Через миллиард лет - Сильверберг Роберт - Страница 6

• Предыдущая
• 6/51
• Следующая

Мы загрузили все наши пожитки в краулер и отправились к месту раскопок.

На планету опускалась темная и холодная ночь. У Хигби-5 нет луны, и вблизи экватора, где мы находились, темнота наступает мгновенно, как будто свет выключается. Щелк! – и ни зги не видно. Господнее благоволение или ловкость шофера уберегли нас от падения вместе с машиной в один из многочисленных кратеров, и через час мы прибыли на место.

Доктор Шейн, который был здесь в прошлом году, когда и откопали первые находки, еще тогда распорядился поставить три надувных домика один под лабораторию и два под жилье. А еще он приказал закрыть пластиковым щитом ту часть склона холма, где обнаружили следы Высших.

Но как только мы стали располагаться на ночлег, появились морально-этические сложности. Думаю, тебя развлечет вся эта чепуха.

Неприятности начались, когда мы обнаружили, что внутри наших надувных резиновых жилищ нет перегородок, а значит, и никакой возможности уединения. В нашей экспедиции две юные незамужние землянки. Согласно идиотским старинным, поросшим мхом племенным обычаям, они ни в коем случае не должны спать в одной комнате с мужчинами – это недостойно и неприлично. (То, что Келли даже понятия не имеет о приличиях, к делу не относится.

Андроиды добились полного равенства по отношению к людям, следовательно, обязаны соответственно и разделять наши неврозы. Келли пользуется всеми правами взрослой женщины-землянки и относиться к ней иначе – подвергать ее расовой дискриминации. Не так ли?) Доктор Шейн вполне разумно предложил поселить всех мужчин: его самого, Лероя Чанга, Саула Шахмуна и Томаса Райса (меня) в одном домике, а Яну с Келли – в другом. О кей, таким образом мы решаем проблему скромности, не подвергая дискриминации нашего андроида. Но…

Получается, что Яна с Келли будут жить в одном довольно-таки тесном помещении с несколькими инопланетянами, между прочим, самцами. (Стин Стин и 408б не в счет. Стин – гермафродит, а у 408б, похоже, вообще нет пола).

Мне кажется, многие стыдливые души на Земле были бы возмущены, узнай они, что Келли и Яне придется одеваться и раздеваться в присутствии мужчин, пусть даже эти мужчины трижды инопланетяне. (Во всяком случае, их очень обеспокоила бы судьба Яны, к андроидам такие личности относятся куда менее трепетно.) Однако доктора Шейна беспокоило нечто иное. Ему было прекрасно известно, что Келли начисто лишена предрассудков и что Яна, соблюдающая все положенные табу в присутствии мужчин-землян, совершенно не боится, что Пилазинул, доктор Хорккк или Миррик покусятся на ее девичью честь. Доктор Шейн боялся оскорбить наших инопланетных коллег. Если Яна будет соблюдать земные приличия по отношению к нам и нарушать их в присутствии мужчин-инопланетян, не подумают ли они, что мы считаем их второсортными, не заслуживающими внимания формами жизни? Не выкажем ли мы этим пренебрежения к уважаемым собратьям по профессии? Возможно, девушка должна соблюдать приличия вне зависимости от того, с кем она имеет дело… или не соблюдать их вовсе. Все разумные расы Галактики равны, но что из этого следует в нашей ситуации?

Я прямо слышу, как ты фыркаешь от возмущения, сестренка, и уже готова обрушить на меня волну исполненных здравого смысла замечаний. Конечно, ты скажешь, что большинство инопланетян – и уж наверняка все чужаки в этой экспедиции – не носят одежды, не понимают значения слова «скромность» и совершенно не представляют себе, за каким чертом землянам требуется обязательно, несмотря на погоду, закрывать тканью определенные части тела.

Ты можешь также заметить, что галактическое равенство, провозглашаемое нами на всех перекрестках, не имеет никакого отношения к проблемам пола, с коими и связаны все наши предубеждения, касающиеся одежды, и что порядочная девушка никого не оскорбит, если не будет относиться к самцам другого вида как к потенциальным партнерам. Но, Лори, этой Вселенной управляет вовсе не здравый смысл.

Доктор Шейн очень долго шептался о чем-то с Яной, потом отправился советоваться с Саулом Шахмуном и Лероем Чангом и, наконец, довольно сбивчиво и нервно изложил суть дела доктору Хорккку. Последнему все это показалось настолько смешным, что он буквально завязался в узел. Я не шучу, мы его потом распутывали. Видишь ли, таким способом обитатели Тххха выражают крайнюю степень веселья. Придя в чувство, доктор Хорккк заявил, что ни одного из ученых-негуманоидов не оскорбит «неподобающее» поведение земных девушек.

На том и порешили. Как здорово мы, земляне, умеем делать из мухи слона.

Наша четверка вынуждена была разделить кров с экспедиционным бульдозером, то бишь Мирриком – в соседнем домике ему просто не хватило бы места. Яна и Келли поселились вместе с доктором Хорккком, Пилазинулом, Стин Стином и 408б. Насколько мне известно, всю ночь они учиняли гнусную оргию.

Спал я плохо. Причиной тому были не столько храп высокоученого Миррика, к которому (храпу) я надеюсь приспособиться со временем, сколько всеобщее возбуждение. Спать, когда в какой-то сотне метров от тебя лежат сокровища Высших, здания, построенные миллиард лет назад, предметы, принадлежащие самой могучей, самой мудрой цивилизации, какую только знала Вселенная. Это выше моих сил. Какие чудеса откроются нам в глубине этого холма?

Скоро, скоро я узнаю. Уже утро. Из-за горизонта пробиваются первые блеклые рассветные лучи. В нашем домике я проснулся первым, но когда вышел, обнаружил, что доктор Хорккк делает утреннюю гимнастику на площадке перед входом, а рядом сидит Пилазинул, снявший с себя все, кроме торса и правой руки, и полирующий ею остальные детали. Потом я заметил 408б, по всей видимости погруженного в медитацию.

Эти инопланетяне удивительно мало спят.

Через час отправимся копать базу. Я расскажу тебе, что вышло.

Мы торчим здесь уже целую неделю. Нет нам удачи. Порой мне кажется, что нас просто обманули.

Мы копаем каменистый склон, с которого недавние оползни и эрозия счистили всю почву (по-моему, я об этом уже говорил). Верхнего слоя примерно сорока сантиметров – не было в те времена, когда Высшие посещали эту планету и имели здесь базу. За миллионы лет, что прошли после их ухода, ветра и потоки воды уложили слоями сухую желтоватую землю и мелкий песок – в те давние времена на Хигби-5 еще была погода. Потом сюда пришли мы, поставили свои агрегаты и вернули погоду. Песчаные бури, дожди, эрозия, оползни сделали свое дело, и в прошлом году на этом склоне были обнаружены предметы, типичные для обихода Высших. Замечательно.

Доктор Шейн и свора его аспирантов из Марсопортского университета немедленно вылетели сюда и провели всю предварительную работу. Они пустили в ход нейтринный магнитометр, ультразвуковой зонд и анализаторы плотности пород и обнаружили, что зона предполагаемой деятельности Высших представляет собой двояковыпуклый конус, уходящий глубоко в толщу холма.

Прелестно.

Они натянули над местом будущих раскопок защитное пластиковое покрытие и отправились назад – выбивать из правительства деньги для настоящей научной экспедиции, в которой мне, недостойному, предложили принять участие. Великолепно.

Мы прибыли. Чудесно. Мы начали рутинную перепроверку. Очаровательно.

Очаровательно и еще раз прекрасно. Мы ни черта не нашли… А вот это уже хуже.

Совершенно не понимаю, в чем дело.

Нам надо было очень осторожно срезать верхнюю часть склона, чтобы получить доступ к тому, что миллиард лет назад было открытой всем ветрам поверхностью, и начать тихо продвигаться вниз, аккуратно срезая слой за слоем, пока не доберемся до пласта, где сохранились разные разности, оставшиеся от Высших. А потом надо, стараясь не дышать, вытащить эти разности, кусочек за кусочком, записывая и зарисовывая их положение относительно друг друга, холма, камней и временного слоя. Если мы будем достаточно бережно относиться к тому, что отроем, возможно, узнаем что-нибудь о таинственных Высших. А если не будем, наши имена навечно занесут в черную книгу археологии вместе с теми беспозвоночными придурками, которые разобрали марсианский храм, чтобы посмотреть, есть ли под ним что-нибудь интересное, а потом не смогли его собрать. Нас приравняют к тем растяпам, которые нашли ключ к плорвианским иероглифам и случайно обронили его за борт в метановый океан. Или к тому олуху, проклятию рода человеческого, что наступил на дзмаалианскую вазу. Первое правило археолога гласит: будь осторожен с находками. Их не восстановить.

• Предыдущая
• 6/51
• Следующая