Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды - Славачевская Юлия - Страница 18

• Предыдущая
• 18/67
• Следующая

Вольдемар пошел декоративными белыми пятнами по синему фону и начал сползать на пол.

– Не сметь! – рявкнула хранительница. – Иначе принесу паровую швабру!

– «Скорую», – задушенным голосом прошептал Вольдемар, закатывая глаза под лоб.

– Да нормально она моет! – заверила его хозяйственная Натка. – В нужном режиме.

– Мне «скорую помощь», – охрипшим голосом поправился несчастный, боясь куда-либо присесть, не говоря уже – прилечь.

Я набрала номер «Скорой помощи» и попросила:

– Вы не могли бы прислать машину по этому адресу? Несчастный случай дома. У нас мужчину засосало пылесосом. Пах. Что? Остался ли он мужчиной? – Я растерянно посмотрела на полуобморочного Вольдемара. Сосредоточенно пожевала губу. – Не знаю, не проверяла… Проверить сейчас?

Диего со скоростью пули вымелся из комнаты.

– Я не могу, – призналась я оператору, делая скорбное лицо и давя рвущийся хохот. – У него там все замерзло. Что? Нет, в ледогенератор мы его не совали. Что вы, ни в коем случае. В холодильник – тоже. Что?! Нет, за кого вы нас принимаете?!! Мы просто приложили лед. Сколько? Н-не знаю… килограмма два… наверное…

Натка начала пыхтеть.

– Нет, мы его не сохраняли для пришивания обратно. Почему? Потому что ничего пришивать не нужно. Опять проверить? – поразилась я. – А без этого никак нельзя? Ах, вы не знаете, кого именно посылать… Так бы и сказали!

– Сейчас я проверю, – засучила рукава кофточки Натка и двинулась на Вольдемара.

Тот замер, потом подпрыгнул зайцем и практически на четвереньках сбежал.

Я проводила его недоуменным взглядом:

– Спасибо, никого уже присылать не нужно. Что? Нет, не умер – сбежал. Откуда я знаю, посмертные это конвульсии или нет?!! Еще раз спасибо! До свидания.

Я отключила телефон. Диего во весь голос ржал за стеной, всхлипывая. Натка обиженно сопела.

– Скорей всего, – задумчиво сказала я, – мы теперь его до-олго не увидим.

– Не надейся! – фыркнула хранительница. – Бодливой корове бог рогов не дает, а у гулящего мужика весь организм – член!

– Натка! – вполз в комнату Диего. – Ты – прелесть! Я тебя обожаю! Завтра куплю тебе пять литров базарных сливок и ведро черешни! И коробку овсяного печенья. А если еще что-нибудь применишь на нашем госте, буду покупать каждую неделю. Да хоть каждый день!

– А то! – зарделась от удовольствия хранительница. – У меня еще мясорубка есть!

– Hombre![9] – приветствовал лощеный испанец приглашенного гостя.

– Вот то, что ты просил! – Сухопарый седой старик-индиец с уважительным поклоном протянул Рамону тоненькую папку. – Мой низший, бывший альпинист и довольно неплохой частный сыщик, по твоей просьбе наблюдал за ней все это время.

Тот открыл папку, быстро и внимательно перелистнул страницы. Закрыл ее и отодвинул.

– На словах есть что сказать? Может, наблюдателя что-то насторожило? Показалось необычным?..

Старик задумался, перебирая четки. Потом сделал несколько странных взмахов указательным пальцем, словно устраивая мини-смерч. Опять задумался. Встал. Бесцельно походил туда-сюда по комнате.

Следом вышел на лоджию и пару минут подставлял лицо свежему, непонятно откуда взявшемуся бризу, напевая какую-то мантру. Прищурился. Глянул в сторону нанимателя.

Тот провожал действия знакомого пристальным недоверчивым взглядом, не вмешиваясь в процесс.

В конце концов благообразный старец в кремовой курта-пажаме рассеянно почесал нос, ухмыльнулся и спокойно заявил:

– Ничего нового. Все как обычно.

Испанец недовольно скривился, нервно передергивая плечами.

А старик повернулся к Рамону и неожиданно прямо спросил:

– Рамон, она ведь твоя низшая, верно? Так за что ты хочешь убить ее?

Рамон покраснел и закашлялся. Одетый во все черное, он выглядел зловещим антиподом своего посетителя.

– Мы с тобой столько времени имели разные формы сотрудничества. Я стар и уже ничего из себя как сильный воздушник не представляю. Но меня гложет интерес. Не расскажешь? – располагающе обратился индиец.

– Мадхукар, – раздраженно отметил Рамон, – раньше ты не страдал болезненным любопытством. Это настораживает. Впрочем, я не боюсь тебя, поэтому расскажу…

Старик оперся руками на бортик лоджии, готовясь слушать.

– Видишь ли, она МОЯ низшая!

Старик улыбнулся уголками рта. Вкрадчиво спросил:

– И это повод ее убивать?

Насмешка вывела горячего испанца из себя:

– Cono![10] Ты что, дурак? Не понимаешь?! Я сделал ее, чтобы воспользоваться низшей, как обычно! Но в этот раз все пошло не так! Во-первых, вспомни сам, сколько низших может одновременно иметь огненный?

– Одного… – Похоже, до старика начало доходить.

– А эта сучка, эта мерзавка, эта guarro…[11] Она мне отказала, представляешь?! МНЕ. ОТКАЗАЛА!

– В чем проблема? – удивился Мадхукар. – Ты же всегда решал такие осложнения очень легко. Убирал человека вовремя и по-тихому – и вся недолга!

– Я-то виноват… – зло процедил Рамон, мотая головой. – Только совсем не в том, в чем ты меня подозреваешь. Короче, наворотил из-за нее дел по самое не могу, теперь обратного хода нет. Допустил две ошибки.

– Ты?! Ошибки?!! – Старик весело рассмеялся. – Не верю! Ты не совершаешь ошибок, особенно из-за женщин! Тебе это просто не дано.

– Две ошибки, – пропустив насмешку мимо ушей, проскрежетал злющий Рамон. Налил в стакан виски и отпил половину. Поболтал кубики со льдом. Снова долил и выпил. Поднял на собеседника потемневшие глаза. – Я попросил Эйдена сразу после создания низшей представить ее Совету. И вторая ошибка… сорвался в одном деле. Крупно. Теперь, будучи ее создателем, устранить нашу просто Марию, как положено, в присутствии Совета, я не могу.

– Почему? – опять удивился индиец.

– Hostia![12] Потому что я должен представить убедительные доказательства ее невменяемости, а их нет!

– Сфабриковать не можешь? – издевательски хмыкнул старик. – Первый раз, что ли?..

Тот скривился, словно от зубной боли. Прошипел:

– Но не это главное. Если Совет ее начнет считывать на предмет подтверждения моего обращения, то… Словом, обязательно всплывет информация, которая меня неизбежно подставит под смертный приговор. Этого я допустить не могу.

– Хорошо. Она тебе не досталась. Игрушка попала к другому, это я понимаю… – лениво перечислил Мадхукар. – И все равно поясни – зачем тебе так остро необходимо ее убивать? Особенно если ее считывание так для тебя опасно. Ее же и посмертно считать легко смогут, разве не так? Те же воздушные… или, например, водные…

Рамон вздрогнул.

– Нет. Не понимаешь. – С каменным лицом он поболтал кубики льда в опустевшем стакане, со звоном и грохотом швыряя его на пол. – А вторая причина, почему мне до ужаса хочется ее прибить, заключается в том… – Рискуя порезаться, сын огня яростно пнул осколки. На кончиках пальцев зажглись синие огоньки, а глаза приняли алый цвет пламени.

– И в чем дело? Что с ней не так? – продолжал допытываться любознательный воздушный.

– Девочка слишком милосердна! – выпалил огненный элементаль, размахивая руками. – Она убивает слишком чисто. Слишком быстро! Я не получаю нужной подпитки. Злой огонь, пламя ненависти их душ, по пути рассеивается. – Рявкнул: – Эта тварь держит меня на голодном пайке!

– Ясно… – глубокомысленно проронил старик, резко поворачиваясь к солнцу. Заметил вполголоса: – Не дала тянуть энергию из себя и мешает присосаться к другим. – Громко и внятно: – Не ведал я, что ты подсел на эманации чужих душ. – Обернулся назад и вскинулся, пытливо уставившись в лицо Рамона: – Неужели ты сам не знаешь, насколько это опасно? Особенно для огненных? Это же похлеще любого наркотика!

• Предыдущая
• 18/67
• Следующая