Мегрэ и строптивые свидетели - Сименон Жорж - Страница 7
- Предыдущая
- 7/39
- Следующая
— Сегодня ночью вы ничего не слышали, несмотря на то, что ваша комната находится всего в нескольких шагах от комнаты вашего брата Леонара?
— Я ничего не слышал.
— Вы крепко спите?
— Возможно.
— Так крепко, что вас не смог разбудить даже выстрел, произведенный в десяти шагах от вас?
— Не знаю.
В эту минуту раздался глухой шум, и дом, несмотря на свои крепкие стены, буквально задрожал. Мегрэ встретился взглядом с молодым следователем.
— Это поезд?
— Да. Железная дорога проходит рядом с домом.
— А ночью проходит много поездов?
— Я не считал. Около сорока, наверное, особенно много проходит товарных составов, очень длинных.
В дверь постучали. Это был Жанвье, который сделал Мегрэ знак, что он хочет что-то сказать.
— Входи. Что случилось?
— Я нашел во дворе лестницу, лежащую в нескольких метрах от стены. Обнаружены следы на карнизе окна — в том месте, где ее прислоняли.
— Какого окна?
— Окна в холле, рядом с этой гостиной.. Оно выходит во двор. Лестница, по-видимому, недавно была приставлена к окну, часть стекла выдавлена, предварительно его натерли мылом.
— Вы знали об этом, месье Ляшом?
— Да, я сам обнаружил это.
— Почему же вы мне ничего не сказали?
— Я не успел.
— Где обычно находится эта лестница?
— Рядом со складом, во дворе, налево.
— Она была там и вчера вечером?
— По всей вероятности. Она должна была там находиться.
— Разрешите?
Мегрэ вышел из комнаты не только для того, чтобы взглянуть самому: ему хотелось передохнуть и набить трубку. В холле было два окна, одно выходило на набережную, другое, находящееся напротив, — во двор. Одно из стекол этого окна было разбито, на полу лежали осколки.
Он распахнул окно и заметил на сером камне карниза светлые следы от лестницы.
Взглянув в окно, он убедился, что Жанвье был прав: действительно, лестница лежала во дворе, замощенном булыжником. Из высокой фабричной трубы поднимался легкий дымок. В окне левого строения можно было разглядеть силуэты женщин, склонившихся над длинным столом.
Мегрэ уже собрался вернуться в гостиную, когда услышал шум открывающейся двери и увидел женщину в голубом халате.
— Разрешите, мадам, попросить вас зайти на минуту в гостиную.
Женщина как будто заколебалась, потом туже завязала пояс халата и сделала шаг вперед.
Она была молода. Ее ненакрашенное лицо слегка блестело.
— Войдите, пожалуйста.
И, повернувшись к Арману Ляшому, Мегрэ добавил:
— Я полагаю, что это ваша жена?
— Да.
Супруги даже не взглянули друг на друга.
— Садитесь, мадам.
— Благодарю вас.
— Вы тоже ничего не слышали сегодня ночью?
— Я каждый вечер перед сном принимаю снотворное.
— Когда вы узнали о смерти вашего шурина?
Она смотрела прямо перед собой, как будто вспоминая.
— Я не поглядела на часы.
— Где вы находились?
— У себя в комнате.
— У вас общая комната с мужем?
Она снова заколебалась.
— Нет.
— Ваша комната выходит в коридор, почти напротив комнаты вашего шурина?
— Да. По правой стороне коридора две комнаты, моя и моего мужа.
— С каких пор у вас отдельные спальни?
Арман Ляшом кашлянул и, повернувшись к следователю, все еще стоящему у дверей, произнес нерешительно, голосом робкого человека, вынужденного сделать над собой усилие:
— Я сомневаюсь, что комиссар имеет право задавать вопросы, касающиеся нашей личной жизни. Мой брат был убит сегодня ночью с целью ограбления, а нас все время расспрашивают только о том, что мы делали сегодня ночью.
Тень улыбки скользнула по лицу следователя Анжело.
— Я полагаю, что комиссар Мегрэ задает вам подобные вопросы как свидетелям…
— Я не люблю, когда беспокоят мою жену, и я не желаю, чтобы ее вмешивали в это дело.
Он сердился, как все застенчивые люди, которые редко высказывают свои чувства.
Мегрэ сказал мягко:
— Кто был главой вашей семьи, месье Ляшом?
— Какой семьи?
— Скажем, всех тех, кто живет в этом доме.
— Это касается только нас самих. Не отвечайте ему больше, Полет.
Мегрэ отметил про себя, что он не говорит жене «ты», но, возможно, так принято в определенном кругу, часто именно в этом и выражается снобизм.
— Если вы будете продолжать в таком духе, то вы еще, пожалуй, начнете допрашивать моих родителей, затем служащих и рабочих фабрики…
— Да, конечно, я собираюсь это сделать.
— Мне неизвестны в точности ваши права…
— Я могу вам дать разъяснение по данному вопросу, — вмешался следователь Анжело.
— Благодарю вас, но я предпочитаю продолжить этот разговор в присутствии нашего адвоката. Надеюсь, мне будет позволено вызвать его?
Следователь ответил не сразу:
— Ни один параграф закона не запрещает присутствия вашего адвоката. Но я еще раз, позволю себе напомнить вам, что вы и члены вашей семьи допрашиваетесь в качестве свидетелей и что в подобных случаях, обычно, не принято вызывать адвоката, так как…
— Мы не будем больше отвечать, пока он не придет.
— Как вам будет угодно.
— Я ему немедленно позвоню.
— Где, у вас телефон?
— В столовой.
Столовая помещалась в соседней комнате, и, когда Ляшом открыл дверь, все увидели стариков, сидящих у камина, в котором слабо горел огонь. Решив, что в столовую снова войдут чужие люди, старики хотели подняться и скрыться в глубине дома, но Армян Ляшом быстро прикрыл за собой дверь.
— Ваш супруг, мадам, по-видимому, очень потрясен случившимся. Она сурова взглянула на комиссара.
— Это вполне естественно, вам не кажется?
— Братья были близнецами?
— Между ними семь лет разницы.
Тем не менее братья были очень похожи, даже усы, тонкие и длинные, были у них одинаквие; из соседней комнаты доносился шум голосов. Следователе Анжело, не выражал ни признаков нетерпения, ни желания сесть.
— У вас нет никаких подозрений, никаких мыслей о том, кто….
— Мой муж уже заявил, что мы не будем отвечать на ваши вопросы, пока не приедет наш адвокат.
— А кто ваш адвокат?
— Спросите об этом моете мужа.
— У вашего мужа. есть еще братья или сестры?
Она взглянула на него и не ответила. И все же она была совершенно непохожа на остальных членов семьи, Чувствовалось, что в других условиях она могла быть красивой и желанной, в ней как бы затаилась жизненная сила, которую она вынуждена была подавлять.
- Предыдущая
- 7/39
- Следующая
