Бумеранг фаталиста (СИ) - Кириллов Юрий Александрович - Страница 31

– Это точно, – посуровев, подтвердил Игорь Николаевич. – Это у нас семейное. И тебе, голубушка, поди, помогала?

– А как же. Сок мне покупала, премией баловала, в театр иногда вместе ходили.

Я смотрел на Ирку и думал «далеко сучка пойдет, как она момент ловит, что бы всегда встать на сторону сильного», Игорь продолжил

– Неужто впрямь надеялся, что наша семья о твоих шашнях кобелиных не узнает? Это же наивно.

– В помрачении был после вина.

– Ох, Юра, не хочется тебе говорить, но мужчины всегда отвечают за свои поступки или ты не мужчина?

Вдруг в разговор захотел вступить, отец Тани, Виктор Михайлович. По его бодрому и озадаченному виду я понял, что судьба моя наконец-то, кажется, сейчас, в сей момент определится. Папа был по гороскопу Овен, то есть, Баран. Гороскопу своему соответствовал на все сто процентов. Всегда прав. Проще убить сразу, чем начинать с ним спорить, потому что переспорить невозможно. Может спорить без остановки хоть сутки и ни разу ни повториться. В общем, и жнец, и чтец, и на дуде игрец, проще говоря - в этом семейном бизнесе, в любой жопе затычка. Виктор Михайлович смотрел на меня, явно прикидывая, как начать разговор. И он явно не приходил к какому-то конкретному выводу, поскольку сразу дубасить меня не стал, но и положенное уважение, как мужчине его дочери не выказывал. Непросто выдержать взгляд мелкого олигарха. И не просто олигарха, а главы семьи. Который стоит на защите интересов своей семьи. Когда он начинает так явственно молчать, я вижу на его плече маленькую фигурку чертика, который наклоняясь к его уху, что-то нашептывает и радостно хихикает. Виктор Михайлович по-доброму улыбается, склоняя голову к чертику, и кивает головой. Черт радостно скаля зубы, подмигивает мне. Я чувствовал, что сила, исходящая из его глаз, пытается пробраться мне в голову. Подчинить разум, сломать волю, заморочить, околдовать, превратить в безвольное существо... Но то, что сидело во мне самом, то самое, ответило – твердо и уверенно, и Виктор Михайлович первым отвел свой взгляд.

После некоторых секундных сомнений начал разговор и сразу поменял тактику.

– Что же вы наделали, Юрий Александрович, о чём только думали? – начал он с таким выражением лица, как, будто я являлся сознавшимся и раскаявшимся преступником. – Вот уж правильно кем-то сказано – никто не причинит человеку столько вреда, сколько он сам себе. Особенно это касается, вас и вашей среды обитания. На что, позвольте спросить, рассчитывали, затевая всю эту мерзость? Семейный и воспитанный человек, а лезет в постель незамужней девушке. И это после всех благодеяний, какие видели от нашей Татьяны! Неужели у вас похоть сильнее рассудка? -

Под конец его вступительной речи у моей голове сформировалась мысль, какую линию поведения избрать мне. Я решил тупить. Невежество – тотальная защита.

– Не могу объяснить, был в состоянии аффекта. Ум за разум зашел, поэтому жил инстинктами.

– Инстинктами, инстинктами – проворчал Виктор Михайлович. - Объяснять ничего и не надо, ваше поведение говорит само за себя. Поглядите, сколько греха взяли на душу. Втерлись в доверие, денег хапнули, растлили несмышленого ребенка.

- Ребенка, да этому ребенку 28 лет. Эта, кого хочешь, сама растлит. Такой хватки я еще не у кого не видел - подумал я, но промолчал. Вступать в диалог в таком тоне с папой было просто бессмысленно.

- Да еще, какого несмышленыша! Которая, мне дороже жизни. Чем только улестили невинную девушку? Небось, клялись в вечной любви да раем на земле вместе с вами, как водится у вашего брата, у соблазнителя?

– Ни в чём не клялся, говорю же, как в затмении был.

– И он ещё отпирается! – Виктор Михайлович всплеснул руками и продолжил. – И никакого раскаяния! Нет, ничего не случилось, кроме того, что опозорили, погубили невинное создание… Ну да ладно. Хватило хоть у вас ума предохраняться?

Я не сразу понял, о чём он, потом честно ответил:

– Не знаю, не помню.

– Ах, не помните, ваше благородие? Ну, это уж совсем не приведи господи! Ведь если понесли от тебя. Будет что? – и сам же себе ответил - Будет незаконнорожденный ребенок. Внук или внучка. А мама в браке не состоит. Или аборт прикажете делать?

– Почему обязательно в браке надо состоять?

– А как же, голуба моя? – На решительном лице Николай Николаевича под золотыми дужками очков проступило не столько негодование, сколько растерянность. – Вот в писателях чего не хватает, дак это веры православной. Вы же, как напакостите, дак сразу в кусты. Ни стыда, ни совести за свои поступки. Как же так можно. Без родительского благословления, да без официального зарегистрированного брака интимом заниматься. Вот в наше время – он сделал театральную паузу и продолжил - мы даже такого подумать не могли. И что же вы собираетесь делать дальше с моей Таней?

Сказать ему, что это теперь не его дело, по определению не мог. Хоть я и испытывал любовное чувство к упомянутой Татьяне, свою семью я разрушать не хотел. Перед до мной, как перед богатырем около путевого камня, были две развилки судьбы. Как это в сказках пишется: направо пойдешь коня потеряешь, налево пойдешь, сам погибнешь. В общем, первая дорога означала; развод, новый брак, деньги, но через несколько лет охлаждение чувств и знак вопроса о моем будущем, если не будет ребенка. Если будет ребенок, то о будущем можно не беспокоиться. Ребенок он связывает неуловимой энергетической нитью мужчину и женщину. Там конечно, тоже мелкие ссоры и скандалы, как в семейной жизни водиться. Но это уже семья. Семья то, не нужна для любви, семья нужна для воспитания детей. Мне кто-то эту фразу из моих знакомых сказал. Эта фраза настолько укоренилась во мне, что она стала, где-то даже моим подсознательным девизом. Однако, по моим ощущениям, что-то у Тани было с этим делом, с деторождением, не в порядке. Это, наверное, было моими домыслом, какой-то неуловимой догадкой, которая смутно приходила ко мне иногда, по ее некоторым оговоркам и поведению. Впрямую, правда мне об этом она не говорила. Так, что же делать? Оставим сантименты и размышления. Сейчас я говорю ее папе о своей любви к его несмышленышу и прошу родительского благословления. Папик это пресловутое благословление точно даст. Он, по-моему, на это и настроен. Вторая дорога: Все оставить как есть. Моя семья нерушима. Танюха полюбовницей сбоку. В общем, и волки сыты и овцы целы. Да, но я на волка не как не похож. Волком в этом кабинете был явно не я. А те, кто был, были явно не состоянии обдумывать этот вариант. Посему второй вариант явно озвучивать не хотелось, во избежание физической расправы надо мной. Тогда я, как иногда у меня бывает, выбрал третий вариант, неучтенный на путевом камне судьбы. Я начал на нем выбивать долотом «отсутствие выбора, тоже входит в свободу выбора». Фигурально конечно. То есть, если вообразить картинку, то мой богатырь никуда не пошел, а завалился спать возле данного камня.

- Ничего не понимаю, а что вы от меня хотите?

- Мы от тебя ничего не хотим – разъярился папа – что ты будешь делать сейчас с моей Таней. Я жду от тебя четкого ответа на конкретно поставленный вопрос.

- Да уж – подумал я – дурака включить не удастся - и попытался выйти из этого положения самым дипломатичным способом

- Думаю, что мы с Таней, вдвоем сами найдем решение. Я для себя уже принял решение (вранье конечно), но сами знаете женщин, у них семь пятниц на неделе. Ваша Таня одна из самых замечательных женщин, которых я знаю. Но она женщина и вы сами понимаете, что женская душа потемки. Сегодня она говорит, нет, а завтра говорит да. Мне бы хотелось взять паузу и разрешить нам этот вопрос с ней наедине. Мне не хотелось бы вас обидеть многоуважаемые Виктор Михайлович и Илья Викторович, но в нашей жизни мы хотим принимать решение не под давлением сиюминутных обстоятельств, а делать выбор свободно и осознано, что будет подразумевать полную моральную и материальную ответственность за сделанный нами выбор. Если нам суждено быть вместе, то это будет неизбежность. Мы все игрушки в Божьих руках и как он расставит нас, так и будет. Можете в этом не сомневаться – и подумал, может еще, что нибудь добавить, про жизненные ухабы, про судьбу, про загадочную женскую сущность, просто про то, что божественный разум, человеческой логикой не понять – но решил не искушать их своим красноречием и замолчал.