Запутанные отношения (Риск эгоистического свойства) - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/55
- Следующая
Неприятности — барышни неожиданные и никогда не одинокие, в гости заявляются исключительно коллективом сестер, семейным, так сказать, подрядом!
Развод оформил с максимальной скоростью. Сумма, которая понадобилась Лиле, оказалась далеко не скромной, но Кирилл, скрепя сердце, выдернул ее из дела, хотя видит бог, как нельзя было этого делать! Правда, поинтересовавшись, уверена ли бывшая супруга, что любовь Константина основана не на материальном интересе? Та вопрос проигнорировала, не вступая в дебаты.
Задокументировав передачу денег и отказ бывшей жены от иных денежно-недвижимых претензий посредством нотариуса и его печатей, Кирилл взялся помочь ей перебраться до городу Санкт-Петербургу, к новому семейному счастью, для чего потребовалось присутствие кандидата в мужья Константина Верницкого.
Странное дело, но Верницкий ему понравился. Спокойный, уверенный, очень европейский мужик, на двенадцать лет старше Лили, давно разведенный отец двоих дочерей-подростков, не очень-то с ним ладивших. Одним словом, со своими бирюльками в жизни. Но на бывшую супругу Бойцова смотрел с нежностью и любовью. К тому времени через свои каналы Кирилл навел подробные справки и о нем самом и о его бизнесе, и остался спокоен, что Лильку никто не собирается подставлять, судя по раскладу.
Ну, да и Бог им в помощь!
Не шебуршало у него внутри ничего в непроходящей зияющей пустоте, ничего похожего на ревность, скажем, или там позу какую обиженную попранной мужской первости и превосходства.
Не-а!
Словно не жену бывшую замуж да в дальние страны налаживал, а подругу какую, не самую близкую, отдавал другому.
Со слезами, рыданиями, стенаниями, распоследними уговорами отдать детей прощались в аэропорту, куда провожать отправились скопом — он, дети, его родители, Лилины родители.
Ну, вроде как договорились обо всем.
Дети стали плакать от входных дверей в здание аэропорта, обе пары родителей вторить мелкотне, шагов через десять по холлу, Кирилл посмотрел-посмотрел, разозлился, пожелал счастливого пути, сграбастал детей, родителей и увез домой.
Ночью у мамы случился сердечный приступ. Тяжелый. «Скорая» увезла в больницу.
Дети смотрели на отца перепуганными глазенками, по очереди периодически начиная плакать, не отпускали от себя ни на полшага, держась за штанины его брюк, и все спрашивали, когда вернется мама и куда увезли бабушку. И вроде умные не по годам, и все им объяснили, и Константин им понравился, а, поди ж ты, как испугались, так сразу совсем маленькими стали.
Вот черт бы все побрал!!
Никакая распрекрасная и давно любимая няня, никакие бабушка с дедушкой успокоить детей не могли. Им нужен был только отец. Они ложились с ним спать, вставали вместе, шли за Кириллом в туалет, стояли под дверью и ждали, тем же паровозом в ванную, вместе чистить зубы и умываться, в кухню завтракать. И так везде.
Когда он выходил за дверь квартиры, отправляясь на работу, в ту же секунду начинался дружный рев. Стиснув зубы, Бойцов уходил от этого плача, разрывая сердце.
Мама была плоха. Он поднял всех знакомых и незнакомых врачей, делая все, что только мог и сверх того. Отец от мамы не отходил, поселившись в больнице. Кирилл договорился, чтобы ему поставили кровать, а еду возили из кафе его хорошего знакомого. С детьми занимались Лилины родители и нянька. В школе у малышей начался полный обвал! Они не учились, не слушали учителей, на каждой перемене находили в коридоре друг друга, держались за руки так, что их приходилось растаскивать по классам. А дома стояли непрекращающиеся плачь и стенания, причем не только детские.
Лилины родители тоже стали не последними солистами этого «хоровода», но с определенной целью — уговорить Кирилла отдать детей матери.
А на работе имел место такой обвал!!
Помимо той зияющей бреши, что образовалась соответственно Лилиным денежным запросам, одна за другой случились две аварии на его объектах, да еще подвели поставщики! Бойцову приходилось крутиться похлеще, чем в начале своего дела.
Он нужен был везде и всем, и не двадцать четыре часа, а желательно тридцать и во всех местах одновременно.
Приползя как-то домой после полуночи, кое-как добравшись до кухни, пардон, хотя бы чаю испить, обнаружил там явно ожидавших его бывших тещу с тестем, завздыхавших при его появлении. Кирилл, как тот конь боевой, взбодрился, разозлясь необыкновенно, чувствуя, к чему вся эта сценическая постановка.
— Что-то еще случилось? — совсем не по-доброму поинтересовался мужчина.
— Нет, нет! — заспешила с успокоением теща.
Бывшая.
— Ничего больше не случилось. Звонил Степан, Леночке стало немного лучше. Лиля звонила, спрашивала, как дела, как дети. Но ты же просил ей ничего не говорить. А дети все так же плачут, к маме просятся.
И она подняла к глазам малюсенький кружевной платочек, утереть набежавшую слезу. Платочек явился для Кирилла отмашкой стартового флажка, последней каплей!
Все! Хватит! Дос-та-ло!!
И очень спокойным, хладнокровным тоном распорядился:
— Так, вы езжайте домой. Спасибо за помощь.
— Как же мы уедем, Кирюша, — возроптала теща. Бывшая. — А как же дети?
— Разберусь сам. Вам еще раз спасибо за помощь. Сейчас вызову такси.
— Кирилл, — присоединился к ропоту супруги тесть.
Бывший.
— Все! — отрезал тот.
Утром вызвал водителя Николая и пояснил новую вводную, а именно — отныне его обязанность отвозить детей в школу и забирать из нее. Сейчас они поедут в это учебное заведение все вместе, Кирилл представит его учителям, директору, охранникам и уборщице, бабе, какой ее там, скажем Любе, пояснит, что детей можно отдавать только ему, Кириллу, и Николаю. Крайний случай не рассматривается!
Поставив ребят перед собой в кухне после завтрака, он пояснил, как они будут жить дальше.
— Это дядя Коля, знакомьтесь, — представил водителя. — Теперь он будет вас отвозить в школу, забирать после уроков и привозить ко мне на работу. Поплакали, и хватит, договорились?
Они не самым решительным образом, предварительно переглянувшись, но все-таки дружно кивнули.
Он нужен был своим детям здесь и сейчас, постоянно, и это единственное самое важное в его жизни на данный момент, отсюда следовало и единственное решение — значит, будут вместе!
— Скажите, чем занимается ваш папа? — спросил он детей.
— Работает, — ответил Максим.
— Именно. А вы хотите, чтобы я все время был с вами.
— Да-а, — приготовилась заплакать от несправедливости жизни Сонечка. — А ты все это время, что мы хотим, работаешь!
— Я вижу только один выход: я буду работать, а вы будете рядом со мной.
— На работе твоей? — уточнил дотошный Макс.
— Помогать тебе работать? — забыла про шантаж слезами дочь.
— Помогать мне пока не надо, просто будете рядом. Так вас устроит?
Они повторно переглянулись, и Макс, на правах старшего брата, ответил за двоих:
— Устроит. А что мы там будем делать?
— То же, что дома после школы — делать домашнее задание, гулять, играть, смотреть телик, а если будем задерживаться по моим делам, то спать тоже там станем.
— Прямо та-а-ам? — восторгаясь перспективой, прошептала дочь.
— Прямо там, — пообещал отец. — И давайте договоримся, как взрослые люди, больше никаких слез, плачей и капризов!
Озноб пробил, когда он понял, на что решился, что затеял и на что уже подписался!
Дети, рядом, в офисе!!
Но Кирилл, по наивности и незнанию всех хронически занятых работой мужиков, и сотой доли последствий своего решения не представлял! Если бы представлял, наверное, обратился к психиатру по поводу неадекватности принимаемых решений, но уж коль подписался и детям обещал…
Первым делом ему необходим железный союзник и помощник в такой небывалой афере, и он надеялся, что им станет любимая секретарша, Светлана Олеговна, дама загадочная в плане конкретных точных цифр бальзаковского возраста. Которую он в особо тяжелых ситуациях, когда требовалась немедленная, не входящая в круг ее обязанностей и, как правило, всегда непростая в исполнении помощь, называл «Светочкой», переходя с официального «вы» на дружественное «ты».
- Предыдущая
- 16/55
- Следующая
