Хозяин жизни и смерти - Сильверберг Роберт - Страница 17

• Предыдущая
• 17/45
• Следующая

Уолтон так и застыл в изумлении. Чем глубже он зарывался в дела покойного директора, тем более впечатляющие данные выкапывал, и уже, казалось, ничто не могло его потрясти. Однако это сообщение на какой-то миг совершенно ошеломило Роя.

– Вы сказали, что создали методику? – медленно спросил он. – Или работа еще не завершена?

Ламарр похлопал по туго набитому, лоснящемуся черному портфелю.

– Вот. Здесь собрано все.

Его, похоже, распирало от самодовольства, и он готов был лопнуть, как и его портфель.

Уолтон откинулся на спинку кресла, уперся пальцами в полированную поверхность письменного стола и наморщил лоб.

– Я заступил на этот пост в 13.00 десятого числа, мистер Ламарр. То есть двое суток назад, не считая примерно получаса. И за такой короткий промежуток времени мне довелось испытать не менее десятка крупных потрясений и с полдюжины поменьше.

– Сэр?

– И знаете, что меня больше всего только что удивило? Почему директор Фиц-Моэм решил поддержать ваш проект?

При этих словах Ламарр явно смутился.

– Да просто потому, что директор очень любил людей, разумеется.

Потому что он остро чувствовал, насколько коротка человеческая жизнь, слишком коротка, а ему так хотелось, чтобы его собратья могли наслаждаться жизнью гораздо дольше. Какие еще причины могли у него быть?

– Я прекрасно понимаю, что Фиц-Моэм был неординарным человеком, можно даже сказать, великим… Я три года был его секретарем. – «Хотя он ни разу не проронил о вас, доктор Ламарр, ни словечка», – отметил он про себя. – Но вот чтобы браться за решение такой задачи, как бессмертие, сейчас… – Уолтон непонимающе пожал плечами. – Расскажите мне несколько подробнее о своей работе, доктор Ламарр.

– Довольно трудно кратко описать проделанное. Мне удалось остановить на клеточном уровне возрастные вырождения тела, и проведенные контрольные испытания подтвердили положительный результат. Стимулирование фагоцитов в сочетании с… Да что там говорить, все необходимые данные здесь, мистер Уолтон, в этом портфеле. И совершенно ни к чему повторять все это для вас.

Он открыл портфель, начал в нем рыться, пытаясь на ощупь отыскать что-то, и через мгновение извлек сложенный лист журнального формата, развернул его и выложил на директорский стол перед ничего не понимающим Уолтоном. А ничего тот не понимал, ибо его взгляду открылось буквально целое полотно, густо исписанное химическими уравнениями.

– Избавьте меня от чисто технических подробностей, доктор Ламарр, взмолился Уолтон.

– Вы уже испытали разработанную вами методику продления срока жизни?

– Методика прошла проверку единственно возможным в данном случае способом – проверку временем. У меня в лаборатории есть насекомые, которые прожили пять лет и более – подлинные Мафусаилы среди своих недолговечных сородичей. Бессмертие – это нечто такое, что проверяется только временем.

Но под микроскопом можно увидеть, как регенерируют клетки, как побеждается вырождение…

Уолтон тяжело вздохнул:

– Вы отдаете себе отчет, доктор Ламарр, в том, что для блага человечества мне следовало бы пристрелить вас прямо на месте?

– Что?!

Уолтон едва не расхохотался: лицо Ламарра с застывшим выражением полного непонимания и оскорбленной невинности, было невероятно смешным.

– Вы хотя бы отдаленно представляете, что может означать бессмертие для экологической обстановки на Земле? – спросил Уолтон. – В то время, когда во всей Солнечной системе нет других планет, пригодных для жизни человека, и когда далекие звезды продолжают оставаться недостижимыми?

Всего лишь через одно поколение плотность населения достигнет десяти на один квадратный дюйм. Нам придется…

– Директор Фиц-Моэм прекрасно знал все это, – чуть ли не грубо перебил его Ламарр. – В его намерения совершенно не входило распространять бессмертие, так сказать, оптом. Более того, он нисколько не сомневался, что в самом ближайшем будущем сверхсветовые корабли позволят нам достичь пригодных для обитания планет в далеких звездных системах, как и в том, что труды инженеров-землеустроителей на Венере завершатся полным успехом.

– Ну, это все еще открытые вопросы, – заметил Уолтон. – До сих пор ни одно из благих начинаний не увенчалось успехом, и поэтому нельзя допустить, чтобы о вашем открытии узнал хоть кто-нибудь, пока мы не отыщем каналы, по которым можно будет пустить захлестывающий нас уже сегодня людской поток.

– Значит, вы предлагаете…

– Забрать у вас все материалы, касающиеся решения проблемы бессмертия, и обязать сохранять в тайне вашу чудодейственную сыворотку, пока я сам не разрешу обнародовать это открытие.

– А если я откажусь?

Уолтон развел руками:

– Доктор Ламарр, войдите в мое положение. Положение достаточно благоразумного человека, волей обстоятельств вынужденного заниматься очень трудной работой. Вы ведь ученый, и притом, насколько я понимаю, вполне здравомыслящий. Я высоко ценю ваше сотрудничество. Потерпите хотя бы несколько недель, потом, возможно, обстоятельства круто изменятся.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Первым ее нарушил Ламарр.

– Ладно. Если вы вернете мне записи, я обещаю молчать до тех пор, пока вы не разрешите говорить.

– Этого мало. Записи останутся у меня.

Ламарр тяжело вздохнул:

– Раз уж вы так настаиваете…

Как только Уолтон остался один, он тотчас же зашвырнул туго набитый портфель поглубже в сейф и не без лукавства подумал: "Вот так Фиц-Моэм!

Кто бы мог такое представить!" Сулящая бессмертие сыворотка Ламарра, что ни говори, таила в себе страшную угрозу. Причем не важно, в самом ли деле она обеспечивала вечную жизнь или нет. Достаточно было просочиться только лишь одному намеку на подобное средство, как сразу же вспыхнули бы многочисленные беспорядки, а значит, очень многие люди погибли бы.

Фиц-Моэм, безусловно, понимал это, тем не менее со свойственным ему высокомерием на свой страх и риск решил поддержать работы по созданию эликсира бессмертия, вполне отдавая себе отчет в том, что, если надежды на переустройство планет и сверхсветовой привод не сбудутся, проект Ламарра будет представлять собой смертельную угрозу цивилизации.

Что ж, пока Ламарр без особого сопротивления подчинился Уолтону.

Главным теперь было связаться с находящимся на Венере Лэнгом и выяснить, как там обстоят дела…

– Мистер Уолтон, – раздалось из интеркома. – На имя директора Фиц-Моэма прибыла шифровка.

– Откуда?

– Из космоса, сэр. Говорят, в ней содержатся очень важные новости, однако отправители шифровки строго-настрого предупредили, чтобы ее вручили лично мистеру Фиц-Моэму и никому другому.

Уолтон тихо выругался.

– Где приняли шифровку?

– На двадцать третьем этаже, сэр. В узле связи.

– Скажите, что я сейчас туда спущусь, – отрывисто бросил он в микрофон.

Мгновеньем позже Рой уже был в кабине лифта. Не успела еще полностью отвориться дверь кабины, как он выскочил из нее и опрометью бросился по коридору, направляясь к узлу связи, едва не сбив при этом с ног двух зазевавшихся техников.

Именно здесь мерно пульсировал нервный центр, удерживавший вместе многочисленные разветвления ВЫНАСа. Отсюда поступала информация на видеоэкраны, здесь размещалась телефонная станция, сюда сходились каналы связи, по интеркому связывавшие руководство организации с подчиненными ему подразделениями.

Уолтон распахнул дверь с надписью «Центральный узел связи» и лицом к лицу столкнулся с четырьмя внешне очень занятыми инженерами, стоявшими возле сложного комплекса приемной аппаратуры.

– Где шифровка из космоса? – требовательно спросил он у инженера, который встретил его внутри помещения узла связи.

– Все еще идет прием, сэр. Ее непрерывно повторяют снова и снова. Нам удалось методом триангуляции определить местонахождение источника сигнала.

Он расположен где-то вблизи орбиты Плутона, мистер Уолтон.

• Предыдущая
• 17/45
• Следующая