Возрождение - Кинг Стивен - Страница 14
- Предыдущая
- 14/86
- Следующая
– Ваша милая женушка и такой чудесный мальчуган! – завыла она высоким, мяукающим голосом. Мама взглянула на папу, и оба поморщились. – Они сейчас на небесах! Вот в чем утешение! Спасенные кровью Агнца, они обрели вечный покой в Царствии Божием! – По щекам Сплетницы потекли обильные слезы, оставляя следы на толстом слое розовой пудры.
Преподобный Джейкобс не отверг ее объятий и выслушал излияния скорби. Через минуту или две («Я уже начала думать, что она не остановится, пока не задушит его своими огромными грудями», – сказала мне мать) он отстранился, несильно, но решительно оттолкнув Майру. Затем он повернулся к отцу и мистеру Келтону и сказал:
– Я хочу увидеть их прямо сейчас.
– Нет, Чарли, – возразил мистер Келтон. – Надо немного подождать. Пока Мистер Пибоди не приведет их в по…
Джейкобс прошел через комнату, где какая-то старушка в гробу красного дерева ждала своего последнего появления на публике, и направился дальше, в конец коридора. Он лучше других знал, куда идти.
Папа и мистер Келтон поспешили за ним. Мама села, а Сплетница устроилась напротив нее, поблескивая глазками под копной белых волос. Лет ей было немало, за восемьдесят, и когда ее не навещал никто из многочисленных внуков и правнуков, чувствовать себя живой ей помогала только трагедия и скандал.
– Как он это воспринял? – громким шепотом поинтересовалась она. – Как вы его успокаивали?
– Не сейчас, Майра, – ответила мама. – Я абсолютно разбита. Мне просто хочется закрыть глаза и минутку передохнуть.
Но ей это не удалось, потому что из задних комнат похоронного бюро, где готовили для погребения тела умерших, донесся жуткий крик.
– Он был похож на ветер, который дует сегодня, Джейми, – сказала мама, – только в сто раз страшнее. – Наконец она отвела взгляд от потолка. Я пожалел об этом: за светом в ее глазах я различил надвигавшуюся тьму близкой смерти. – Сначала был только душераздирающий вопль. И хотелось бы мне, чтобы этим все и ограничилось. «Где его лицо? – крикнул он. – Где лицо моего малыша?»
Кто будет совершать обряд во время похорон? Этот вопрос (наряду с тем, кто стрижет парикмахера) не давал мне покоя. Потом я узнал, как все проходило, но сам там не присутствовал. Мама сказала, что пойдут только они с папой, Клэр и Кон. Она считала, что для остальных это может оказаться слишком сильным потрясением (наверняка вспомнила жуткий крик в похоронном бюро Пибоди), так что нас с Терри оставили на попечении Энди. Меня это вовсе не обрадовало, потому что Энди мог быть настоящим гаденышем, особенно когда родители уходили из дома. Для истинного христианина он слишком любил выкручивать руки и отвешивать щелбаны, от которых сыпались искры из глаз.
Однако в день похорон Пэтси и Морри, в субботу, никаких выкручиваний рук и щелбанов не было. Энди сказал, что если родители с ребятами не вернутся к ужину, он разогреет нам банку спагетти с мясом. А пока мы должны просто смотреть телевизор и держать рот на замке. Затем он поднялся наверх и больше не возвращался. При всей своей раздражительности и властности он любил Морри-Хвостика не меньше нас, а в Пэтси был влюблен (как и все остальные… за исключением Кона, которого девчонки никогда не интересовали). Он мог пойти наверх, чтобы помолиться – удались в свою обитель и затвори дверь, как советует святой Матфей, – или, возможно, просто хотел побыть один и попытаться понять, как такое возможно. Эти две смерти не отвратили его от веры – он оставался убежденным христианином до конца своих дней, – но наверняка нанесли по ней сильный удар. Мою собственную веру их гибель тоже не разрушила. Это сделала Ужасная проповедь.
Прощальный панегирик Пэтси и Морри прочел в нашей церкви преподобный Дэвид Томас из Гейтс-Фоллз, что никого не удивило. Как сказал папа, между конгрегационалистами и методистами нет никакой разницы. А вот Стивен Гивенс, выбранный Джейкобсом для богослужения на кладбище «Уиллоу-гроув», всех поразил. Гивенс был пастором (он не называл себя преподобным) Церкви Силона, где в то время прихожане еще придерживались верований Фрэнка Уэстона Сэндфорда. Того самого, что пугал апокалипсисом, призывал родителей пороть своих детей за мелкие прегрешения (указывая им, что они «должны нести учение Христа») и настаивал на голодных тридцатишестичасовых постах… даже для младенцев.
После смерти Сэндфорда Церковь Силома сильно изменилась (и сегодня мало чем отличается от других протестантских церковных групп), но в 1965 году слухам верили, тем более что их подпитывало необычное одеяние последователей вкупе с убежденностью в скором конце света, который мог наступить, скажем, на следующей неделе. Как оказалось, наш Чарлз Джейкобс и их Стивен Гивенс были друзьями и часто встречались в Касл-Роке за чашкой кофе. После Ужасной проповеди в городе нашлись люди, которые искренне верили, что преподобного Джейкобса «заразили верой Церкви Силома». Может, и так, но по словам родителей (а также Кона и Клэр, чьим рассказам я доверял больше), во время краткой церемонии у могилы Гивенс держался подобающим образом – успокаивал и утешал.
– Он ни разу не упомянул о конце света, – сказала Клэр. Я помню, какой красивой она была в тот вечер в своем темно-синем платье (в ее гардеробе оно оказалось ближе всего к черному по цвету) и тонких чулках. Я также помню, что она почти ничего не ела за ужином, а бездумно водила вилкой по тарелке, превращая еду в бесформенную мешанину.
– А что Гивенс читал из Писания? – спросил Энди.
– Первое послание к Коринфянам, – ответила мама. – Где мы видим как бы сквозь тусклое стекло.
– Хороший выбор, – одобрительно произнес мой старший брат с умным видом.
– А как он сам? – спросил я у мамы. – Как преподобный Джейкобс?
– Он был… тихим, – ответила она неуверенно. – Наверное, размышлял.
– Нет, не тихим, – возразила Клэр и оттолкнула тарелку. – Он был в трансе. Просто сидел на складном стуле у могилы, и когда мистер Гивенс попросил его первым бросить землю, а потом присоединиться к нему в благословении, продолжал сидеть, зажав руки коленями и свесив голову. – Она заплакала. – Это похоже на сон, дурной сон!
– Но он все-таки поднялся и бросил землю, – уточнил папа, обнимая ее за плечи. – Не сразу, но все равно. По горсти на каждый гроб. Так ведь, Клэр?
– Да, – сказала она, расплакавшись еще сильнее. – После того как этот приглашенный священник взял его за руки и поднял.
Кон ничего не сказал, и я только сейчас обратил внимание, что его нет за столом. Я увидел его на заднем дворе у вяза, возле покрышки, которую мы использовали как качели. Он стоял, упершись головой в ствол и обхватив дерево руками. Его плечи тряслись.
В отличие от Клэр, свой ужин он съел. Я это хорошо помню. Он съел все, что ему положили, и даже попросил добавки звучным и ясным голосом.
В следующие три воскресенья службу проводили приглашенные дьяконами священники, но пастора Гивенса среди них не было. Хотя на похоронах на кладбище «Уиллоу-гроув» он проявил себя с лучшей стороны, подозреваю, что его все равно не позвали. Помимо характерной природной сдержанности и воспитания янки отличает умеренная предвзятость в вопросах религии и расы. Три года спустя я услышал, как один из преподавателей средней школы в Гейтс-Фоллз, где я тогда учился, спросил оскорбленно-удивленным тоном: «Кому это понадобилось стрелять в преподобного Кинга? Он же был хорошим ниггером!»
После аварии занятия БММ прекратились. Я думаю, что этому обрадовались все, даже Энди, которого прозвали Королем библейской зубрежки. Нам было тяжело видеть преподобного Джейкобса, как и ему – нас. Невозможно было посмотреть в сторону угла, где лежали игрушки, там прежде Клэр и другие девочки развлекали Морри (и развлекались сами). А кто будет играть на пианино во время пения? Думаю, что в городе нашлось бы кому это делать, но просить об этом Чарлз Джейкобс не мог, и все равно получилось бы уже не то. Ведь уже не было бы развевающихся светлых волос Пэтси, когда она, раскачиваясь в такт, аккомпанировала таким жизнерадостным гимнам, как «Наш путь на вершину». Теперь ее светлые волосы тускнели на атласной подушке в темноте под землей.
- Предыдущая
- 14/86
- Следующая
