Бандитские жены - Карышев Валерий Михайлович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/76
- Следующая
Следователь попросил, чтобы сначала доставили Кирилла. Кирилл вошел в кабинет немного заспанный. Увидев меня, он сразу оживился, протянул руку.
— Вы что, знакомы? — поинтересовался Иван Петрович.
— Виделись как-то однажды, — сказал я неуверенно, — не больше того. А что, для дела это имеет какое-то значение?
— Да нет, просто так, интересно.
— Могу я побеседовать с Кириллом?
— Конечно.
Мы пересели за отдельный стол. Я тут же спросил Кирилла:
— В чем дело? Что случилось? Рассказывай!
— Понимаете, — ответил Кирилл, — я вляпался в неприятную историю. Я ж приехал только попугать его, взял с собой ствол. Стал с ним толковать. А он и говорит: знаешь, на кого наезжаешь? Он намекал на свое положение в криминальном мире. Я говорю ему: отстань от моего друга, чего на него наезжаешь? И тут появилась милиция. Но самое интересное, что теперь у меня возникли серьезные проблемы. Тема, так сказать, образовалась.
— Какая еще тема? — не понял я.
— Понимаете, район маленький, тут у него все схвачено. Вся ментура под ним. Теперь я даже до суда не доживу! Они меня кончат — это сто процентов!
— Почему ты так уверен в этом?
— Представляете, он же думает, что я его валить приехал, убивать. Как я теперь докажу ему, что это не так?
— Я тоже не знаю, как это сделать. Но не надо настраиваться на худшее. Давай все же продумаем позицию твоей защиты. Во-первых, ствол чей — твой или Алика? — спросил я Кирилла.
— Алика, но грузиться придется мне, — ответил Кирилл. — Пускай Алик гуляет, что ему зря сидеть, мне, правда, тоже париться неохота, — пояснил Кирилл.
— Ты точно так решил? — уточнил я. — Не передумаешь?
— Нет, не передумаю, — ответил Кирилл.
Тут неожиданно дверь открылась, и Кирилл испуганно выпрямился. В кабинет вошел мужчина невысокого роста, лет тридцати пяти, в спортивной куртке, джинсах и белых кроссовках. Он кивнул следователю и быстро подошел к Кириллу. Я обратил внимание, что на пальцах у незнакомца было надето несколько золотых перстней, на запястье — золотой браслет, а на шее — массивная золотая цепь.
Я понял, что этот человек не являлся сотрудником правоохранительных органов. Но тогда почему он беспрепятственно вошел в следственный кабинет? Это очень удивило меня.
— Ну чего, кореш, — неожиданно обратился незнакомец к Кириллу, — давай поговорим с тобой! — И, бросив взгляд на меня, сказал: — Разрешите нам поговорить, товарищ начальник!
Вероятно, он принял меня за какого-то сыщика. Я пожал плечами и отошел в сторону. Незнакомец сел на мое место и начал о чем-то шептаться с Кириллом.
Тем временем Иван Петрович, как бы не замечая происходящего, дал мне почитать другие документы дела. Я понял, что предыдущая судимость Кирилла была вскрыта.
Таким образом, он совершил второе преступление, находясь еще под действием неоконченного судебного приговора. Это в значительной степени ухудшало его положение как обвиняемого.
Следователь вопросительно взглянул на меня и сказал:
— Получается, что эта судимость, в которой он мне сейчас признался, с его слов. И теперь, в зависимости от этого, я должен предъявлять ему обвинение уже по второй части статьи, а это значительно удлиняет срок.
— Подождите, — сказал я, — вы не можете так делать.
— Почему? — удивился следователь.
— Мало ли что он сказал! Может быть, он себя оговорить захотел!
— А какой в этом смысл?
— Например, для того, чтобы иметь достаточно весомое положение в камере, куда он заехал. Будто бы он бывалый.
Следователь не очень поверил моим словам.
— Кроме того, вы должны основываться не на его показаниях, а на данных официальных запросов, поэтому вам необходимо запросить правоохранительные органы о его судимости, и только после этого вы можете перевести его на вторую часть.
— Это, конечно, верно, — кивнул головой следователь. — Хорошо, что я у вас спросил. А то бы сейчас влепил ему вторую часть. Пока я пущу его по первой, а когда документы придут, на вторую переведу.
Я бросил взгляд на Кирилла и незнакомца. Они о чем-то оживленно разговаривали. Кирилл размахивал руками и пытался что-то объяснять, но незнакомец делал какие-то жесты, напоминающие азбуку криминального обихода. Я понял, что передо мной человек, связанный с криминальным миром. Судя по всему, это и был пресловутый Афоня.
Вскоре Афоня вышел из кабинета. Мы продолжили допрос.
Линия показаний, выработанная нами с Кириллом, была простой. Суть ее заключалась в том, что Кирилл нашел этот пистолет и случайно оказался у подъезда, намереваясь это оружие сдать. Однако не успел, так как появились работники милиции.
При этом Кирилл никаких угрожающих криков не издавал. Я специально построил так позицию, полагая, что соседи не пойдут в суд показывать на то, что они слышали или видели. Уж такая у нас традиция!
Затем наступила очередь допроса Алика. Когда его завели, я просто ужаснулся — его вид был просто ужасным. Он был бледным, руки его тряслись.
Увидев меня, он сразу успокоился и посмотрел на меня с большой надеждой. Я постарался его обнадежить.
— Алик, не волнуйся, Кирилл дал признательные показания по стволу. Так что ты не при делах. Я буду настаивать на твоем немедленном освобождении.
В глазах Алика блеснула надежда.
В дальнейшем мы стали строить показания о непричастности Алика к пистолету.
Следователя, видимо, удовлетворили такие показания. Через некоторое время допрос окончился, и я вышел на улицу.
Все вопросы Маши были стандартными для любой женщины: как там они, что сказали, как посмотрели, какие перспективы.
Вечером того же дня Маша вновь пришла ко мне на дачу еще раз подробно расспросить обо всем и узнать, что делать дальше.
Через пару дней она вновь попросила меня поехать к Алику и Кириллу, тем более что разрешение от следователя было получено.
Перед самым моим визитом Маша передала мне две записки для Алика и Кирилла.
Я обратил внимание, что записка для Алика была значительно тоньше, чем для Кирилла.
К первому я решил пойти к Алику. Алик уже значительно повеселел, я еще раз успокоил его, сказав, что скоро подам жалобу и его освободят дней через пять.
Кирилл два раза прочел записку Маши. Затем он задумался и неожиданно обратился ко мне:
— Знаете, не поймите меня плохо, я по определенным причинам хотел бы, чтобы у меня вообще не было адвоката, — сказал Кирилл.
От таких слов теперь я оказался в шоке. Конечно, у меня бывали ситуации, когда с клиентами начинались противоречия и я выходил из дела. Но здесь совершенно нестандартный вариант. Клиент, можно сказать, близкий знакомый, которому нужна моя помощь, вдруг отказывается.
«Здесь явно что-то произошло, но что?» — думал про себя я.
— Хорошо, — сказал я ему, — твое желание — это твое право. Тебе решать. Только напиши официальное заявление об отказе. Таков порядок.
Кирилл быстро написал заявление и протянул его мне.
— Только не обижайтесь на меня, выхода другого нет. Вы сами скоро это поймете, — сказал он мне на прощание.
Когда я вышел из изолятора и рассказал Маше об отказе Кирилла от меня, мне показалось, что она уже заранее знала об этом и совершенно не удивилась.
Но новые потрясения ждали меня при новой встрече со следователем. Когда я протянул ему заявление Кирилла, он тоже не удивился. Напротив, он вдруг мне заявил, что собирается выпускать Кирилла.
Тут уже не выдержал я сам и спросил у следователя, почему он поменял свое решение.
Ответ его был для меня не менее ошеломляющим.
Оказывается, вчера Кирилл отказался от своих первых показаний и дал новые показания, в которых указал, что пистолет не его и принадлежит он Алику.
От такой новости я снова был в шоке.
Когда я приехал домой, то странные мысли и подозрения закрались в мою голову. А может, записка Маши повлияла на решение Кирилла, думал я про себя.
Через три дня ко мне на дачу приехала Маша и сообщила, что Алика перевели из ИВС отделения милиции в следственный изолятор, который находится недалеко от Москвы, а Кирилла выпустили под подписку о невыезде.
- Предыдущая
- 22/76
- Следующая
