Мадонна динозавров - Сильверберг Роберт - Страница 2
- Предыдущая
- 2/5
- Следующая
Во всяком случае, я – высший примат. Если мои робкие млекопитающие предки семьдесят миллионов лет назад умели прятаться от динозавров, выжили и стали хозяевами земли, я тоже не дам себя съесть. Я обследую остров, как бы ни был велик риск. Никто еще не жил среди динозавров.
У меня остался карманный диктофон, когда я выпрыгнула из модуля. Если меня не съедят динозавры, попытаюсь записать некоторые полезные наблюдения.
18:30. Уже сгущаются сумерки. Я стою у экватора в прилепушке, образованной сбившимися в кучу ветвями древовидного папоротника, – весьма ненадежном укрытии, – и если повезет, до утра продержусь. Только что съела еще одну шишку вместе с нежными побегами. Скудная еда, но она создает иллюзию, что я сыта.
В вечерней дымке наблюдаю, как брахиозавр – явно еще недоросль, но уже колоссальных размеров – объедает листья с верхушки деревьев. Угрюмый трицератопс стоит рядом, а несколько страусоподобных струтиомимов с деловым видом что-то выискивают внизу. Вероятно, охотятся. За весь день никаких признаков тиранозавров. Впрочем, их здесь не так уж и много, и я надеюсь, что все они отсыпаются в другом полушарии после сытной пищи.
До чего же фантастическое место!
Усталости я не чувствую. И даже страха уже не ощущаю, но соблюдаю осторожность.
Более того, я испытываю небывалый подъем.
Я выглядываю из-за вайя, и моему взору предстает картина доисторических времен. Какая блестящая идея поместить всех динозавров, восстановленных по методу Олсена, на крошечную L5, выпустить их на свободу и таким образом воссоздать мезозой! После несчастного случая с тиранозавром в Сан-Диего держать их на Земле стало политически неблагоразумно, но все же эта программа гораздо лучше. За семь с лишним лет остров Динозавров обрел иллюзию реальности. В этой насыщенной СО2 атмосфере все растет удивительно быстро. Разумеется, мы не сумели воссоздать мезозойскую флору в полном объеме, но все же многого достигли, использовав ботанические реликты: папоротники, древовидные папоротники, хвощи и пальмы, гингко и араукарии. Землю покрывали толстые ковры из мхов, селагинелл и печеночников. Все перемешалось и пышно разрослось. Трудно представить, каким голым был этот остров. Сейчас он словно гобелен из зеленого и коричневого, густые джунгли, прерываемые лишь ручьями, озерами и лугами. Остров заключен в металлическую стенку окружностью около пяти километров.
И животные, эти удивительные, фантастические, гротескные животные!
Мы знаем, что в настоящем мезозое никогда не наблюдалось такого смешения фауны, какое предстало сегодня моему взору: стегозавры и коритозавры бок о бок, трицератопс с хмурым видом смотрит на брахиозавра, струтиомим сосуществует рядом с игуанодоном, мешанина из триаса, юры и мела, сто миллионов лет правления динозавров сразу в одной куче. Мы берем то, что можем взять. Компьютерный синтез для воссоздания реликтовых животных по методу Олсена возможен лишь в том случае, если в ископаемых останках содержится ДНК в достаточном количестве, – а ее нам удалось пока обнаружить лишь в останках двадцати видов. Чудо уже то, что мы на основе весьма скудной информации воссоздали полную молекулу ДНК, весьма тонко провели имплантацию яиц рептилий, проследили за зародышами, пока они достаточно не окрепли. Единственное подходящее здесь слово – невероятно.
Пусть наши динозавры взяты из периодов, разделенных миллионами лет. Мы делаем все, что в наших силах. Если у нас нет птерозавра, аллозавра и археоптерикса – ну что ж, возможно, они у нас еще будут. Даже с теми, которые у нас есть, работы хоть отбавляй. В одно прекрасное время появятся различные спутники – среды обитания по триасскому, юрскому и меловому периодам. Правда, до этого, как мне кажется, не доживет ни один из нас.
Уже совсем стемнело. Раздаются загадочные скрежещущие и шипящие звуки. Пополудни, осторожно перебираясь от места аварии к моей теперешней стоянке у экватора – иногда в пятидесяти или в ста метрах от живых динозавров – я пребывала чуть ли не в экстазе. Теперь мои страхи возвращаются, а с ними и злость, что я так глупо села на мель. Мне мерещится, как ко мне со всех сторон тянутся когти, а над головой раскрываются страшные челюсти.
Вряд ли мне удастся ночью уснуть.
22 августа. 06:00. Розово-палевая заря ступила на остров Динозавров, а я все еще жива. Я немного поспала – вспоминаются какие-то обрывки снов.
Естественно, о динозаврах. Будто они сидят небольшими группами, одни играют в пинокль, другие вяжут свитера. Хорал, динозаврское переложение «Мессии» ["Мессия" – оратория Георга Фридриха Генделя (1685-1759), немецкого композитора и органиста] или 9-й симфонии Бетховена, не помню, чего именно. По-моему, я схожу с ума. Я постоянно настороже, сгораю от любопытства, испытываю страшное чувство голода. Мы завезли на остров лягушек, черепах и другую мелкую живность, чтобы обеспечить крупным животным сбалансированный рацион. Сегодня мне придется поймать лягушку, как бы ни была омерзительна перспектива есть сырые лягушачьи ножки.
Об одежде я уже не думаю. Когда четыре раза в сутки вдут ливни, лучше ходить голой. Мама Ева мезозойской эры – это я! И без лишней туники тепличная атмосфера этой среды обитания мне уже не так противна, как прежде.
Надо пойти и поискать чего-нибудь.
Динозавры встали – и вот уже повсюду крупные травоядные знай себе жуют, хищники выслеживают добычу. У всех такие аппетиты, что они не могут дождаться восхода солнца. В дурные старые времена, когда динозавров считали ящерами, мы бы полагали, что они будут лежать, как чурки, пока дневной свет не нагреет их тела до функционального уровня. Но в том-то и была одна из больших радостей данного проекта восстановления, что он подтвердил предположение о динозаврах как о теплокровных животных, активных, быстрых и довольно-таки умных. Это вам не лежебоки-крокодилы!
Вот было бы здорово, если бы они были именно такими, пусть даже ради моего спасения.
11:30. Беспокойное утречко. Первая встреча с главным хищником.
На острове девять тиранозавров, включая трех, родившихся за последние полтора года (оптимальное соотношение «хищник – жертва». Если тиранозавры будут продолжать размножаться и не начнут поедать друг друга, нам придется их отстреливать. Одна из проблем закрытой экологии заключается в том, что естественные проверки и сбалансированность применимы здесь далеко не в полном объеме). Рано или поздно я должна была повстречаться с кем-то из них, но все же надеялась, что это произойдет позже.
Я ловила лягушек на берегу озера Коуп. Мудреное занятие: требует хитрости и быстроты реакции. Я помню с детства – ладошка чашечкой, молниеносный прыжок, – но почему-то за последние двадцать лет делать это стало гораздо труднее. Вероятно, лягушки в наши дни поумнели. Я стояла на коленях в грязи, шлепала и не попадала. В озере чихал какой-то крупный динозавр, скорее всего наш диплодок; в купе деревьев гингко аккуратно слизывал дурно пахнущие желтые фрукты коритозавр. Шлеп – мимо. Шлеп мимо.
Я так увлеклась, что старый тиранозавр мог запросто подкрасться ко мне. Вдруг я что-то почувствовала, движение в воздухе, что ли. Подняв глаза, увидела, что коритозавр встал на задние ноги и тревожно оглядывается по сторонам, принюхивается, глубоко вдыхая воздух в узкую грудную клетку, где у него находится система раннего оповещения:
«Внимание! Хищники!» Коритозавр, вероятно, почуял, что в нашу сторону движется что-то дурное, ибо он резко повернулся между двумя деревьями гингко и уже хотел было дать деру. Слишком поздно. Верхушки деревьев разошлись, гигантские ветви повалились, и из леса вышел наш первый косолапый тиранозавр, которого мы зовем Белшаззаром; он двигался тяжело и неуклюже, массивные ноги напряжены, хвост ходит из стороны в сторону. Я скользнула в озеро и зарылась поглубже в теплую грязь. Коритозавру спрятаться было некуда. Невооруженный, без брони, он лишь издавал громкие блеющие звуки, в которых были и ужас, и вызов. Убийца же несся на него.
- Предыдущая
- 2/5
- Следующая
