Запутанные отношения (Риск эгоистического свойства) - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 21
- Предыдущая
- 21/55
- Следующая
Жарко. Но на улице.
В этом элитном хозяйстве воздух кондиционировался повсюду — на лестнице, в лифте, в квартирах, поддерживая комфортную, не выше двадцати четырех градусов, температуру.
Приехал лифт, перекинув тяжелые пакеты и сумку в одну руку, она поддержала под локоть девочку и помогла той зайти в лифт.
Через прикосновение в ладонь ей шибануло высоченной температурой. Опасная, поняла врач, — выше тридцати девяти градусов.
— Что у тебя болит? — еще раз, но более настойчиво, требовательно спросила она.
— Все… — пожаловалась девочка. — Руки, ноги, голова, все…
И стала заваливаться на бок, теряя сознание.
Катерина не дала ей упасть, подхватила, прижала к себе. Лифт бзинькнул, оповещая о доставке на нужный этаж. Воронцову этот издаваемый звук всегда раздражал, как в микроволновке — «жратва готова!». Сегодня порадовал.
— Держись! — приказала она и тряхнула пылающую температурой девочку. — Сейчас поможем!
Бросив пакеты на пол у двери, чего категорически не признавала, не отпуская пациентку, матерясь сквозь зубы, одной рукой вслепую шарила в сумке в поисках ключей от квартиры. Нашла. Почти уложив ребенка на себя, умудрилась открыть замки в двери и прямиком понесла соседку на ближайшее лежачее место — в гостиную на диван.
— Прямо прием на дому какой-то, — поворчала невесело, уложив подростка. — Потерпи, я сейчас!
Она подняла брошенные пакеты, захлопнула дверь, отнесла продукты в кухню, переоделась и, взяв свой медицинский металлический ящик из спальни и вымыв руки, пошла осматривать больную.
Девочке было совсем плохо, она впадала в забытье, что-то шептала, металась на диване, пыталась стянуть с себя коротенький топик. Катерина помогла ей раздеться до трусиков.
— Подожди, дорогая, — уговаривала твердым тоном. — Сейчас собьем температуру и отдохнешь, но сначала надо ответить на вопросы.
И быстро, профессионально привела девочку в сознание.
— Как тебя зовут?
— Соня…
— Сонечка, что-нибудь у тебя сильно болит? Живот? Голова?
— Нет, стало жарко и плохо.
— Тошнило? Рвало?
— Нет.
— Расстройство желудка, понос?
— Нет.
— Половой жизнью живешь?
— Сексом, в смысле? Нет.
— Я сейчас буду нажимать на живот, а ты постарайся отвечать, где и как болит.
Катерина тщательно пальпировала живот, не обнаружив патологий, померила температуру — сорок и пять десятых градуса — померила давление, послушала фонендоскопом легкие, сделала несколько уколов. Посидела рядом, поглаживая по голове, пока ребенку не стало полегче от действия препаратов и та не заснула.
Подумав, Катерина набрала служебный прямой номер «Скорой помощи».
— Да.
— Это Воронцова, из детской клинической, — представилась она.
— Здравствуйте, Катерина Анатольевна.
— Лена?
— Да.
— Леночка, кто у нас сегодня на подростковой?
— Бражников.
— Хорошо. Пришли его сейчас ко мне домой. Девочка, четырнадцать-пятнадцать лет, температура сорок и пять десятых.
Продиктовав адрес, позвонила охраннику внизу, предупредить о приезде «Скорой». И задумалась.
Грядет неизбежная встреча с папашей больного ребенка!
Ой, как не хотелось бы! Или…
Или хотелось? А? Катерина Анатольевна, ты хотела бы с ним встретиться?
Раздался звонок в дверь, освобождая от неприятных вопросов и необходимости ответов на них. Правдивых ответов, по-другому не умела и не позволяла себе.
Доктор Бражников со своей бригадой прибыл очень быстро, проезжая недалеко от ее дома, возвращаясь с другого вызова.
— Что думаешь, Катерина Анатольевна? — спросил, осмотрев Соню.
— Ну что, Сереж, горло чистое, не ангина, легкие чистые, хрипов нет, ты и сам послушал, пальпация ничего не выявила. Гриппа с такой симптоматикой сейчас нет. Думаю, простуда сильнейшая, в такой форме, а горло и насморк потом догонят, за температурой. Скорее всего, под кондиционером находилась или искупалась в какой луже холодной. Хорошо бы обследоваться, исключить известные инфекции.
— Согласен. Госпитализировать?
— Нет. Пусть отлежится ночь, я присмотрю, а там — как родители решат. Оформи осмотр «Скорой», свое заключение, выпиши направление в стационар. Ну, сам знаешь.
— Так зачем вызывали, Катерина Анатольевна? Вы ж сами лучше меня все сделали.
— А чаем напоить вас, трудяжек, — улыбнулась Катя. — Ты домик видел?
— Этот?
— Ага, этот, этот!
— Да, домик ого-го, скажу я вам! — восхитился Сережа Бражников.
— Вот именно. Какие дядечки-тетечки здесь проживают, представил?
— Отчетливо, — загрустил доктор «Скорой».
— И папенька этой барышни из их числа. Сосед.
— Поня-я-тно, — дошла интрига вопроса до Бражникова. — Тогда бог вам в помощь! А от чая, увы, откажемся. У нас на станции день рождения у коллеги, ждут к столу.
— Ну, и вам бог в помощь. Спасибо, Сереж, что быстро приехали.
— Для вас что угодно! И всегда!
Проводив бригаду, она поднялась этажом выше. Папочки, разумеется, дома нет, но Валентина вполне может присутствовать.
Ошиблась. Дверь не открывали, и настойчивые звонки остались безответны, сиротливо разливаясь по пустой квартире.
Ладно. Пойдем другим путем.
Вернувшись к себе, Катерина отыскала среди Сониных вещей сотовый телефон и, пролистав записную книжку, выписала на листок бумаги номера домашнего телефона и сотового под кодовым названием: «Папуля».
Вздохнула от грядущей необходимости и призадумалась в который раз.
Сейчас два часа дня, «папуля» где-то ударно трудится в дебрях дикого капиталистического бизнеса, ничем конкретным помочь дочери в данный момент не может. Скорее здесь нужна «Брунгильда Валькирьевна» под именем Валентина. В аптеку, магазин, на рынок сходить, морс, отвары травяные сварить, из ложечки кормить, обтирать и по головке гладить.
Сорвать сейчас дядечку Кирилла Степановича с работы — только себе проблемы на голову создавать: станет суетиться, требовать, руководить, угрожать. Толку никакого, а шуму много. Катерина поморщилась, представляя эту картину.
Но сообщить отцу, что с его дочерью, необходимо.
Она бы лучше матери сообщила, но неиссякаемый источник информации Валентина успела поведать во время ликвидации последствий затопления, что маманя далече от деток, у Европах живет, и замужем за другим товарищем находится.
Девушка с удовольствием бы оттянула неизбежный момент на пару-тройку часиков или передоверила сообщать об обстоятельствах той же Валентине, но домашний номер в квартире соседей так и не отвечал, когда она с надеждой набрала его еще раз. Да и судьба распорядилась по-другому, запев нехитрой мелодийкой на мобильном Сони, высветив премиленькое «папуля» под определенным номером.
Катерина вздохнула обреченно, подождала, пока «абонент» окончательно не ответит на призывы отца поговорить, и набрала его номер со своего телефона.
— Да! — очень, очень недовольно и требовательно рыкнул ответом господин Бойцов.
— Кирилл Степанович, — максимально спокойно и ровно произнесла она. — Я Катерина Анатольевна, соседка снизу. Соня заболела, у нее поднялась высокая температура. В данный момент ваша дочь находится у меня дома и спит.
— Что-о?! Почему у вас дома?!
— Потому что ей стало плохо в лифте, когда мы вместе поднимались. И я привела ее к себе, чтобы оказать помощь.
— Сейчас приеду! — пригрозил он.
Может, он и имел в виду нечто иное, но слышалось это как очевидная угроза.
— А вот это совсем не обязательно! — поспешила остудить его порыв Катерина. — Сейчас Соня спит, и ее не стоит тревожить. Если возможно, лучше пришлите ко мне Валентину. Не хочу оставлять девочку одну, а надо сходить в аптеку и в магазин.
— Я приеду! — твердо заявил папаша, не поддавшись на уговоры.
Катька вздохнула.
Ну что за засада! Ей на работе, что ли, не хватает воинственных отцов? Или работы маловато будет? Ей бы в ванную и поспать пару часиков после дежурства, а тут такое!
- Предыдущая
- 21/55
- Следующая
