Открытая тайна - "Вэй У Вэй" - Страница 32

Возможно ли избавиться от концепции «других», не избавившись при этом от концепции «я»? Или избавиться от концепции «я», не избавившись при этом от концепции «других»?

Невозможно.

С чего следует начинать?

Ни с чего. Отождествленный субъект не может избавиться ни от одной из этих концепций.

Вот так новости! Это плохо… Я думал, именно это от нас и требуется?

Это все равно что требовать убрать луну, вычерпывая ее отражение из лужи!

Что же тогда делать?

Пока отождествленный субъект не узнает, чтоьон такое, от него нельзя ожидать, что он осознает, чем не является.

Могу я сказать также, что пока он не узнает, чем не является, он не сможет осознать, что он есть?

Можешь. Должен. Обязан.

Кажется, выхода нет!

Поэтому не все мы Будды. Если бы это казалось возможным, разве не сделали бы мы это давным–давно?

Но должен же быть какой–то выход!

Нет никакого «хода» и ничего «вовне». Все здесь и сейчас.

Тогда что это?

Что это — совершенно очевидно.

Не для меня.

Если не можешь обнаружить это поиском — не ищи, если не можешь обнаружить это размышлениями, не думай! Это там, где нет ни поиска, ни мыслей.

Потому что это нельзя увидеть или помыслить?

Вовсе нет.

Тогда почему?

Не потому что это нельзя увидеть или помыслить, а потому что нет «того», кто смотрит или думает!

Тогда что должен делать «тот»?

«Тот» не делает ничего. «Тот» даже не перестает делать.

И что?

Лучше ты мне скажи. Не является ли твой отождествленный субъект всем, что он может знать?

Разумеется, нет.

Не является ли он всем, что он может не знать?

Что–он–есть вряд ли может быть объектом знания.

Может ли он видеть, знать или обнаружить, что он есть или что не есть он?

Не думаю.

Почему?

Может быть, потому что то, что он ищет, пытается узнать и обнаружить, и есть то, что ищет, пытается и смотрит?

Именно. Это и есть ответ.

Но разве это ответ?

Это единственный ответ. Не находя никакой «вещи», он обнаруживает, что он есть то, что он есть, что также является тем, что не есть он.

Значит, то, что не есть он, — это то, что он есть?

Насколько это вообще можно выразить словами.

Но отвечает ли это на мой вопрос?

Ты спросил меня, как избавиться от взаимозависимых концепций «я» и «других». И они взаимно уничтожились.

И что?..

Ни «других», ни «я».

И то–что–я-есть — это также то–что–не–естъ-я, а то–что–не–естъ-я — это также то–что–я-естъ! Никакого места для «себя», никакого места для «другого»! Разве не таково определение Нирваны, или Чистой Земли?

Это также определение Царствия Небесного.

А нет ли исторического подтверждения такого подхода?

Множество. Например, как в случае с Хуйкэ, когда «его» предполагаемый ум был успокоен Бодхидхармой, когда Хуйкэ не смог его обнаружить, — не потому что ума не было, а потому что не было «того», у кого мог бы быть ум.

Не ум потерялся, а его самого нельзя найти.

Ум искал ум и не смог найти себя как объект?

И не–нахождение и стало нахождением!

II Неопределённость

Меня заботит вечность

Тебя тоже?

Что вы имеете в виду?

Нагарджуну^[46] и его друзей она тоже заботила довольно долгое время, пока не родился Вернер Гейзенберг^[47] и не подарил им квантовую теорию Планка^[48].

Но буддизм придает огромное значение закону причинности.

Да, но сам Будда не одобрял физическое и метафизическое теоретизирование, и великие наставники чань никогда так не делали.

Я понимаю, что новый «закон» неопределенности^[49], заменяющий причинность, сейчас широко принимается там, где речь идет о микрокосме. Следует ли тот же «закон» применять к макрокосму?

Я не вижу, почему или как это не может быть сделано. Размер так же относителен, как все остальное.

Тогда получается, что значительный и жизненный элемент буддийского учения оказался за бортом?

Я знаю только, что когда речь идет о Великой Колеснице, не остается никаких жизненных элементов учения — все концептуально за бортом уже тысячу лет.

И вас это не шокирует.

На борту или за бортом — какая разница, объясняется ли феноменальность, то есть процесс проявления, «законом», основанным на причинности, или принципом, основанным на понятии статистической вероятности?

Причина–и–следствие кажутся очень очевидными любой может наблюдать их в действии, и они считались несомненными в течение столетий.

Неопределенность, или статистическая вероятность, также очевидна, когда вы привыкаете к этой концепции, и даже более соответствует метафизическому пониманию, чем неумолимая причинность, наградившая Нагарджуну и Чандракирти^[50] головной болью, когда они обнаружили, что она не выдерживает детального анализа.

Значит, вы принимаете принцип неопределенности?

Кто я, по–твоему, такой, чтобы принимать или отвергать «законы», описанные выдающимися физиками?

И все же такая перемена повлекла бы серьезные последствия и, метафизически, была бы сногсшибательна!

Какая разница, какие «законы» придуманы для объяснения механизма проявления? Все эти «законы» — схематические концептуальные структуры, все они выполняют одну и ту же цель, и ни один из них не существует и не не существует вне феноменальности.

Значит, это не имеет значения?

Никакая форма объективизации не имеет собственной природы. Видит ли кто–то волны или частицы, циклоны или яйца всмятку на другом конце микроскопа, все это объекты и, что бы он там ни видел, в абсолютном смысле это есть то, что смотрит. А чем еще это может быть? Я думаю, они достигли этого заключения своим способом, поскольку сейчас они знают, что «наблюдатель» — это «фактор» в любом эксперименте.

С абсолютной точки зрения это, несомненно, так, но, тем не менее, механизм феноменального проявления важен в практическом аспекте метафизики.

Прекрасно. Тогда изучи сферу действия неопределенности — ты придешь к выводу, что он замечательно согласуется с метафизическим пониманием.

О каком аспекте такого понимания вы говорите?

Одного пока вполне достаточно, поскольку предмет необъятен! Если в причинности нет места волеизъявлению, значит, ему нет места и в неопределенности! Это продвинет тебя очень далеко — возможно, даже дальше, чем ты можешь сейчас представить.

Даже если этого уже достаточно, дайте мне что–нибудь для поддержки.

Любой фактор достаточен! Поскольку все они взаимозависимы. Однако причины–и–следствия, ограниченные событиями — поскольку нет сущности, к которой их можно было бы приложить, — кажутся, таким образом, лишенными сущностного элемента, и численное — хотя и не качественное — большинство буддистов поддались соблазну подчинить свои иллюзорные «я» причинности, что превратило слова их Учителя в нонсенс. Неопределенность, с другой стороны, устраняет подобную нестыковку.

Поскольку существование любой сущности вряд ли может подчиняться статистической вероятности!

Именно так: это выбивает почву из–под ног тех, кто склоняется продолжать верить в такие концепции. Когда волеизъявление, которое также предполагает сущность, и причинность, также теряющая смысл без сущности, исчезают, становится не так уж сложно адаптировать мышление к новой концепции. Я полагаю, ты обнаружишь, что она подходит гораздо больше, чем причинность!

Но ведь все учения основаны на причинности? Карма и перерождение, например.

Только догмы основаны на причинности, а догмы были отвергнуты Учителями Великой Колесницы еще до того, как наука заговорила о причинности. Они также были за бортом тысячу лет. Нет нужды вылавливать их сейчас!