Мегрэ и дело Наура - Сименон Жорж - Страница 9
- Предыдущая
- 9/26
- Следующая
— Я хочу, чтобы ты взял машину и поехал к доктору Пардону, на бульвар Вольтера. Покажи ему фотографию, которая находится внизу, на письменном столе…
В комнате стоял телефон. Когда он зазвонил, Мегрэ снял трубку и услышал два голоса, один — судебно-медицинского эксперта, другой — Уэни.
— Да, — говорил секретарь, — он еще в доме…. Сейчас я скажу ему…
— Не стоит беспокоиться, господин Уэни, — вмешался Мегрэ. — Положите, пожалуйста, трубку.
Три аппарата, один из которых находился в комнате секретаря, были, таким образом, подключены к одной и той же линии.
— Алло, это Мегрэ…
— Это Колинэ… Я только что начал вскрытие и подумал, что вам сразу нужно сообщить первые результаты… Это не самоубийство…
— Я никогда этого и не предполагал…
— Я тоже, но теперь мы уверены в этом полностью… Я не специалист по баллистике, но, думаю, пуля, обнаруженная, как мы и предполагали, в черепной коробке, выпущена из оружия среднего или крупного калибра — 7,32 или 45. Считаю, что расстояние составляло от трех до четырех метров. Череп треснул…
— Время смерти?
— Для окончательного заключения мне нужно знать, когда убитый последний раз принимал пищу, а для этого необходим анализ внутренних органов…
— А приблизительно?
— Середина ночи…
— Благодарю вас, доктор…
Лапуэнт уже вышел из дома, и было слышно, как он заводил двигатель своей машины.
Двое мужчин внизу говорили на чужом языке, как потом понял Мегрэ, — арабском. Он спустился по лестнице и встретился в коридоре с Уэни, беседовавшим с незнакомцем. Квартальный инспектор, наблюдавший за ними, не решался вмешаться.
Приехавший был похож на Феликса Наура, но выглядел старше, был выше и более худощав. Его темные волосы серебрились на висках.
— Господин Пьер Наур?
— Вы из полиции? — спросил его собеседник недоверчиво.
— Комиссар Мегрэ, начальник бригады уголовной полиции.
— Что случилось с моим братом? Где его тело?
— Он убит этой ночью выстрелом в горло, и его тело отправлено в судебно-медицинский институт…
— Я могу его видеть?
— Да, в скором времени.
— Почему не сейчас?
— Потому что идет вскрытие… Входите, господин Наур…
Комиссар какое-то время колебался, приглашать ли Уэни в кабинет, но потом решил:
— Вы не подождете в своей комнате?
Уэни и Наур посмотрели друг на друга, и Мегрэ не прочел в глазах брата убитого никакой симпатии к секретарю. Когда дверь закрылась, банкир из Женевы спросил:
— Это произошло здесь?
Комиссар указал на большое пятно крови на ковре, и его собеседник какое-то время хранил молчание, как если бы тело все еще находилось в комнате.
— Как это случилось?
— Пока ничего не известно. По-видимому, он ужинал в городе, и после этого его никто уже не видел.
— А Лина?
— Вы имеете в виду мадам Наур?.. Ее горничная утверждает, что она тоже не ужинала дома и что она не вернулась.
— Ее здесь нет?
— Ее постель не разобрана, и она забрала с собой вещи… Что касается Пьера Наура, то он не казался удивленным.
— А Уэни?
— Он был в игорном клубе на бульваре Сен-Мишель и якобы записывал там номера до часа ночи. Когда Уэни возвратился, то не пытался выяснить, дома ли его хозяин, а поднялся сразу в свою комнату, чтобы лечь спать… Он ничего не слышал…
Они сидели друг против друга. Банкир машинально вынул из кармана сигару, не решаясь закурить ее, возможно, из уважения к умершему, хотя тела здесь уже не было.
— Я обязан задать вам несколько вопросов, господин Наур, и прошу извинить меня за возможную бестактность. Вы были в хороших отношениях со своим братом?
— В очень хороших отношениях, хотя мы не часто виделись.
— Почему?
— Потому что я живу в Женеве, и если уезжаю, то чаще всего в Ливан… Что касается брата, то у него не было особых причин ездить в Женеву… У него не было там никаких дел.
— Уэни заявил, что у Феликса Наура не было никакой профессии…
— Это правда и в то же время неверно… Я полагаю, господин Мегрэ, что, не дожидаясь следующих вопросов, мне стоило бы сообщить некоторые сведения, которые позволят вам лучше понять ситуацию… Мой отец — банкир в Бейруте… Вначале его дело было очень скромным и предназначалось, для финансирования импорта и экспорта — ведь именно через Бейрут проходит вся продукция для Ближнего Востока…
Он решился наконец раскурить сигару. Его руки выглядели такими же ухоженными, как у брата, и он тоже носил обручальное кольцо.
— Мы принадлежим к секте христиан-маронитов, что и объясняет выбор наших имен… С годами дело моего отца расширилось, и теперь он управляет одним из самых крупных частных банков Ливана… Я учился на юридическом факультете в Париже…
— Еще до приезда вашего брата?
— Он на пять лет моложе меня… Таким образом, я опередил его… Когда он приехал, я уже заканчивал учебу…
— Сразу же после этого вы обосновались в Женеве?
— Сначала я работал с отцом, затем мы решили открыть филиал в Швейцарии, «Ливанское отделение», которое я возглавляю… Это довольно скромное дело. В нашем бюро только пять сотрудников, оно расположено на авеню Дю Рон…
Теперь, когда перед ним был человек, который при разговоре излагал все достаточно ясно, Мегрэ пытался поставить каждое действующее лицо на свое место.
— У вас есть еще братья?
— Только сестра, ее муж; управляет таким же отделением, как и мое, но в Стамбуле…
— Таким образом, ваш отец, ваш зять и вы контролируете значительную часть торговли Ливана?
— Около четверти, или, более скромно, пятую часть…
— А ваш брат Феликс не участвовал в финансовой деятельности семьи?
— Он был самым младшим… Феликс также начал изучать право, но без рвения, его больше интересовали пивные в Латинском квартале… Он открыл для себя покер, в котором, как обнаружилось, был очень силен, и проводил за ним ночи напролет…
— Именно тогда он и встретил Уэни?
— Я не утверждаю, что Уэни, который не маронит, а мусульманин, был злым гением, но иногда мне кажется, что это так… Уэни был очень беден, как и большинство людей, живущих в горах… Он должен был работать, чтобы платить за учебу…
— Если я правильно понял, по находкам, которые сделал в этом кабинете, ваш брат был профессиональным игроком…
— Если вообще в данном случае можно говорить о профессии. В один прекрасный день нам стало известно, что он забросил учебу на юридическом факультете, но стал посещать в Сорбонне лекции по математике… В течение нескольких лет отец и Феликс были в ссоре…
— А вы?
— Я встречался с ним изредка… Вначале я считал своим долгом помогать ему деньгами…
— Он вернул их вам?
— Полностью. После того, что я только что сказал, не думайте, что мой брат был неудачником. Первое время, два или три года, оказались для него трудными, но вскоре он начал выигрывать крупные суммы, и я убежден, что он был богаче меня…
— Ваш отец помирился с ним?
— Довольно быстро… У нас, маронитов, сильно развито чувство семьи…
— Я правильно понял — ваш брат играл главным образом в казино?
— В Довиле, в Каннах, в Эвьяне, зимой в Энгиене. В течение года или двух, до Кастро, он был техническим советником и, я думаю, компаньоном в казино Гаваны… Он никогда не играл наудачу, а использовал свои математические познания…
— Вы женаты, господин Наур?
— Женат и отец четверых детей, старшему двадцать два года, и он учится в Гарвардском университете.
— Когда женился ваш брат?
— Подождите… Это было… семь лет назад…
— Вы знаете его жену?
— Естественно, я познакомился с Линой…
— Вы встречали ее до свадьбы?
— Нет… У нас всех вообще создалось впечатление, что брат так и останется закоренелым холостяком…
— Как вы узнали о его браке?
— Из письма…
— Вам известно, где состоялась свадьба?
— В Трувиле, где Феликс снял виллу.
Лицо Пьера Наура немного омрачилось.
— Что она за человек?
— Не знаю, как вам и ответить…
- Предыдущая
- 9/26
- Следующая
