Война «ежей» - "Братья Мормаревы" - Страница 8
- Предыдущая
- 8/43
- Следующая
Маляка провел еще одну черточку против имени Камена.
— Три — четыре! — подвел он итог и снова приготовил рогатку. — Говорят, будут ставить плохие отметки, — сообщил Маляка, не прекращая наблюдения, — если ученики отстают в проф-о-ри-ен-та-а-ци-и.
Мальчик натянул потуже резинку и выстрелил, но счет остался прежним, и он разозлился. К стрельбе приготовился другой парнишка.
Потом ребята решили стрелять сразу по двое, целясь в обе ноги намеченной жертвы. Движущаяся мишень не замедлила появиться — девочка с косичками, полненькая, в школьной форме.
— В такую и с закрытыми глазами попадешь, — усмехнулся Маляка.
Натянули резинки, и — девочка подпрыгнула: «пули» попали в обе ноги. Она тут же пришла в себя, бросилась к ребятам и толкнула Камена. Камен и глазом не успел моргнуть, как очутился на земле.
— Эй! — вмешался Маляка и тут же получил такую затрещину, что схватился за щеку. — Ты что дерешься? — заикаясь, проговорил он.
Вместо ответа девочка влепила ему еще одну оплеуху и ушла.
— Драчунья! — крикнул ей вслед Маляка.
Девочка обернулась, и он поспешил исчезнуть, это спасло его от дополнительных неприятностей.
Так окончилось не слишком изысканное мальчишеское развлечение. Ребята отправились домой — надо бы узнать, что же решило собрание жильцов.
Мальчики застали Константинова на улице, он укреплял проволокой выхлопную трубу «Трабанта».
— Разрешили? — с нетерпением спросил Маляка.
Константинов вылез из-под машины и посмотрел на мальчиков.
— Пошли!
Тот факт, что он не ответил сразу, вызвал дурные предчувствия. Во дворе ребята увидели Худерову, качавшую коляску, — чтобы ей было легче, для малышей была куплена одна большая коляска. Худерова сделала вид, что не замечает ребят, и это усилило их опасения.
Константинов повернул выключатель перед входом в подвал, но лампы там не было.
— Ввернем, — решил он.
Стали спускаться по полутемной лестнице, в тишине раздавались звуки капель, падающих из водопроводного крана. Константинов открыл дверь подвала и зажег лампу.
Помещение было сносным, с маленьким окошечком на улицу. Из водопроводного крана капала вода в покрытую плесенью бочку, и от застоявшейся воды шел неприятный запах протухшей кислой капусты.
— Жильцы решили отдать вам подвал, — сказал Константинов.
— А зачем он нам?
— Для мастерской. Общими усилиями оборудуем ее, вот и займетесь полезным делом. Так решило собрание.
В окошке с разбитым стеклом показались женские ноги. Маляка тут же достал рогатку, но, вспомнив, что рядом находится дядя Константинов, спрятал ее. А Камен, увидев висящего над бочкой паука, схватил его и бросил в воду.
— Бочка Худеровой, но она ее уберет, — продолжал Константинов.
В коридоре послышался грохот, и вскоре в дверях появился Стоименов — самый ярый противник спортплощадки. С ним вместе пришел сын, старшеклассник, у которого уже пробивалась бородка. Стоименовы тащили старый, но еще в приличном состоянии письменный стол.
— Вот, жертвую для мастерской. Только берегите его! — Поставив стол к стене, отец с сыном направились к выходу. — Хоть бы поблагодарили, — укорил ребят Стоименов и хлопнул дверью.
— А ведь это его идея, насчет мастерской, — заметил Константинов.
Снова в коридоре раздался шум, на этот раз бабушка Гинка принесла дырявую корзину и два старых ящика.
— Для мастерской, — сообщила она и тут же ушла.
— Подождите! — крикнул ей вслед Константинов. — Нечего сюда таскать всякую рухлядь.
— Кладовой-то нет, — ответила бабушка Гинка. — Видно, дом наш строили горе-архитекторы.
Увидев унылые физиономии ребят, Константинов решил немного их подбодрить:
— Будем бороться! Я поговорю с каждым, попробую одолеть их по одному. Ничего! Будут у нас их подписи о согласии. Помните легенду о хане Кубрате и его сыновьях[2]?
Мальчики кивнули. Кто не знает этой истории!
Стоименов, самый ярый противник спортплощадки, плотно зажал уши ладонями. Сидя за столом в гостиной, он читал, но никак не мог сосредоточиться: откуда-то издалека доносились глухие удары. Стоименов слегка отодвинул ладони. Бух! Кто-то сильно бил по железу. Стоименов снова прижал ладони к ушам: удары словно бы стихли, и чтение вновь поглотило его. Забыв о шуме, он опустил руки, уселся поудобнее, даже улыбнулся при чтении, и в этот момент словно раскат грома обрушился на дом. Стоименов вскочил и, как был в домашних тапочках, выбежал во двор и скрылся в соседнем подъезде. Остановившись перед дверью Константинова, он перевел дыхание и позвонил.
Открыл ему сам хозяин.
— Это безобразие! — закричал Стоименов.
— Что случилось? — Константинов был сама безмятежность.
Бу-у-ух! Б-у-у-х! — разнеслись новые удары; здесь, на лестнице, они просто раздирали уши. Казалось, десятки молотков обрушивались на лист железа.
— Это… Это… — Стоименов задыхался от гнева.
— Что? — Константинов непонимающе улыбнулся, но новый удар заглушил его слова, и Стоименов растерялся:
— Что вы сказали?
— Ах, это… — словно бы только сейчас догадался Константинов. — Ну, что ж, пойдемте посмотрим!
Он взял ключи, и мужчины вышли из дома.
В подвале находились Камен, братья-близнецы, Маляка и еще четверо ребят. Уши у них были заткнуты ватой. На полу лежал старый помятый бак, и все били по нему молотками, напильниками, всем, что попало под руку из даров жильцов для мастерской. Били с ожесточением. Восторгам Стефчо и Тошко не было конца: они при каждом ударе издавали вопли и вносили свою лепту в невообразимый шум.
В мастерской было полно всяких вещей — сломанный венский стул, два плетеных кресла в дырах и с торчащими из сидений прутьями — настоящие кресла для индийских факиров. Ржавые инструменты и рукоятка топорика — в ящике. На стене возле письменного стола висели потрепанная детская коляска и шланг непонятного назначения. Здесь же находились скребки и ломы, которыми зимой счищали во дворе снег и кололи лед, бочка Худеровой все так же стояла под текущим краном.
В перерыве между ударами мальчики услышали чьи-то шаги в коридоре, и это вдохновило их еще больше — на бак посыпались новые удары. Дверь резко распахнулась, и на пороге появились Стоименов и Константинов.
— Что вы делаете?! — завопил Стоименов, не в силах более сдерживаться.
Мальчики вынули вату из ушей.
— Что вы имеете в виду?
— Чем вы заняты?
— Мы хотим сделать танк, — объяснил Маляка. — С дистанционным управлением. Нам нужен листовой материал, вот мы и разбиваем этот бак.
— Танк? Здесь не военный завод.
— Здесь мастерская, — Константинов был невозмутим. — Ведь вы так решили.
— Почему ты говоришь «вы решили»? Мы решили!
— Я был за спортплощадку, — возразил Константинов. — Все жильцы уже согласились, и подписи у меня есть. Только вы… — Заметив смущение Стоименова, Константинов перешел в атаку: — Какой шум может быть на баскетбольной площадке, да еще не на целой, а с одним щитом? Дети такие смирные.
Стоименов махнул рукой:
— Подпишусь. И я за спортплощадку, пропади она пропадом. Но если еще хоть раз услышу…
Константинов достал шариковую ручку и список. Против своей фамилии Стоименов поставил подпись.
Константинов ввел Стоименова в заблуждение: в списке еще не было подписей Худеровой и бабушки Гинки — они оказались крепким орешком. Их не волновало, где будут играть дети, главное — чтобы им не мешали. Константинов больше ничем не мог помочь ребятам, он и так сделал многое, к тому же он уехал в командировку. Поэтому ребята решили действовать самостоятельно.
В девять часов утра — время самое подходящее: родители уже на работе — Маляка вынес во двор великолепный баскетбольный мяч, настоящий, купленный в Милане. Став в круг, мальчики начали играть. Конечно, пасы были короткими, места все-таки маловато, они ведь на самом-то деле не тренировались, а приступили к военным действиям по заранее разработанному плану.
2
Протоболгарский хан Кубрат (ум. в 643 г.) завещал своим пятерым сыновьям жить в согласии, держаться вместе. По преданию, он перед смертью дал им переломить сноп прутьев, ни один из сыновей не смог этого сделать. Так хан Кубрат показал детям силу их единства.
- Предыдущая
- 8/43
- Следующая