Мегрэ, Лоньон и гангстеры - Сименон Жорж - Страница 37
- Предыдущая
- 37/42
- Следующая
— Ты знаешь, где он живет?
— На улице Батиньоль. Номер дома у меня записан. Вы хотите туда поехать?
— Пожалуй, придется. А ты пока объяви розыск Билла Ларнера. Часа три назад он ушел из Мэзон-Лафита. Я думаю, скорее всего, он попытается перейти бельгийскую границу. Торанс привезет сюда Тони Чичеро.
— А Чарли?
— В госпитале Божон.
— Вы его как следует отделали?
— Да нет, не очень.
— Что они говорят?
— Ничего.
Они переглянулись, прислушались, и Мегрэ направился в кабинет, где он запер Элен. Несмотря на наручники, она учинила там настоящий погром: чернильницы, настольные лампы, бумаги — все валялось на полу. Увидев комиссара, она заявила, нагло улыбаясь:
— Я веду себя примерно так, как вы себя вели у меня.
— «Клетка»? — спросил Вашэ.
— Что ж, раз ей так хочется.
На мосту Пон-Неф машина Мегрэ повстречалась с машиной, в которой Торанс вез Чичеро в префектуру, и шоферы успели даже помахать друг другу. Как только Мегрэ очутился на улице Батиньоль, его внимание привлек открытый спортивный автомобиль, который как-то странно поставили: его передние колеса заехали на тротуар. Заглянув внутрь, он обнаружил маленькую дощечку с фамилией «Барон».
Мегрэ позвонил. Консьержка, которая еще спала, впустила его в парадное, но ему пришлось вступить с ней в переговоры через дверь, чтобы узнать, на каком этаже живет инспектор.
— Он вернулся один? — спросил Мегрэ.
— Какое вам дело?
— Я его коллега.
— Вот у него и спросите!
Это был один из тех многонаселенных домов, где на каждом этаже расположено по несколько квартир. В основном здесь жили рабочие, и во многих окнах в этот ранний час уже горел свет. Поражал контраст между этим убогим домом и аристократическими замашками его жильца. Теперь Мегрэ понял, почему Барон, неисправимый старый холостяк, никогда не рассказывает о своей личной жизни.
На четвертом этаже к одной из дверей была прибита визитная карточка; на ней стояла только фамилия хозяина, профессия указана не была. Мегрэ постучал. Никто не отозвался, и тогда он на всякий случай дернул за ручку двери.
Дверь поддалась. Мегрэ чуть не споткнулся о шляпу Барона, валявшуюся на полу. Он зажег свет и увидал слева крохотную кухню, справа — столовую в стиле Генриха II (такое количество вышитых салфеточек теперь можно встретить только в квартирах консьержек), а за ней, сквозь распахнутую дверь, спальню.
Барон лежал одетый поперек кровати, руки его безжизненно свисали, и, если бы он не храпел, можно было подумать, что случилось несчастье.
— Барон! Послушай, старик!
Барон перевернулся на другой бок, но не проснулся, и Мегрэ снова принялся его трясти.
Через несколько минут инспектор наконец засопел и, приоткрыв веки, застонал, потому что яркий свет больно ударил ему в глаза; он сразу узнал Мегрэ и, внезапно охваченный ужасом, попытался сесть.
— Какой сегодня день?
Видимо, он хотел спросить, который час, потому что искал взглядом будильник, валявшийся, должно быть, где-то под кроватью — оттуда доносилось тиканье.
— Дать вам воды?
Мегрэ принес из кухни стакан воды; инспектор был крайне мрачно настроен и явно чем-то встревожен.
— Извините меня, пожалуйста… Спасибо… Я болен… Если бы вы только знали, как я худо себя чувствую…
— Может быть, вам приготовить крепкий кофе?
— Мне стыдно… клянусь вам…
— Полежите еще несколько минут.
Квартира Барона больше походила на жилье старой девы, чем на квартиру холостяка, и, глядя на эту обстановку, можно было себе легко представить, как Барон, возвращаясь из полиции, надевает передник и занимается хозяйством.
Вернувшись из кухни, Мегрэ увидел, что инспектор уже сидит на краю кровати, с безнадежным видом уставившись в одну точку.
— Выпейте! Вам станет лучше.
Мегрэ тоже налил себе чашку кофе. Он снял пальто и сел на стул. В комнате сильно пахло алкоголем. Костюм Барона был настолько грязный и мятый, что казалось, инспектор провел ночь под мостом.
— Ужасно, — пробормотал он и вздохнул.
— Что ужасно?
— Не знаю. Мне нужно вам сказать что-то очень важное. Понимаете, что-то такое, что имеет решающее значение.
— Говорите, я вас слушаю.
— Я и пытаюсь вспомнить, но не могу. Что произошло?
— Мы арестовали Чарли и Чичеро.
— Вы их арестовали?
Лицо Барона выражало крайнее напряжение.
— Я думаю, в жизни своей я еще не был так пьян. Я действительно чувствую себя совсем больным. Это из-за них… Подождите. Я вспоминаю, что их не надо было арестовывать.
— Почему?
— Гарри мне сказал…
Он вспомнил вдруг имя и счел это уже крупной победой.
— Его зовут Гарри… Подождите…
— Сейчас я вам помогу. Вы были в баре «Манхеттен» на улице Капуцинов. Вы разговаривали там с разными людьми и изрядно выпили.
— Нет, у Луиджи я почти не пил. Это было потом…
— Вас хотели споить?
— Не знаю. Подождите. Я уверен, что постепенно я все вспомню. Он мне сказал, что их не надо арестовывать, потому что из-за этого провалится…
Господи! До чего же трудно все это вспомнить!
— Что провалится? Вы очень поздно ушли от Луиджи. Ваша машина стояла у дверей. Вы сели в нее, должно быть, с намерением поехать в Мэзон-Лафит.
— Откуда вы это знаете?
— Кто-то в баре, скорее всего, Лоп или Тэдди Браун…
— Черт побери! Откуда вы все это можете знать?! Да, верно, я с ними разговаривал. Теперь я это точно вспомнил. Это вы мне поручили найти их. До этого я успел побывать еще в нескольких барах.
— И везде пили?
— Ну конечно, стаканчик здесь, стаканчик там — иначе ничего не получится.
Что-то голова у меня…
— Подождите.
Мегрэ прошел в туалетную комнату, вернулся с полотенцем, смоченным холодной водой, и положил его Барону на лоб.
— Вам кто-то рассказал про Элен Донау и про ее маленькую гостиницу в лесу. Про «Весельчак», помните?
Барон широко раскрыл глаза от удивления.
— Который сейчас час?
— Половина шестого утра.
— Как вам удалось их взять?
— Это не имеет значения. Когда вы вышли от Луиджи и сели в свою машину, за вами вышел высокий парень, блондин, очень высокий, молодой еще, и он, наверное, подошел к вам?
- Предыдущая
- 37/42
- Следующая
