Русский фантастический, 2015 № 01. Черновики мира - Серов Андрей - Страница 24

Порядок кончается очень резко, я не успеваю среагировать, поэтому даже не выхожу из него, а выскакиваю. Трава. Поле. Я на месте.

Щупаю нить, тяну на себя — ядро где-то неподалеку. Иду по полю, надеюсь, в верном направлении. Гляжу по сторонам. И настроение становится еще лучше. Лето, хорошо! Солнышко, зелень, теплый ветерок. В прошлый раз тут была зима, волки и ни разу не уютно.

Залюбовавшись, не сразу соображаю, что ядро уже прямо передо мной. Невидимый для жителей сгусток порядка. Его легко принять за обычный туман, если только не задаваться вопросом, откуда днем прямо посреди поля взялось облачко тумана. Нить в руке искрится и потрескивает, будто ей не терпится начать. Глубоко вздыхаю. Теперь ничто не мешает увидеть все происходящее воочию. Посмотрим, что не так с «тушением».

Вздыхаю еще раз и ныряю в поле. На мгновение эйфория захлестывает, лицо так и норовит разодрать радостная улыбка — борюсь. Концентрированная вера опасна, особенно в ядре. Она, как яд, отравляет бессмысленными надеждами и мечтами.

На мгновение в душе поселяется странное предчувствие, что я что-то упускаю.

С трудом стряхиваю наваждение, тянусь к ядру. Активирую шлейф душ, система посылает запрос, врубаю инициатор. Воцаряется тишина. Как обычно в таких случаях, кажется, что ничего не заработает, что нить шлейфа оборвана. Но нет, она натягивается, мелко вибрирует, и я чувствую обратную связь: команда прошла. Сейчас. И в следующий же миг начинается преставление.

Зрелище греет душу ничуть не хуже, чем «солнце-травка-ветерок». Голубое небо становится кроваво-красным, облака приобретают угрожающие оттенки и формы. Тени удлиняются, начинают двигаться сами по себе. Любопытный эффект, интересно, кто его сделал? Ревут трубы, и вслед за этим распахиваются огненные Врата прямо в земле. Огромный всадник на коне совсем уж невероятных размеров вырывается из пламени. Он угрожающе оглядывается, как бы размышляя, залить здесь все кровью прямо сейчас или отложить на потом. Будто с сожалением великан отказывается от этой замечательной идеи и, быстро разгоняясь, начинает движение. Путь его лежит на запад. Как стрела, он мчится к своей цели, не оглядываясь. Впереди его ждет бой. Там, где ступают копыта монструозного скакуна, как бы это банально ни звучало, остаются выжженные следы, намекающие на то, что с урожаем в этом мире могут быть большие проблемы. Хотя кто об этом будет думать, если апокалипсис уже на пороге? Формирую несколько панелей для наблюдения — не бежать же мне за всадником! Горящие глаза, низкий лоб, волочащийся за ним призрачный шлейф грешных душ. Да, мы постарались на славу. Хоть это было и необязательно, но «пожар» выглядит действительно жутко.

Сбоку появляется новая панель и показывает, как немного дальше к западу разверзаются небеса, и в сиянии спускается существо с точеными чертами лица, то ли мужскими, то ли женскими. Да, это свои — система «пожаротушения» запустилась. Сейчас они устроят здесь сражение, которое научит местных жителей боженьку любить. Всадник и ангел устремляются навстречу друг другу, невидимые, но очень громкие трубы наигрывают что-то боевое и задорное. Все готово.

Но друг до друга противники не добираются. Буквально ниоткуда выскакивает группа копейщиков. Я не успеваю их толком рассмотреть, они не стоят на месте, сразу принимаются за дело. Длинные копья пронзают коня вместе с всадником. На панели хорошо видно его удивленное лицо. Оглядываюсь на ангела. Но там тоже не все ладно. Толстое древко торчит у него из груди. Он морщится, тянется вытащить, но в следующую секунду голова слетает с плеч. Ни куда она делась, ни того, кто ударил, я не вижу, панели не поспевают. Два тела падают. Сначала одно, потом другое, вместе с конем. И исчезают. Копейщики так же оперативно, как и появились, разбегаются.

«Пожар» нейтрализован. «Тушение» тоже. Не могу поверить.

Молча, снимаю тревогу, рев замолкает, а небо приобретает нормальный оттенок. Теперь единственное, что напоминает об очередном неудачном апокалипсисе, — это огромные следы подков на траве.

Эх, эх. Что за ерунда? Третий раз за день… Хоть вообще домой не ходи! Выныриваю из поля, оборачиваюсь, буквально шагах в десяти от меня стоит невысокий и к тому же тонкий, звонкий и прозрачный дед. Настороженно таращусь на него. Ни мой взгляд, ни ветер его не шатают, что странно. Судя по здоровенному копью на земле, он один из тех бравых молодцов, которые только что испортили такой замечательный конец света. Спрашиваю:

— Ты кто такой?

— Не такие вопросы полагается задавать богу, который сошел к своему народу, — вполне дружелюбно улыбается незнакомец.

— Я не совсем бог.

— Не бог так не бог, — легко соглашается он. — Значит, у нашего старичка большие неприятности.

— Стари?.. — полувопросительно выдавливаю я из себя.

— Ну боженьки нашего, краба ему в печенку, — сплевывает Дед. — Замордовал он своими светопреставлениями. Что мы ему, дети малые, что ли? Хоть ты ему передай, что не потерпим мы такого, — продолжает возмущаться мой собеседник. — Пусть нервишки полечит, а концы светов больше не затевает!

Оторопело киваю.

— Я было хотел, — тут он с откровенной усмешкой глядит на меня. — Тебе по мордасам надавать. Но раз ты не ОН, то и связываться незачем.

Он поворачивается и идет прочь. Я гляжу ему вслед, и до Меня медленно доходит.

Почему поле при ядре было вкуса счастья? Ведь последний слой правды — безразличие? Значит, и ядро должно быть укутано в него же. Вот оно. Все это проносится в голове со скоростью… в общем, очень быстро. Похоже, я нашел причину неисправности. Мне нужно подтвердить догадку.

Окликаю уходящего седого копейщика. Он оборачивается, вопросительно смотрит на меня.

— Ну и как вы себя чувствуете после этого… — подбираю слова. — После того как поняли?

Он ненадолго задумывается, поглаживает подбородок.

— Наверное… — наконец, говорит старик, — наверное, да, радость. Теперь, когда все устаканилось, — точно радость.

У меня вырывается вздох облегчения. Он с недоумением смотрит на меня, я машу рукой, мол, не обращай внимания, и поворачиваюсь к ядру. Почему же я не понял раньше? Как там говорится в кодексе установщика веры? «Дай им наблюдать за этим процессом. Дай под него подстроиться — и они не будут роптать. Решат, будто управляют тем, чего даже не понимают», — так? Ага, держи карман шире. Поле у ядра потому сочится радостью, что на самом деле при спуске я прошел не через три слоя, а через четыре. Когда меня захлестывало ликование — это был побочный эффект. Но во мне бурлили эмоции, поэтому этот барьер я проскочил даже не заметив его. И теперь у нас в наличии есть лишняя правда. Здорово звучит! Откуда она могла взяться? После монтажа системы никаких самовольных наростов быть не может. Неполадки? О, да! Саботаж? Никак нет. И мое дело не связано с делом парней.

Кстати, как там у них дела? Зов проходит легко, ребята тут же отзываются. Ким сосредоточен, Яго весь в пыли и злой.

— Яго, что у тебя там?

— Все нормально, — отвечает он и показывает рукой куда-то за спину. Гляжу. Куча людей с перекошенными лицами, кто на повозках, кто пешком, быстро передвигаются по пустыне.

— Гонятся за нашими?

Он кивает.

— Долго убеждал?

Морщится:

— Где-то полгода.

Ну да. Он не мог промотать время, как Ким, ему пришлось жить в местных минутах. Натерпелся, поди.

— Чем ты их напугал?

— Да не пугал я их, — возмущенно говорит Яго.

Ну да, конечно, не пугал. Ухмыляюсь. Он это замечает и, кажется, краснеет, хотя по его загорелому лицу трудно определить.

— Ну чуть-чуть попугал… Но без толку. Я им про конец света, а они смеются. Я им угрожающие надписи во дворцах колдую, а они на меня, хромого и вонючего, только сочувственно смотрят. И все подкормить норовят.

— Так чем же тогда?.. — Это уже Ким не утерпел.

— Не поверите!

Поверю. Я теперь во что угодно поверю.

— Короче, я сказал, что люди, которых выгнали, только притворились, что их выгнали. То есть они на самом деле знали, что скоро конец света, и сделали вид, будто их выгнали, а сами пошли спасаться. Вот. Бред, конечно, но городских это очень даже взбодрило!