Мир Терского фронта. Тетралогия - Рыбаков Артем Олегович - Страница 9

«Предписание… Назначается ответственным… Оперативный район „Думаново — Марьино“… оказывать полное содействие», — пробежав глазами документ, я задумался.

«Сильно на мандат времен Гражданской похоже. Какая-то странная цидулька. Если рассмотреть вопрос повнимательнее, то, выходит, всеобщую мобилизацию объявить не успели, а сейчас мы имеем дело с самодеятельностью местного военкома. Странно, почему оповещение не прошло? Неужели спутники все разом загасили? Верится слабо — в последние несколько лет в эту сторону какие-никакие, а деньги потекли. Да и большие шишки первым делом в ЗКП должны были броситься, шкуры свои спасая… Ладно! — мысленно махнул я рукой. — Со стратегией этой и потом разобраться можно будет! И понятно, почему местное командование назначило меня старшим, а не Витальку, к примеру. Тут ножками топать надо, и стрелять, и морды бить, а у него наклонности другие — ему бы мозгой шевелить да интриги плести».

— …ля, это произвол. Я буду жаловаться прокурору области! — Визгливые крики выдернули меня из задумчивости.

Как выяснилось, это пленный молодчик, заметив официальных лиц, решил покачать права и теперь оглашал окрестности угрозами вперемежку с нецензурщиной.

Сибанов стремительно подошел к парню.

— Прокурор, так? — чуть насмешливо он поинтересовался у горлопана.

— Да, мля! А ты что за хрен с горы? — несмотря на то, что стоял он на коленях и был примотан к хлипкому штакетнику куском проволоки, мародер говорил нагло и развязно. — Я с такими придурками разговаривать не собираюсь! Вы у меня все по статье пойдете! Вот сейчас господа военные во всем разберутся и…

Хрясь! — кроссовок Виталия прервал тираду, впечатавшись в подбородок наглеца. От удара пленный опрокинулся назад, и целая секция штакетника завалилась под его весом.

«Хлипковат заборчик оказался!» — отметил я про себя.

— Капитан, грабеж был? — громко спросил Сибанов.

— Был, — я ответил машинально, сперва не поняв, к чему еще раз говорить об одном и том же, но потом заметил, что на дороге около штаба собралось человек двадцать из числа наших подопечных, и сообразил, что именно затеял мой друг.

«Слегка Диким Западом отдает, но по-другому вышло бы дольше и муторнее».

— Нападение на часового было?

— Часовой предупредил этого… — Виталик вовремя спохватился и проглотил соответствующее наименование, — о последствиях?

— Да.

— Так чего тянуть? — И, повернувшись к собравшимся на дороге, Сибанов крикнул: — Эй, буксировочный трос есть у кого?

— Зачем, командир? — спросил степенный здоровяк с длинными вислыми усами, при взгляде на которые мне отчего-то пришел на ум ансамбль «Песняры» и их фронтмен Мулявин.

— Повесить, вон на том знаке, — просто ответил Виталик, показав на дорожный указатель. — Патронов у нас кот наплакал, а по законам военного времени за его «милые чудачества» вышка полагается, невзирая ни на какие моратории.

— Э, — озадачился усатый, — какое военное время?

— Простое. У нас война сейчас идет.

Я хлопнул себя по лбу: «Блин, мы же пока не объявляли про ядерный удар! Пока только на загадочную техногенную катастрофу в Твери всю эту мельтешню списывали! О том, что по нам жахнули, в округе человек десять знают!»

— Да, товарищи, — в голосе друга появились «официально-протокольные» нотки, — сегодня утром по нашей Родине был нанесен ракетно-ядерный удар. Связи со столицей и руководящими органами пока нет, и мы, находясь в подчинении командования Торжокского гарнизона, выполняем сейчас функции власти. Я подполковник Сибанов, а это, — он показал на меня, — капитан Заславский, комендант района, А вон там, — Виталик развернулся к зарослям полыни, где тихо поскуливал пленный, очевидно, начавший понимать, в какую передрягу он попал, — человек который решил не обращать внимания на всеобщую беду и совершивший тяжкие преступления!

«Да, хорошо их в Академии учили. Вещает что твой Цицерон. Я бы так точно не смог!» — восхитился я. Естественно, про себя.

— Товарищ подполковник! — окликнул Сибанова Макаренко. — Я думаю, что время сейчас на этого тратить не будем. — И он выразительно посмотрел на небо. — До вечера подождет, не Снегурочка — не растает!

— Пожалуй, вы правы, капитан! — Виталик повернулся к ошеломленным зрителям. — Товарищи, у меня к вам большая просьба! Не могли бы вы поработать гонцами и оповестить остальных, чтобы через, — он посмотрел на часы, — через пятнадцать минут все мужчины призывного возраста собрались у здания штаба. В одиннадцать сорок.

Ошарашенные свалившейся бедой люди стояли молча. Наконец тот самый усач нервно сглотнул и ответил:

— Так точно, товарищ подполковник. Оповестим.

* * *

До сбора мы успели обсудить еще массу важных, чуть менее важных и совсем неважных вещей, начиная от связи с командованием и заканчивая бородатыми анекдотами, рассказанными капитаном-летчиком.

Для связи нам обещали прислать старенькую Р-105[21] со связистом для обслуживания и, возможно, протянуть полевую телефонную линию до Думаново, на случай если городская АТС гикнется.

А вот как решить проблему с вооружением, никто не знал.

— У нас для караулов стволы есть и для офицеров пистолеты, — грустно объяснял Макаренко. — В гарнизоне еще немного, да у ментов кой-чего имеется.

— А мобзапасы? — память о советских еще временах не давала мне покоя.

— Большие склады в Ржеве и в Твери. А у нас ни хрена, насколько я знаю. То, что было, вывезли еще в две тысячи седьмом, но куда — мне, понятное дело, не докладывали.

— То есть «Эс-пятые» и «Эс-восьмые»[22] у вас есть, а автоматов нету?

— Бортовое любое есть, но не будете же вы «яковом»[23] мародеров гонять?

— Это ЯкБ, что ли?

— Он.

— Ну, это смотря какие мародеры будут. Соберется таких, как эти, — я мотнул головой в сторону окна, — сотни две, да при стволах, только с вашей помощью и отмахаемся.

— А что у вас из «вертушек» есть? Только без кликух, я в них не силен.

— Да все, что душе угодно! — с жаром заявил Макаренко. — Ка-50, Ми-28Н, Ми-26, Ми-24, Ми-8, Ми-4, транспортники! Это если в музей не залезать.

— Сколько всего наберется?

— Больше полусотни боевых, ну и в шестьсот девяносто шестом полку еще штук тридцать.

— Богато! А…

— А командует кто? — встрял Виталик.

— Генерал-майор Черняев. Александр Юрьевич. Нормальный мужик, «афганец».

— Значит, договоримся, мне кажется!

— А нам деваться некуда… Что у вас с МТО?[24]

— Нормально. Мы же учебно-исследовательский центр как-никак.

— А в Твери охотничьи магазины есть? — озвучил я пришедшую мне на ум идею.

— Есть парочка, — ответил эмчеэсовский лейтенант. — «Арсенал» и «Охотник», но они в центре, так что если туда ядерное что-нибудь бросили, то без мазы… А даже если и уцелели, то как туда добраться-то?

— Это при полусотне «вертушек» под боком?

— Верно, я как-то не подумал.

Я обратил внимание, что Сибанов вытащил портмоне и, вывалив на стол многочисленные бумажки, внимательно рассматривает каждую из них.

— Что потерял, подполковник?

— Уже нашел! Вот! — и он протянул мне картонный прямоугольник.

«Оружейный магазин 13 Калибр. 13 км от МКАД по Ленинградскому шоссе, д. Черная Грязь, д. 3. Часы работы: пн-сб: 9.00–19.00 вс: 9.00–18.00», — было отпечатано на визитке.

— Там барахла столько, что на грузовике не увезешь! Заодно можно и в «Выстрел» заглянуть — он по дороге.

— А его вроде закрыли?

— Это стрелковые курсы на Можайке закрыли, а в Солнечногорске пока не успели.

«Как же я мог забыть про Высшие офицерские курсы и учебный центр при них?! Старею, что ли?»

— Я сейчас! — воскликнул Макаренко, бросившись к телефону.

— Давай договаривайся насчет транспорта, а мы пока с народом пойдем разговаривать, — подвел итог совещанию Виталик.