Король снов - Сильверберг Роберт - Страница 3
- Предыдущая
- 3/131
- Следующая
Увы! Она была одна в кровати. Как всегда, ей потребовалось время, чтобы понять это, чтобы вспомнить, что Престимион уехал четыре или пять дней назад в… куда? Может быть, в Бомбифэйл? Или Гоикмар? Или в Дипенхоу-Вейл? Это она тоже забыла. Куда-то в один из Городов Склона или Сторожевых Городов. К склонам Горы прилепились Пятьдесят Городов. И корональ, как всегда, путешествовал. Вараиль оставила попытки припомнить его маршрут, она лишь пыталась восстановить в памяти дату его долгожданного возвращения.
— Фиоринда! — позвала она.
— Иду, моя госпожа, — немедленно откликнулось из соседней комнаты приятное контральто.
Вараиль встала, потянулась всем телом и приветственно помахала своему отражению в зеркале на дальней стене. Она, как в молодости, спала обнаженной и позволяла себе мелкое тщеславие: радоваться тому, как ей удается ускользать от приближающейся старости, — ведь ей уже перевалило за сорок и за прошедшие годы она успела стать матерью троих сыновей и дочери. Причем своей неувядающей привлекательностью она не была обязана заклинаниям какого-нибудь нанятого на этот случай волшебника: Престимион однажды признался, что ненавидит подобные ухищрения. Вараиль, надо сказать, и сама не ощущала никакой необходимости в колдовстве, во всяком случае пока что. Она была высокой длинноногой и гибкой женщиной, хотя и не отличалась большим изяществом сложения — у нее были тяжелые, налитые груди и далеко не осиная талия; однако с возрастом она почти не отяжелела, и волосы ее оставались иссиня-черными и блестящими.
— Хорошо ли спалось госпоже? — спросила Фиоринда, появляясь в дверях.
— Настолько хорошо, насколько это возможно в одиночестве.
Фиоринда усмехнулась. Она была замужем за Теотасом, самым младшим из братьев Престимиона, и каждое утро на рассвете покидала собственное супружеское ложе, чтобы прислуживать леди Вараиль, когда та проснется. Но, казалось, эти обязанности нисколько не обременяли ее, и Вараиль была благодарна ей за это. Вараиль не имела ни сестер, ни братьев и относилась к Фиоринде не как к невестке или тем более к фрейлине, а, скорее, как к младшей сестре и очень дорожила дружбой с нею.
Как всегда, они искупались вместе в большой мраморной ванне, точнее даже в бассейне, достаточно просторном для шести или восьми человек; эту ванну Пожелала установить в королевских покоях супруга какого-то из давно правивших короналей. А потом Фиоринда, маленькая хрупкая женщина со сверкающими темно-рыжими волосами и лишенной излишней почтительности улыбкой, накинула на себя простенький халат и принялась помогать Вараиль облачаться в утренний туалет.
— Я, пожалуй, надену розовый сьерональ, — сказала Вараиль, — и золотую алаизорскую дифину.
Фиоринда принесла ей шаровары, изящно вышитую блузку и — уже без напоминания — ярко-желтую стиффу, которую Вараиль любила накидывать на плечи, когда одевалась в таком стиле, и широкий красно-коричневый пояс изумительного макропосопосского плетения. Когда Вараиль была готова, Фиоринда тоже оделась — в бирюзовую просторную блузку с короткими рукавами и бледно-оранжевые короткие панталоны.
— Есть какие-нибудь новости? — поинтересовалась Вараиль.
— О коронале, госпожа?
— О чем угодно.
— Почти нет, — ответила Фиоринда. — Стая морских драконов, которую на прошлой неделе заметили у побережья Стойена, повернула на север, к Треймоуну.
— Очень странно — морские драконы в тех водах в такое время года. Тебе не кажется, что это может быть предзнаменованием?
— Должна признаться, госпожа, что я не верю в предзнаменования.
— Я тоже. Как, впрочем, и Престимион. Но все-таки, Фиоринда, что могло привести туда драконов?
— Ах, госпожа, ну разве сможем мы когда-нибудь понять, что происходит в их головах?.. Так, что же еще… Вчера поздно вечером в Замок прибыла делегация из Сайсивондэйла: привезли какие-то подарки для музея короналя.
Вараиль содрогнулась.
— Я однажды была в Сайсивондэйле; правда, очень давно. Ужасное место, и у меня остались о нем крайне неприятные воспоминания. Именно там умер принц Акбалик-старший, после того, как в джунглях Стойензара его укусил ядовитый болотный краб. Я поручу кому-нибудь заняться гостями из Сайсивондэйла и их подарками. Ты помнишь принца Акбалика, Фиоринда? Какой это был замечательный человек — спокойный, мудрый… Он был дальним родственником Престимиона, и тот очень любил его. Я думаю, что именно он стал бы короналем, если бы остался в живых. Он умер в разгар кампании против прокуратора.
— Я была тогда еще совсем маленькой, госпожа.
— Ну конечно. Очень глупо с моей стороны.
Вараиль покачала головой. Время неслось неумолимо, и с этим ничего нельзя было поделать. Вот Фиоринда, взрослая женщина, ей почти тридцать лет… И как же мало ей известно о трагических событиях, сопутствовавших началу правления лорда Престимиона: мятеж прокуратора Дантирии Самбайла, безумие, как чума, охватившее в то же самое время чуть ли не весь мир… и еще многое другое… Конечно, она не имела ни малейшего представления о предшествовавшей всем этим событиям кровопролитной гражданской войне, разразившейся из-за соперничества между Престимионом и узурпатором престола Корсибаром. Но об этом не знал вообще никто, не считая нескольких самых близких короналю людей. Воспоминания об этой войне были стерты из памяти всех остальных лучшими волшебниками Престимиона, и, конечно, это было самое правильное решение. Тем не менее для Фиоринды даже печально известный Дантирия Самбайл был всего лишь персонажем исторических повествований. Да, именно так — легендарная личность, и ничего более.
«Как и все мы, — вдруг мелькнула у Вараиль мрачная мысль, — когда-нибудь станем легендарными личностями».
— А какие еще новости? — спросила она. Фиоринда заколебалась. Всего лишь на неуловимое мгновение, но и его оказалось достаточно: так ясно, как будто читала мысли Фиоринды, Вараиль все поняла.
Новости имелись, причем важные новости, и Фиоринда пыталась скрыть их.
— Ну же, — подбодрила ее Вараиль, — говори.
— Э-э-э…
— Перестань, Фиоринда. Что бы ни было, я хочу узнать это прямо сейчас.
— Э-э-э… — еще раз протянула Фиоринда, затем облизала губы. — Пришло сообщение из Лабиринта…
— Ну?
— Оно совсем ничего не значит, действительно ничего. Я в этом уверена.
— Рассказывай! — потребовала Вараиль. Известие уже обретало форму в ее собственном мозгу, и от того, что она представила себе, по ее телу пробежал озноб. — Что-то случилось с понтифексом?
Фиоринда кивнула с несчастным видом. Она не решалась поднять глаза и встретиться с суровым взглядом Вараиль.
— Умер?
— О, нет! Нет, ничего подобного, госпожа!
— Тогда рассказывай! — повысила голос Вараиль, начиная уже по-настоящему сердиться.
— Недомогание, заболели нога и рука. Левая нога и левая рука. Он вызвал магов.
— Это называется «удар». С понтифексом Конфалюмом случился удар?
Фиоринда закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула.
— Подтверждения этому еще не было, госпожа, — пока это только предположение.
Вараиль почувствовала, как кровь прилила к голове, в висках застучало, она ощутила приступ головокружения, но все же, хотя и с немалым трудом, заставила себя успокоиться.
«Это еще не подтверждено, — сказала она себе. — Это только предположение».
— Ты рассказываешь мне о том, как ведут себя морские драконы на другом краю света, о ничего не значащей делегации из города, затерянного невесть где, и пытаешься скрыть сообщение о возможной тяжелой болезни Конфалюма, так что мне приходится вытягивать его из тебя как клещами! Фиоринда, неужели ты считаешь меня ребенком, от которого следует скрывать дурные новости?
Фиоринда, казалось, готова была расплакаться.
— Госпожа, ведь я же сказала вам мгновение назад, что пока еще доподлинно не известно, был ли это удар.
— Понтифексу далеко за восемьдесят. Хотя, судя по тому, что мне известно, — скорее, далеко за девяносто.
- Предыдущая
- 3/131
- Следующая
