должно быть, рыскал вокруг дома госпожи Калам… Интересно, видел он, как оттуда выходил Пикмаль? Я этого не знаю и, возможно, никогда не узнаю. Да это и не имеет значения. Мне только известно, что Лаба посылал кого-то из своих людей к вдове профессора и, к секретарше министра… Вся ваша банда напоминает мне крабов, копошащихся в корзине. Кое-кто тоже интересовался, но уже по официальным каналам, что же произошло на самом деле.
Мегрэ имел в виду улицу.Соссэ. Было совершенно естественно, что премьер-министр, узнав о случившемся, поручил Сюртэ произвести секретное расследование.
В общем, это было довольно забавно. Три группы охотились за отчетом, каждая руководствуясь совершенно различными целями.
— Самым слабым местом был Пикмаль, — продолжал Мегрэ. — Трудно было предугадать, не заговорит ли он, если его допросят соответствующим образом. Это тебе пришла мысль увезти его? Или Маскулену? Молчишь? Ладно! Это ничего не меняет… Во всяком случае, надо было на какое-то время убрать его. Не знаю, как тебе это удалось и что ты ему наплел… Замечаешь, я его ни о чем не спрашиваю. Он заговорит сам, когда захочет, то есть когда поймет, что был игрушкой в руках двух негодяев, крупного и мелкого.
Пикмаль вздрогнул, но ничего не сказал.
— Теперь я выложил все. Сейчас мы находимся за пределами департамента Сена, о чем ты, несомненно, не замедлишь довести до моего сведения, и я действую, не имея на то никакого права.
И, сделав паузу, Мегрэ бросил:
— Надень-ка ему наручники, Жанвье.
Первым движением Бенуа было воспротивиться, тем более что он был вдвое сильнее Жанвье. Но, подумав, он протянул руки, издав какой-то звук вроде кудахтанья.
— Это дорого обойдется вам обоим. Имейте в виду, я ничего не сказал.
— Ни слова. Пикмаль, вы тоже поедете с нами. Хотя вы и свободны, полагаю, у вас нет большого желания остаться здесь одному?
Мегрэ вернулся, чтобы погасить свет.
— Ключ у тебя есть? — спросил он. — Дверь лучше запереть, потому что ты не скоро вернешься сюда удить рыбу.
Они все вбились в маленькую машину и всю дорогу проехали молча.
На набережной Орфевр Флери все так же сидел на стуле. Увидев Бенуа, он вскочил как ужаленный.
— Надеюсь, мне не нужно представлять вас друг другу, — пробурчал Мегрэ.
Часы показывали половину двенадцатого. В здании уголовной полиции было пусто, свет горел только в окнах двух кабинетов.
— Соедини меня с министром.
Лапуэнт набрал номер.
— Передаю трубку комиссару Мегрэ.
— Прошу прощения за беспокойство, господин министр. Вы еще не легли? Ваша жена и дочь с вами?.. Да, у меня есть новости… И много… Завтра, в Палате вы сможете назвать имя человека, который украл отчет Калама из вашей квартиры на улице Пастера… Нет, не сейчас… Возможно, через час, через два… Если вы предпочитаете ждать… Я не могу гарантировать, что это не продлится всю ночь…
Это длилось три часа. Теперь для Мегрэ и его помощников началась привычная работа. Сначала они довольно долго находились все вместе в кабинете комиссара, и Мегрэ, останавливаясь то возле одного, то возле другого, говорил:
— Как хотите, дети мои… Я не тороплюсь… Возьми-ка себе одного из них, Жанвье… Вот этого, пожалуй… — Он указал на Пикмаля, который так и не раскрыл рта.
— А ты, Лапуэнт, займись господином Флери.
В каждом кабинете, таким образом, оказалось по два человека: один — задающий вопросы, второй — пытающийся молчать.
Теперь все сводилось к терпению и выносливости. Иногда Лапуэнт или Жанвье появлялись в двери, делали знак комиссару, и тот выходил к ним в коридор. Они тихо разговаривали.
— У меня есть по меньшей мере три свидетеля, которые могут подтвердить мою версию, Бенуа, — заявил Мегрэ. — И самый главный свидетель — женщина с бульвара Пастера, которая видела, как ты проник в квартиру Пуана. Ну, что, будешь молчать?
Кончилось тем, что Бенуа произнес фразу, которая выдала его с головой:
— А что бы вы сделали на моем месте?
— Будь я таким подонком, чтобы оказаться на твоем месте, я бы давно уже раскололся.
— Нет.
— Почему?
— Вы прекрасно знаете почему. Идти против Маскулена! Тот всегда выйдет сухим из воды — Бенуа в этом Не сомневался, — а что станет с его сообщником, одному богу известно.
— Не забывайте, что отчет у него.
— Ну и что?
— Ничего. Об отчете я не скажу ни слова. Меня могут обвинить только в том, что я совершил налет на квартиру на бульваре Пастера. Сколько я за это получу?
— Года два.
— Что касается Пикмаля, то он пошел со мной по собственной воле. Я не применял ни угроз, ни насилия. Следовательно, я его не похищал.
Мегрэ понял, что ничего другого он от него не добьется.
— Ты признаешься, что проник в квартиру Пуана?
— Я признаюсь в этом, если ничего другого мне не останется. Но не больше.
Через несколько минут у него уже не было другого выхода: Флери «раскололся», и Лапуэнт пришел сообщить об этом шефу.
— О Маскулене он ничего не знает. До этого вечера не имел представления, на кого работает Бенуа. А отказать ему не мог, так как в прошлом обделывал с ним кое-какие делишки.
- Предыдущая
- 40/41
- Следующая
