Прыгуны во времени - Сильверберг Роберт - Страница 8
- Предыдущая
- 8/41
- Следующая
Квеллен быстро прокрутил в уме возможности подобных трагедий у прыгунов. Ромео объявляется в 2100 году, Джульетта – в 2025 году. Убитый горем Ромео натыкается на посеревший за несколько десятилетий надгробный памятник Джульетты. Еще хуже, юный Ромео встречает девяностолетнюю Джульетту. Как провела Лона Уолк четыре года, дожидаясь Мартина Бакхауза?
Была ли она уверена, что он вообще появится? Что если она изуверилась бы и вышла замуж за кого-нибудь другого за год до появления своего возлюбленного? Что если четырехлетняя разлука разрушила бы их любовь, ведь к тому времени, когда он очутился в прошлом, ей было двадцать один год, а ему только восемнадцать?
Интересно, отметил про себя Квеллен. Нет сомнения, что для драматургов двадцать второго столетия все это – богатейшая золотоносная жила, неисчерпаемый кладезь тем, благодатнейший материал для воображения.
Бомбардируемые эмигрантами из будущего, терзаемые парадоксами, как ломали, должно быть, себе голову те древние над этими прыгунами?
Но, разумеется, прошло почти четыреста лет с тех пор, когда были зарегистрированы известные науке прыгуны. Через несколько поколений все эти события начисто забылись. Только то, что прыгуны пришли из современной эпохи, заставило людей вспомнить о них. «Особенно жаль, – подумал Квеллен печально, – что мне приходится заниматься этим в своем кабинете».
Он стал размышлять над другими сторонами проблемы.
Предположим, некоторые перебежчики быстро адаптировались, обустроились и кто-то из них вступил в брак с жителями своей новой эпохи. Нет, не как Мартин Бакхауз, с другими прыгунами, а с людьми, чьи временные векторы начались за четыреста-пятьсот лет до начала их собственных. Таким образом, они могли жениться на своих прапрабабках и стать собственными прапрадедами. Как это может повлиять на генетический фонд и непрерывность хромосомных цепей?
Кроме того, а что будет с перебежчиком, который окажется в 2050 году, подерется с кем-нибудь, случайно убьет его, и окажется, что он погубил одного из своих предков и тем самым прервал свою собственную родословную?
У Квеллена заболела голова. По-видимому, любой прыгун, совершивший такое, должен мгновенно испариться, ведь он даже не появился на свет. Имеются ли документальные свидетельства на сей счет? "Надо сделать пометку, напомнил он себе.
– Проверить каждый нюанс".
Он не считал, что такие парадоксы возможны. Он твердо придерживался мнения, что изменить прошлое невозможно, потому что оно неприступно, как книга за семью печатями. Такие попытки были. Любое воздействие, произведенное путешественником во времени, было зарегистрировано. «Что делает всех нас марионетками, – грустно подумал Квеллен, обнаружив себя в тупике детерминизма. – Предположим, я отправлюсь в прошлое и убью Джорджа Вашингтона в 1772 году. Но ведь Вашингтон, это всем известно, дожил до 1799 года! Означает ли это, что я просто не смогу убить его в 1772?» Квеллен нахмурился. От таких вопросов у него закружилась голова. Он решительно вернул себя к насущным делам, то есть заставил себя отыскивать какой-то способ приостановить дальнейшую утечку перебежчиков, тем самым подтвердив предсказание о том, что после 2491 года перебежчиков больше не будет.
«Вот над чем следует поразмыслить», – неожиданно понял он.
Многие из документов, посвященных прыгунам, содержат точную дату отправления в прошлое. Вот, например, Мартин Бакхауз. Он отправился 1 ноября 2488 года. Сейчас уже слишком поздно пытаться что-либо здесь изменить. Но, может, есть сведения о прыгуне, который отправился в прошлое 4 апреля 2490 года? То есть на следующей неделе. Если установить за ним наблюдение, выследить агента по перемещению прыгунов, даже предотвратить отправление…
Тут Квеллен упал духом. Каким образом можно помешать кому-то отправиться в прошлое, если документы многовековой давности утверждают, что он благополучно добрался до места? Снова парадокс. Это может подорвать цельность структуры Вселенной. «Если я вмешаюсь, – подумал Квеллен, – и вытащу человека из пространственно-временного континуума, который он заполнил…» Он принялся просматривать бесконечный список прыгунов, составленный ему Броггом. С тайным наслаждением человека, осознающего, что он совершает нечто опасное, Квеллен искал желанную информацию. Это отняло у него немало времени. Брогг подготовил материалы по алфавиту, а не по датам прибытия или отправления. Кроме того, многие прыгуны просто не называли дату прибытия, давая какие-то приблизительные сведения, лишь бы от них отцепились. Некоторые просто не обратили внимание на нее. Просмотрев почти восемьдесят процентов перечня, Квеллен стал сомневаться, улыбнется ли ему удача вообще.
Еще полчаса терпеливого поиска – и вот нужный ему человек!
Радант, Кларк Р. Обнаружен 12 мая 1987 года в Бруклине, штат Нью-Йорк.
Допрашивался восемь дней, утверждает, что родился 14 мая 2458 года, а отправился в прошлое в мае 2490 года…
Точной даты нет, но пока сойдет и так. Квеллен решил, что за Кларком Радантом в следующем месяце следует пристально наблюдать. Посмотрим, сможет ли он улизнуть в 1987 год под нашим бдительным надзором?
Он нажал кнопку доступа к основному архиву.
– Представьте мне документы на Кларка Раданта, родившегося 14 мая 2458 года, – отчеканил Квеллен.
Огромный компьютер, расположенный где-то глубоко под зданием, был предназначен для того, чтобы давать мгновенный ответ, но совсем не обязательно полученные сведения должны удовлетворять того, кто посылает запрос. Ответ был более чем бесполезен.
– Никаких данных? Значит, такого человека не существует?
– Ответ утвердительный.
– Но это невозможно. Он зарегистрирован как перебежчик. Проверьте! Он объявился в Бруклине 12 мая 1987 года. Верно?
– Ответ утвердительный. Кларк Радант числится среди перебежчиков, убывших в 2490 году и прибывших в 1987 год.
– Вот видишь! Об этом человеке должны быть какие-нибудь сведения!
Почему же ты утверждаешь, что на него нет никаких документов?
– Возможно, мошенник-перебежчик назвал выдуманную фамилию. Проверьте возможность того, что Радант – псевдоним.
Квеллен закусил губу. Да, без сомнения, так оно и есть!"Радант", кто бы им ни был, назвал не свою фамилию, появившись в 1987 году. Возможно, все фамилии прыгунов, числившихся в архивах, всего лишь псевдонимы.
Может быть, каждому из них было велено скрыть свою подлинную фамилию по прибытии, а может быть, это им внушили под гипнозом, чтобы они не могли открыть свое имя даже на допросе. Загадочного Кларка Раданта допрашивали восемь дней, однако он так и не назвал фамилию, которая соответствовала бы дате его рождения.
Квеллен увидел, что его смелый план разваливается. Тем не менее он попытался еще раз. Решив продолжать поиски еще полчаса, он всего лишь через пять минут был вознагражден новой зацепкой.
«Мортенсен, Дональд Ж. Обнаружен 25 декабря 2088 года в Бостоне, штат Массачусетс. Допрашивался четыре часа. Утверждает, что родился 11 июня 2462 года, а отправился в прошлое – 4 мая 2490 года…» Наверное, для Дональда Мортенсена это было веселое Рождество в Бостоне четыреста два года тому назад. Квеллен снова связался с главным архивом, затребовал сведения о Дональде Мортенсене, родившемся 11 июня 2462 года, и приготовился к тому, что такое лицо не числится в пухлых сводках того года.
Однако компьютер застрекотал ему о Дональде Мортенсене – его специальность, семейное положение, адрес, описание внешности, состояние здоровья. В конце концов Квеллену даже пришлось заставить машину замолчать.
Прекрасно! Вот он, Дональд Мортенсен! Он не удосужился – не удосужился? – прибегнуть к псевдониму, когда объявился на Рождество в Бостоне четыре столетия тому назад. Если объявится! Квеллен еще раз сверился со сведениями об этом человеке и узнал, что Мортенсен нашел в 2091 году работу механика на станции автотехобслуживания (какое дикое слово, отметил про себя Квеллен) и женился на некоей Донне Бруер, стал отцом пятерых детей (еще более дикий факт!) и дожил до 2149 года, когда скончался от неизвестной болезни.
- Предыдущая
- 8/41
- Следующая
