Маленький человек из Архангельска - Сименон Жорж - Страница 6
- Предыдущая
- 6/28
- Следующая
Его, однако, не называли ни «Мильком», считая, что это не имя, ни «господином Мильком», а почти всегда «господином Ионой». А ведь он с двух лет жил на площади, рядом с мясной лавкой Анселя; это ведь его отец переоборудовал рыбный магазинчик «Прилив и отлив», которым владеют теперь Шеню. Дело было и не в том, что он посещал не коммунальную школу, как большинство, а сперва частную, затем лицей. Ведь отца-то его они тоже звали «господин Константин».
Итак, Фернан спросил:
— У вас все еще никого нет?
Иона подтвердил, и Ле Бук нагнулся над стойкой.
— Вам надо бы переговорить с Анджелой.
Иона так удивился, что спросил, словно среди его знакомых были две Анджелы:
— С торговкой овощами?
— Да. У нее неприятности с Джиной. Она ничего с ней не может поделать. Думаю, она не станет расстраиваться, если Джина наймется на работу — девчонку нужно пообтесать.
До сих пор Джина кое-как помогала матери в лавке, удирая оттуда при первой возможности.
— А вы с ней не поговорите? — отозвался Иона. Ему, холостяку, казалось неуместным, даже неприличным просить, пусть и без задней мысли, такую женщину, как Анджела, доверить ему дочь на несколько часов в день.
— Я поговорю с ее отцом. Хотя нет! Лучше с Анджелой. Завтра дам ответ.
К его величайшему удивлению, на следующий день ответ оказался положительным — почти положительным; это его несколько напугало. Анджела бросила Ле Буку:
— Передай своему Ионе, я к нему зайду.
Во второй половине дня, улучив минутку, она зашла посмотреть дом и поговорить о жалованье.
— А вы не хотите, чтобы она и обед вам готовила?
Это меняло его привычки; он не без сожаления отказался от обедов в ресторанчике Пепито, где у Ионы была своя ячейка для салфетки и его всегда ждала бутылка минеральной воды.
— Понимаете, уж если она будет работать, пускай работает как следует. Пора ей браться за готовку, а у нас в полдень хватает времени только на колбасу да сыр.
Быть может, сначала Джина злилась на него за то, что он ее нанял? Казалось, она делает все возможное, чтобы он счел ее невыносимой и выгнал. Неделю спустя она работала у него с девяти до часу. Тогда Анджела решила:
— Нелепо готовить на одного. На двоих дороже не встанет. Тем более что она обедает у вас и моет перед уходом посуду.
Жизнь Ионы внезапно изменилась. Он не знал всего, так как не слышал сплетен — может быть, потому, что в его присутствии язык особенно не развязывали. На первых порах он не понимал, почему Джина все время чем-то подавлена, почему она то ведет себя агрессивно, то минуту спустя плачет, убирая квартиру.
Тогда прошло уже три месяца с тех пор, как арестовали Марселя Жено, а газеты Иона читал редко. Он, правда, слышал разговоры у Ле Бука — это же была сенсация!
Марсель Жено, сын портнихи, которая обшивала преимущественно женщин с рынка, в том числе семью Палестри, служил помощником повара в гостинице «Негоциант» — самой лучшей и дорогой в городе. Иона, должно быть, встречал его, но внимания не обратил. На фотографии в газете это был парень с высоким лбом, серьезный, с чуточку вздернутыми — опасная примета! — уголками губ. Ему был двадцать один год, он только что вернулся с военной службы в Индокитае и опять поселился с матерью на улице Бельфей, за рестораном Пепито. Как у большинства парней его возраста, у Марселя был мотоцикл. Однажды вечером на Сент-Аманской дороге какой-то мотоциклист остановил большой автомобиль, в котором ехали парижане; они сочли, что мотоциклисту нужна помощь, но он, размахивая пистолетом, отобрал у них деньги, после чего проткнул шины автомобиля и уехал. Номер мотоцикла был залеплен чем-то черным.
Как полиции удалось все же добраться до Марселя?
В газете, наверно, были объяснения, но Иона их пропустил.
Когда Джина нанялась к нему, шло следствие, а месяц спустя в Монлюсоне начался судебный процесс. В курс дела букиниста ввел Ле Бук.
— Как Джина?
— Делает что может.
— Очень волнуется?
— Из-за чего?
— На будущей неделе судят Марселя.
— Какого Марселя?
— Ну, того, грабителя. Он ее любовник.
Джина и в самом деле отсутствовала несколько дней, а вернувшись, долго и упорно молчала. Это произошло почти три года назад. Через год после того, как Джина нанялась к нему в прислуги. Иона женился на ней, сам удивляясь, как это получилось. Ему было тридцать восемь, ей — двадцать два. Но в те минуты, когда она, освещенная солнцем и почти обнаженная под платьем, сновала туда и сюда и до него доносился ее запах, — тогда он не позволял себе никаких вольностей. У завсегдатаев Ле Бука вошло в привычку бросать ему с кривой ухмылкой:
— Ну и как Джина?
— Ничего, — наивно отвечал он.
Кое-кто ему даже подмигивал, но он притворялся, что не замечает; другие считали его себе на уме. Он без труда мог бы прислушаться кое к чему, задать несколько вопросов и узнать имена всех любовников Джины — тереться в мужском обществе она начала с тринадцати лет. Он мог бы также узнать, что у нее было с Марселем. Он знал, что в ходе следствия полиция неоднократно допрашивала Джину, а Анджелу вызывали к следователю.
Но зачем? Это было не в характере Ионы. Он всегда жил один и не представлял, что однажды заживет по-другому. Джина содержала дом не так хорошо, как старая Леони. Ее передник, когда она давала себе труд его надеть, редко бывал чистым; иногда она напевала за работой, но случались дни, когда взгляд ее был неподвижен, а рот кривился от злобы. Часто по утрам она под предлогом каких-то дел исчезала, а вернувшись через два часа, и не думала извиниться. И все-таки, быть может, ее присутствие в доме стало для Ионы необходимым? Был ли, как утверждали некоторые, сговор, чтобы заставить его решиться?
Однажды днем к нему пришла Анджела, одетая как обычно: по-настоящему она одевалась только по воскресеньям.
— Послушайте, Иона!
Она была из тех немногих, кто не называл его «господин Иона». Правда, она «тыкала» почти всем своим покупателям.
— Не трогай груши, красавица! — кричала она жене доктора Мартру, одной из самых церемонных дам в городе. — Когда я прихожу к твоему мужу, я не роюсь в его инструментах.
В тот день она без спроса проследовала на кухню и села на стул.
— Я пришла вам сказать, что у меня есть хорошее место для дочери. — Ничего не упускающим взглядом она как бы делала опись помещения. — Парижане, только-только обосновались в городе. Муж — инженер, его назначили заместителем директора завода. Ищут прислугу.
Место хорошее, Джина там будет жить и питаться.
Я обещала ответить им послезавтра. Подумайте.
Двадцать четыре часа Иона прожил в панике, обдумывая вопрос со всех сторон. Пока он холост, он не может иметь прислугу, которая жила бы у него. К тому же в доме только одна спальня. Анджела знала это.
Почему же она предложила решать ему? Он не мог держать Джину у себя по целым дням: столько работы для нее нет. Подумала ли Анджела обо всем этом? Джина в эти дни вела себя как обычно и, казалось, ни о чем не знала.
Они всегда обедали вместе на кухне, сидя напротив друг друга, причем Джина — спиной к плите; не вставая с места, она по мере надобности брала с нее кастрюльки.
— Джина!
— Да?
— Я хотел бы спросить вас кое о чем.
— О чем?
— Вы обещаете отвечать откровенно?
Произнося эти слова, он еще видел ее отчетливо, но секунду спустя она уже казалась ему призраком — у него вдруг запотели очки.
— А разве я не всегда откровенна?
— Нет.
— Обычно меня упрекают, что даже слишком.
— Только не я.
— Так о чем же вы хотите спросить?
— Вам нравится этот дом?
Она огляделась — и, как ему показалось, равнодушно.
— Я хочу сказать, — настаивал он, — хотели бы вы тут жить?
— Почему вы спрашиваете об этом?
— Потому что буду счастлив, если вы согласитесь.
— Соглашусь на что?
— Стать моей женой.
Если сговор и был, то Джина в нем не участвовала: с нервным смешком она бросила:
- Предыдущая
- 6/28
- Следующая
