Робинзоны космоса (журн. вариант) - Карсак Франсис - Страница 18
- Предыдущая
- 18/27
- Следующая
— Он просит пить, — сказал Вандаль.
Тогда я решил сделать опыт. Наполнив стакан, я произнес: «Вода!» Ссвис понял и сказал: «Вода». Он взял стакан, недоверчиво осмотрел его и выпил воду.
Я показал ему пустой стакан. Он повторил за мной: «Такан». С такой же легкостью мы справились со словами «пить» и «спать».
Потом я ударил себя в грудь: «Я». Скопировав мой жест, ссвис произнес: «Взлик». Что это было, перевод местоимения «я» или его имя? Подумав, я рассудил, что второе, — пожалуй, вернее. Но тогда он решил, что меня зовут «Я»!
Постепенно опыт все усложнялся.
— Вода пить?
Он ответил:
— Взлик спать.
Мы разинули рты. Это существо было наделено невероятной сообразительностью! Мне хотелось продолжить урок, но Вандаль напомнил, что ссвис ранен и, наверное, измучен. И правда, наш пленник, повторив еще раз: «Взлик спать», — вскоре уснул.
Вандаль сиял.
— Если они все такие способные, мы скоро передадим им многое из нашего опыта.
— Пожалуй, — согласился я с кислой миной. — А через пятьдесят лет они будут на нас охотиться с ружьями! Впрочем, так далеко нечего заглядывать. Ясно одно: если мы с ними договоримся, они будут бесценными союзниками.
— По-моему, это будет нетрудно, — вмешался Бреффор. — Ведь мы спасли ему жизнь!
— Ну да, одному спасли, а больше десятка перестреляли. И, может быть, даже его соплеменников.
— Но ведь они напали первыми.
— А мы вторглись на их земли. И если они объявят нам войну… В общем надо заботиться о нем получше. В нашем положении ничем нельзя пренебрегать.
Я перебрался вперед. Мишель вел машину. Мартина сидела рядом с ним.
— Заночуем здесь, — предложил я. Мы остановились.
Подложив под голову свернутую палатку, я растянулся на земле лицом к небу, где сверкали уже знакомые нам созвездия.
— Это еще что? — спросил вдруг Бельтер, обратив наше внимание на странный силуэт, возникший в лунном свете. Все движения зверя, быстрые, упругие, гибкие, говорили о том, что это хищник. Несмотря на сравнительно небольшой рост — около полутора метров, — чувствовалось, что он невероятно силен. Я показал его ссвису. Тот сразу заволновался, залопотал, делая вид, будто натягивает лук, потом показал на наше оружие, повторяя одно слово: «Бизир! Бизир!» Я понял, что зверь опасен, и торопливо вставил магазин в автомат. Все остальное произошло с ошеломляющей быстротой. Первым прыжком зверь преодолел метров тридцать пять. И снова взвился над землей, устремляясь прямо на нас. Мартина вскрикнула. Все остальные вскочили. Я дал очередь, не целясь, и промахнулся. Еще одна очередь, и снова впустую — я зря израсходовал все патроны. Растянувшийся возле меня Мишель быстро сунул мне новый магазин.
— В машину скорее! — крикнул я, нажимая гашетку. Бельтер, Мартина, Вандаль и Мишель нырнули в кузов, втащив за собой ссвиса.
Из грузовика навстречу чудовищу пронеслась трассирующая очередь двадцатимиллиметровки. Должно быть, она достигла цели, потому что хищник остановился. Вскочив в кузов, я захлопнул дверцу.
Внезапно Мишель отшатнулся с отчаянным воплем:
— Держитесь!
Страшный удар потряс машину. Броня затрещала прогибаясь. Меня отбросило на Вандаля, а сверху всей тяжестью своих восьмидесяти пяти килограммов рухнул Мишель. Пол затрясся, и я уже думал, что он проломился. Пулемет смолк, свет погас. Мишель с трудом поднялся и зажег карманный фонарик.
— Мартина! — позвал он.
— Я здесь, в башне. Все кончено.
Труп хищника лежал, привалившись к грузовику. Наверное, он умер в последнем прыжке, на лету. Его изуродованная голова была отвратительна.
— Как все произошло? Мартина, ты должна была видеть!
— Очень просто. Когда ты вскочил в грузовик, зверь прыгнул. Я угостила его как следует.
— Скажу вам одно, — проговорил Бельтер, поставив ногу на поверженного зверя. — Если вокруг Кобальт-сити водится много таких созданий, мы с ними хватим горя. Какие прыжки! И какая живучесть! А вы посмотрите на клыки, — продолжал он, осматривая хищника.
— Зато ума у него, пожалуй, немного, — заметил Вандаль. — Даже непонятно, где может уместиться мозг в таком плоском черепе.
Я повернулся к Мартине и поздравил ее:
— Ловко ты справилась с пулеметом!
— Тут не моя заслуга, а Мишеля. Это он научил меня стрелять.
Короткая красная ночь прошла без тревог. Наутро мы решили переправиться через реку. Для этого пришлось соорудить большой плот. На его постройку ушло целых шесть дней.
Здесь мы впервые отведали теллусийского мяса; небольшое животное, сильно уменьшенная копия «слонов», которые приходили на водопой, поставило нам вырезку на жаркое. Из осторожности мы съели по маленькому кусочку, так как опасались отравления. По вкусу мясо напоминало телятину. Почти поправившийся к этому времени Взлик поглощал его с явным удовольствием. Никаких желудочных болезней не последовало, и с этого дня мы все время разнообразили наше меню. Зато попробовать плоды с деревьев, сваленных для плота, мы так и не решились, хотя Взлик уписывал их за обе щеки. Он уже начал ходить и, казалось, совсем привык к нам. Накопленный запас французских слов позволял ему выражать простейшие мысли.
Переправа прошла благополучно. Сняв с плота веревки и вытащив гвозди, мы двинулись вниз по течению. Я отметил, что река повсюду довольно глубокая, без отмелей и перекатов.
Жизнь кипела на берегах. Мы встречали многочисленные стада «слонов», иногда видели голиафов. Два раза вдалеке появлялись «тигрозавры». Это название, придуманное Бельтером для хищника, который на нас напал, так за ним и осталось, несмотря на протесты Вандаля, уверявшего, что у зверя нет ничего общего ни с тигром, ни с ящером.
Почва становилась все более неровной; низкие холмы заставляли нас то и дело искать объезды. Перевалив последний подъем, мы почувствовали в воздухе терпкий солоноватый запах.
— Море близко, — сказал Бельтер.
Вскоре мы увидели его. Оно было темно-зеленое, бурное. Дул западный ветер, и волны, увенчанные пеной, с ревом обрушивались на берег.
Мы съехали вниз и остановились на пляже, усеянном гранитной гнейсовой галькой. Вандаль выскочил из машины первым, горя нетерпением исследовать морское побережье, этот рай биологов. Здесь в лужицах кишели тысячи невиданных существ! Одни приближались к земным формам, другие совершенно ни на что не походили.
Скоро Шэффер обнаружил за гнейсовым барьером изолированную заводь. Вода в ней была так прозрачна, что можно было все камешки пересчитать, а единственными ее обитателями оказались маленькие ракушки да несколько водорослей. Мы плескались, как дети!
Взлик долго смотрел на нас, потом влез в воду. Плыл он странно, по-змеиному изгибая тело и почти не шевеля ногами, но довольно быстро. Потом мы поехали дальше.
Через некоторое время побережье стало скалистым, и нам опять пришлось свернуть в глубь материка. Так случайно мы открыли озеро. Его юго-западный берег был низким, а с востока простиралась цепь скал и холмов. Густые заросли темной рамой окаймляли водяную гладь, чуть сморщенную рябью; вода при лунном свете переливалась и фосфоресцировала.
Мишель сменил меня на посту. Я настолько устал, что заснул мгновенно, а когда открыл глаза, мне показалось, что спал всего несколько секунд. Однако сквозь окна уже просачивался свет голубой зари. — Сейчас вы увидите зрелище, достойное богов, — прошептал Мишель.
Мы вышли и не смогли сдержать крик восхищения. Озеро лежало перед нами густо-синее с прозеленью, как толща льда на леднике, в пурпурно-золотой оправе. Прибрежные скалы оказались изумительного красного цвета, а деревья, трава и кустарник играли всеми оттенками желтизны, от платинового сплава до червонного золота. Лишь кое-где в этой гамме виднелись зеленые пятна, а холмы на востоке, над которыми вставал Гелиос, розовели, словно затопленные цветущим вереском.
— Волшебное озеро! — вздохнула Мартина. — В жизни не видела ничего прекраснее!
— «Волшебное озеро» — неплохое название, — заметил Мишель.
- Предыдущая
- 18/27
- Следующая
