Лебединая дорога - Семенова Мария Васильевна - Страница 54
- Предыдущая
- 54/119
- Следующая
Однако им все-таки повезло. Высокую воду удалось схватить за самый кончик хвоста — драккары прошли над порогами, и люди только придерживали их с берега за канаты. Лишних рук не было. И Халльгрим радовался тому, что здешние финны, кажется, уже попривыкли жить за щитом Ольгейра ярла в мире и тишине — первыми нападали редко…
И тем не менее на кораблях услышали его строгий приказ: поодиночке от берега не отлучаться.
Первые несколько порогов удалось благополучно миновать в один день.
Потом случилась непредвиденная остановка.
Однажды, когда корабли подогнали к берегу и стали готовить еду, Видга и Скегги вместе отправились в ближний лес. Зайдя за деревья, сын хевдинга поручил Скегги свой меч и нырнул в кусты. И буквально тут же стрелой вылетел назад!
— Там камень, — сказал он малышу, выхватывая у него свое оружие и торопливо пристегивая к поясу. — А на камне руны!
Они со всех ног помчались обратно к кораблям. Выслушав сына, Халльгрим недовольно спросил:
— Ну и что, что камень? Мало у нас наставлено памятных камней…
Зато Хельги сразу же велел позвать Улеба:
— Где там этот Ульв трэль! Пускай он посмотрит руны и скажет, что они говорят!
Замшелый валун безмятежно грелся на солнце посреди круглой поляны. У ног камня толпилась цветущая земляника, а крутой серый лоб и вправду украшали кривовато врезанные буквы.
Улеб долго приглядывался к надписи, шевеля губами и хмуря широкие брови.
— Ну? — спросил Хельги нетерпеливо.
— Добро положил… — пробормотал Улеб. — Дальше сколото, не разберу, — Клад! — хлопнул себя по бедру средний Виглафссон. — Правильно он читает, Ас-стейнн-ки?
Звениславка кивнула.
— Здесь надо искать клад! — сказал Хельги. — Добро положил!
— Кто же прячет клады там, где все ходят и ездят? — спросил Халльгрим спокойно. — Мало ли кто мог куда положить какое добро и написать об этом на камне!
Но Хельги только отмахнулся. Сотня сильных мужских рук долго толкала и раскачивала вросший в землю валун. И наконец камень со вздохом уступил и дал повалить себя набок. Принесенные лопаты жадно впились в каменистую лесную землю… Вот-вот потревожат трухлявое дерево сундука или ударят в круглую крышку котла, полного серебряных украшений!
Время шло…
Взмокшие и очень злые, все они сидели на краю вырытой ямы, рядом с выкорчеванным валуном. И кто-то из них указал пальцем в подсохшее каменное пузо:
— Да тут еще что-то написано! Наверное, где искать!
Снова кликнули Улеба и велели читать. Улеб почистил палочкой брюхо валуна, вывернул шею и прочел — громко, со злорадством:
— Не ищи того, чего не клал!
Хельги Виглафссону сразу же захотелось переломить свою лопату то ли об камень, то ли о спину Улеба, но он и виду не показал. Недовольно ворчавшие воины уже отряхивали руки, когда он неожиданно распорядился:
— Заваливай яму!
Непонятный приказ все равно остается приказом… Халейги вновь взялись за лопаты — зарыть бы в этой яме того, кто разукрасил валун! А Виглафссон еще и велел для чего-то разровнять и утоптать землю, так что все приняло почти прежний вид. Если не считать растерзанного земляничника и лежавшего на боку валуна. Сын Ворона первым подошел к камню и навалился плечом:
— А теперь поверните-ка его на место! Так же, как он стоял!
Все сделалось ясно. Викинги с хохотом облепили валун. Даже Улеб и тот по своей охоте подошел помочь. Камень оставил их в дураках — только потеряли из-за своей собственной жадности добрых полдня. Но зато можно было хорошо проучить всех остальных, кому еще случится идти этим путем. И ведь требовался умница вроде Хельги Виглафссона, чтобы догадаться продолжить обман!
Они заботливо поставили камень на место, постаравшись, чтобы надпись нельзя было не заметить.
Больше на извилистой и длинной Шехсне с ними не случилось ничего такого, что следовало бы запомнить… Минуло несколько дней, и мать всех рек, великая Рось, в должный час подняла их на широкой синей ладони, дохнула теплым ветром и точно принялась рассматривать: это еще что за диво пожаловало?
Теперь корабли двигались так: Халльгримов черный шел впереди, за ним — красный драккар Эрлинга Виглафссона, и последним — расписной. Звениславка, ехавшая с Эрлингом, так и рвалась на переднюю лодью. Кременец делался все ближе, того гляди, со дня на день встретится дозорный отряд если не самого Чурилы Мстиславича, то кого-нибудь из его бояр… Халльгрим понимал, что при такой встрече без нее трудно будет обойтись. Но на корабль к себе не брал, как ни просила. Даром, что ли, и он сам, и все его люди которую ночь спали в одежде и держали под руками мечи.
А великая Рось голубела под ласковым солнцем. И казалось, будто все непогоды остались где-то на севере — далеко-далеко! Легкие волны играли у бортов, шуршали на ветру камыши, и яркие стрекозы садились на головы деревянных драконов.
Халльгрим смотрел на берега, как смотрел бы на нелюбимую красавицу, с которой ему предстояло бы навек забыть о прежней любви. Если ему повезет, где-нибудь здесь он выстроит себе новый дом, обнесет его оградой и утвердит у очага дремлющих под палубой Богов. Но этот дом уже не будет называться Сэхеймом.
Великая Рось журчала под ним, как неторопливая песня. И уходила вдаль, вдаль — к теплому Хазарскому морю, синевшему за дальними горизонтами…
В тот день корабль Хельги Виглафссона шел, как обычно, последним и ближе к берегу, чем два других. И вышло так, что Бьерн кормщик разглядел в камышах острый нос лодочки-однодревки. То ли плохо схоронились ее хозяева, то ли глаза у Бьерна оказались острее, чем у братьев и отца… Бьерн позвал Хельги и указал рукой в камыши.
— Так, — скомандовал Виглафссон. — Весла на воду!
Правь туда.
И не было рядом ни Халльгрима, ни Эрлинга, чтобы его остановить. Их корабли ушли вперед, скрылись за мысом. Хельги поднял со скамей двоих воинов, о которых ходила слава метких стрелков:
— Выгоните мне эту лодку на чистую воду… Парни привычными движениями натянули огромные луки. Стрелы посыпались в воду за кормой однодревки, срезая высокие камыши. И сидевшие в лодке не выдержали. Вместо того чтобы глубже спрятаться в зелень, легкая долбленка вылетела из нее, как из огня, и помчалась по открытой воде. Двое, оказавшиеся в ней, отчаянно работали короткими веслами: светлоголовый мальчишка на носу и старый дед на корме. Они гнали лодку сильными взмахами, почти не поднимая волны, — но разве уйти от драккара, на котором когда-то плавал Рунольв!
— Хватит, — сказал Хельги стрелкам.
Пестрый корабль вклинился между лодкой и камышами, оттирая ее к середине реки. Викинги гребли вполсилы, потешаясь над стариком. Он молча оглядывался на них, все чаще ударяя веслом… Бьерн кормщик легонько двинул правилом, и дубовая скула коснулась однодревки, не давая грести.
— Прыгай, Мал! В воду прыгай! — закричал дед, забыв о грозно работавших веслах драккара и отбиваясь гребком от хватавших его рук. Но внучка уже сцапали за вихры, за некрашеную рубашонку — только мелькнули в воздухе босые брыкающиеся пятки! Следом втащили на корабль и старика.
— Не дело ты затеял, побратим, — сказал Торгейр негромко. — Смотри, ждать нам теперь Торлейва конунга в гости со всеми его людьми, ведь это уже его фюльк.
Хельги огрызнулся:
— Может, именно этого я и хочу!
Торгейр понял, что с Виглафссоном не совладает, и замолчал… А Хельги подошел посмотреть на схваченных. Еще в Торсфиорде он просил Ас-стейнн-ки научить его по-гардски, и ему казалось, что получалось у него неплохо.
— Мы не тронем тебя! — сказал он старику. — Нам Торлейв конунг нужен, а не ты. Скажи, ты не из Стейннборга?
Дед долго молчал, потом ответил:
— Не понимаю!
Сперва Хельги решил, что, наверное, действительно выговорил что-то не так. Но потом по глазам дела понял:обманывает. Он сказал:
— Я не собираюсь обижать твоего конунга, потому что иду с белым щитом.
Далеко ли отсюда Стейннборг? Дед поглядел на него с ненавистью и упрямо повторил:
- Предыдущая
- 54/119
- Следующая
