Наблюдатели - Сильверберг Роберт - Страница 28
- Предыдущая
- 28/33
- Следующая
– Значит, летающие тарелки маячат у нас над головой еще со времен кроманьонцев, – пробормотал Фолкнер. – Это объясняет, мне кажется, видения Иезекиля, и многое другое. Но почему только последние тридцать-сорок лет мы стали регулярно замечать наблюдателей?
– Потому что нас теперь гораздо больше. До вашего XIX столетия только один дирнанский корабль и один краназойский патрулировали околоземные орбиты. По мере развития вашей цивилизации нам пришлось увеличивать количество наблюдателей. К 1900 году каждая из сторон имела по пять кораблей в ваших небесах. После того как вы изобрели радио, мы добавили еще по нескольку кораблей, чтобы записывать ваши передачи. Затем дело дошло до атомной энергии, и мы поняли, что Земля вступает в новую эпоху своего развития. Я думаю, что в 1947 году здесь уже дежурило около шестидесяти наших разведчиков.
– А краназойцы?
– О, они всегда старались не отстать от нас, так же, впрочем, как и мы от них. Ни одна из сторон не может сейчас допустить того, чтобы другая опередила ее хоть на дюйм.
– Значит, обоюдная экспансия?
Глэйр усмехнулась.
– Точно. Мы добавляем одного, они тут же выставляют своего. По нескольку каждый год, пока у нас не стало…
Она замолчала.
– Можешь сказать мне это. Ты и так уже очень многое рассказала.
– Сотни кораблей с каждой стороны. Точных цифр я не знаю, но, скорее всего, тысяча наших и тысяча их разбросаны по всей Солнечной системе. От этого никуда не деться. Вы, люди, начали шагать очень быстро. В небесах стало очень тесно, а ваши системы обнаружения становятся все более совершенными. Ты имел доступ к архивам ИАО, Том. Неужели ты искренне верил, что наблюдатели – галлюцинация, зная, что твое собственное правительство следит за нами?
– Я пытался отмахнуться. Не хотел верить, но теперь у меня нет выбора, не так ли? И до каких пор вы и краназойцы намерены следить за нами?
– Мы этого не знаем. Честно говоря, мы даже не знаем, как с вами поступить. Ваша раса – уникальное явление в галактической истории: вы первые, кто начал летать в космос, не научившись обуздывать воинственные инстинкты. Обычно этическая зрелость наступала за несколько тысяч лет до технологической. Но с вами почему-то этого не произошло.
– Для вас мы ватага невоспитанных, неразумных детишек, не так ли? спросил, краснея, Фолкнер.
Глэйр попыталась ответить как можно мягче:
– Боюсь, что так. Хотя вы по-своему прелестны. Во всяком случае, некоторые из вас.
Он не обратил внимания на ее последние слова.
– Значит, вы продолжаете следить за нами. Каждый из вас имеет свою галактическую сферу влияния и с удовольствием втянул бы нас именно в эту сферу, но вы пока что не решаетесь на такой шаг. И поэтому каждая из сторон боится, как бы другая ее не обошла. Вот из-за этого вы и следите за нами или, если быть точным, не за нами, а друг за другом.
– Вероятно, хотя мы заключили договор. Ни дирнане, ни краназойцы не должны садиться на Землю и входить в контакт с ее жителями, до тех пор пока вы не достигнете стадии развития, позволяющей приобщиться к межзвездной цивилизации. Лишь тогда на вашу планету начнут высаживаться посланники, чтобы предложить помощь своих правительств. Но до тех пор соглашение запрещает нам связываться с вами.
– А если мы никогда не достигнем надлежащего уровня зрелости? – не удержался от вопроса Фолкнер.
– Мы будем ждать!
– А если мы уничтожим самих себя?
– Это избавит нас от решения задачи, давно тревожащей обе расы, как кость в горле. Не обижайся, Том, но, вероятно, мы испытали бы облегчение, если бы вы уничтожили себя. Земляне уже сейчас слишком могущественны. Как только вы вырветесь на галактические просторы, это, скорее всего, нарушит существовавшее многие тысячи лет равновесие между Дирной и Краназоем. Если говорить честно, мы боимся вас. Вот почему мы хотели бы повязать вас договорами как можно скорее, а еще лучше, чтобы Земля исчезла в огне атомной войны.
– Если вы испытываете к нам такие чувства, то почему бы вам не высадить несколько десятков диверсантов и попытаться спровоцировать ядерную войну?
– Потому что мы цивилизованные расы, вот почему! – гордо ответила Глэйр.
Несколько секунд он молча размышлял над этим, затем произнес:
– Но вы же нарушили соглашение, высадившись на Землю, Глэйр!
– Это был несчастный случай. Катастрофа. Поверь, Том, что у нас и в мыслях не было ничего подобного.
– Ты позволила мне обнаружить, кем являешься на самом деле, – упрямо продолжал проводить свою мысль Фолкнер.
– Это было необходимо для того, чтобы остаться в живых. И в соответствии с духом соглашения было разумнее прятаться здесь, чем подвергать себя риску проверки в каком-нибудь из ваших государственных госпиталей. Вот тогда бы точно игре пришел конец!
– Но ведь ты рассказала мне обо всем: о галактической холодной войне, о краназойцах – обо всем! Ты же не сможешь помешать мне составить полный отчет и направить его в ИАО?
Глаза ее насмешливо сверкнули.
– И чего ты этим добьешься? Неужели раньше вы не получали донесений, в которых говорилось о контактах с инопланетянами? Дня не проходило, чтобы кто-нибудь не заявил, что летал в корабле пришельцев. Сообщение направляли в ИАО, которое его проверяло, а дальше? Все это не вполне достоверные сведения, кроме записей с экранов радаров.
– Но если такое сообщение будет исходить от служащего ИАО…
– Подумай, Том! Разве не было очевидцев, репутация которых вне подозрения? Не имея точно установленных фактов…
– Что ж, пусть так. Но я мог бы к своему донесению приложить тебя.
«Вот дирнанка, – сказал бы я. – Расспросите ее о наблюдателях. Спросите у нее о краназойцах. Сделайте вскрытие, рентген или еще что-нибудь, посмотрите, что она прячет под человеческой кожей!» – Да, ты мог бы это сделать, – призналась Глэйр. – Но не сделаешь.
– Да, не сделаю, – тихо согласился Фолкнер. – Не смогу. Это надо было сделать в самом начале.
– Вот потому-то я и доверилась тебе, Том. Потому-то я и сейчас доверяю тебе. Именно поэтому я раскрыла тебе все карты. Ты ведь не предашь меня, не так ли, Том? А когда меня здесь не станет, ты будешь молчать, потому что тебе никто не поверит. – Она взяла его ладони и приложила к своей груди. – Ну, разве я не права, Том?
– Да… Когда ты покинешь меня?
– Мои ноги почти выздоровели.
– И куда же ты пойдешь?
– Спасатели, должно быть, давно ищут меня. Я попытаюсь выйти на них.
Или найти других членов моей, – она запнулась, – сексуальной группы.
– Значит, тебе не хочется остаться?
– Навсегда?
– Да. Остаться здесь и жить со мной.
Она покачала головой.
– Мне бы хотелось, Том. Но из этого ничего не получится. Я не принадлежу к твоей расе, и различие между нами все погубит.
– Ты мне нужна, Глэйр. Я ведь люблю тебя!
– Я знаю это, Том. Но будь реалистичен. Что ты будешь чувствовать, когда постареешь, а я – нет?
– Ты не будешь стареть?
– Лет через пятьдесят я буду выглядеть точно так же, как и сейчас!
– О… через пятьдесят лет я буду наверняка мертвецом, – прошептал он.
– Теперь ты понимаешь, Том? А кроме того, у меня ведь есть родные, друзья…
– Твои супруги, не так ли? Да. Ты права, Глэйр. Корабли, которые расходятся в ночи, – вот мы кто! Я не должен тешить себя мыслью, что счастье может продолжаться вечно. Мне следует прервать отпуск и вернуться в ИАО. И начать прощаться с тобой. – Он судорожно обнял ее. – Глэйр!
Она прижалась к нему.
– Мне не хочется прощаться, – горячо прошептал он. – Я не хочу уступать тебя никому. – Он еще ближе притянул ее к себе. – Никому!
Она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь отчаяния, и попробовала облегчить это отчаяние единственным доступным для нее способом.
Между тем ее уже захватили мысли о Ворнине и Миртине. Живы ли они? Ей не терпелось оставить этот дом и начать поиски. Она думала о Дирне. Она вспоминала свой корабль, маленький садик на его борту.
- Предыдущая
- 28/33
- Следующая
