Герои подполья. Выпуск 1 - Коллектив авторов - Страница 10

Весной и летом 1942 года в связи с бурным ростом партизанского движения на всей оккупированной территории Белоруссии Минский подпольный комитет КП(б)Б принял энергичные меры к укреплению партизанских отрядов и бригад, действовавших в окрестностях Минска. С этой целью в начале мая 1942 года подпольный комитет направил в Дзержинский и Узденский районы Минской области командира Красной Армии коммуниста Н. М. Никитина. Ему удалось объединить возникшие здесь мелкие партизанские группы в отряд, а затем создать бригаду. Н. М. Никитин проявил себя смелым и способным командиром. До ноября 1942 года бригада под его командованием провела более 70 крупных боевых операций[37]. По указанию подпольного комитета партии весной 1942 года в Дзержинском районе был создан антифашистским комитетом отряд под командованием батальонного комиссара С. А. Рыжака. Этот отряд вскоре вырос в партизанскую бригаду[38].

12 августа 1942 года представители Минского подпольного комитета прибыли в отряды «Мститель», «Буря» и другие. С их участием было проведено совещание командного состава отрядов. Оно приняло решение образовать три партизанские бригады: «Дяди Коли» (командир П. Г. Лопатин), «Дяди Васи» (командир В. Т. Воронянский) и «Старика» (командир В. С. Пыжиков)[39]. В сентябре 1942 года по указанию подпольного горкома из четырёх партизанских отрядов, действовавших в Заславльском и Логойском районах, была создана партизанская бригада «Штурмовая»[40]. В крупные боевые единицы были объединены мелкие партизанские отряды, связанные с Минским комитетом КП(б)Б, и в районах Ракова, Ивенца, Мира, Столбцов[41].

Уже в июле 1941 года минские подпольщики начали совершать отдельные диверсии, направленные на подрыв боеспособности гитлеровской армии. Через Минск проходили важнейшие коммуникации и линии связи между войсками группы немецких армий «Центр» и Германией. И именно по этим наиболее важным для противника объектам подпольщики наносили свои удары.

Вспоминая о первых боевых операциях, один из участников минского подполья, Б. Г. Бывалый, писал: «Один из моей группы приходит ко мне и говорит, что есть возможность… перерезать связь, потому что она никем не охраняется. Мы даём пару человек, и они пошли выполнять. Николай Байкаш помог связаться с некоторыми железнодорожниками… которые помогли нам сделать аварию, разобрали рельсы на подъездных путях, и там разбился товарный немецкий состав. В другом случае за Минском самодельную мину устроили, подорвали железнодорожное полотно, и маневровый паровоз с тремя вагонами потерпел аварию»[42]. Аварии на железной дороге совершались и посредством лап, которыми выдёргивали костыли, скреплявшие рельсы.

С образованием городского партийного центра диверсионная деятельность подпольщиков усилилась. Основной упор делался на подрыв вражеского железнодорожного транспорта. Подпольщики–железнодорожники А. Д. Балашов, М. Ю. Бури–Буримский, И. В. Гомельский, Е. К. Горица, Ф. К. Живалев, И. И. Иващенок, А. И. Корсеко, Ю. Ю. Крыживец, И. И. Матусевич, А. А. Островский, К. А. Павленко, Н. Ф. Шкляревский и другие насыпали песок в буксы паровозов и тендеров, замораживали цилиндры, ремонт паровозов производили кое‑как, лишь бы сбыть с рук. В ряде случаев всячески затягивали ремонтные работы. В декабре 1941 года коммунисты–подпольщики Ф. К. Живалев и М. Ю. Бури–Буримский вывели из строя две водокачки и водонапорную сеть. В результате весь Минский железнодорожный узел около десяти дней оставался без воды. Гитлеровцы вынуждены были гонять паровозы на заправку на реку Свислочь, что задерживало движение эшелонов. 50 паровозов были заморожены[43].

Широкое развитие с первых дней оккупации Минска получил саботаж мероприятий оккупантов. Эта форма массовой борьбы с захватчиками приобрела активный характер. Всюду: на железнодорожном узле, на заводах и фабриках — рабочие портили продукцию, сырье, выводили из строя оборудование, ломали инструменты, выносили или приводили в негодность готовые изделия. Так, на фабрике имени Крупской работницы прокалывали изготовлявшиеся там парашюты. Работавшие на лесопильном заводе В. Я. Филимонов и его товарищи десятки раз выводили из строя пилораму и сожгли девять моторов. С хлебозавода «Автомат», обслуживавшего вражескую армию, рабочие ежедневно выносили больше тонны хлеба. С дрожжевого завода «Красная заря» было унесено свыше 20 тонн крахмала. Систематически выносилась готовая продукция и сырье с кожзавода «Большевик».

Вдохновленные разгромом немецко–фашистских войск под–Москвой и последующим наступлением Красной Армии, подпольщики планировали значительное расширение своей боевой деятельности. Уже на первом заседании городского партийного комитета 15 декабря 1941 года И. П. Казинец говорил: «В основном наша задача сводится к тому, чтобы город Минск и его окрестности в нужный момент были освобождены от немецкой оккупации ещё до прихода Красной Армии. Желательно работу построить так, чтобы Красная Армия прошла путь от Борисова до Минска без сопротивления…»[44]

Более обстоятельно этот вопрос обсуждался на расширенном заседании городского партийного комитета 5 января 1942 года. «В данное время Красная Армия одерживает победы на всех фронтах. Для того чтобы помочь нашей родной Красной Армии, —говорил в своём выступлении И. П Казинец, — следует особо торопиться с выполнением поставленной задачи. Комитет требует усиленно заняться приобретением оружия. Шире повести работу в районах. Усилить агитмассовую работу с населением»[45].

Горком обязал подпольные группы усилить сбор оружия и боеприпасов. Каждый подпольщик должен был приобрести личное оружие, иметь медикаменты и тёплую одежду. В городе готовилось восстание, которое могло иметь успех, поскольку при приближении Красной Армии возникли бы растерянность и паника в стане врагов. Но подпольщикам не удалось осуществить свои планы.

Как видно из «Сообщения полиции безопасности и СД № 9» за январь 1942 года и приказов комендатуры охраняемых областей Белоруссии от 5, 8 и 15 января 1942 года, советские военнопленные с помощью минских подпольщиков готовили восстание в лазаретах №№ 1, 2, 3, расположенных в клиническом городке, Политехническом институте и Институте физкультуры, а также в лагерях, находившихся на территории бывшей сельскохозяйственной выставки и на заводе имени Октябрьской революции.

По этому смелому и дерзкому плану намечалось вывести из строя телефонную связь, атаковать комендатуру охраняемых областей Белоруссии, здания охранной полиции, окружного комиссариата, штаба танковых войск, аэродром «Восток», 1–й лазарет, все лагеря военнопленных, завод имени Октябрьской революции. Заранее были составлены карты города и его, окрестностей, на которых указывались военные объекты врага. В ряде пунктов было собрано оружие, которое хранилось в канализационных трубах. Была подготовлена ударная группа из 300 человек, установлена связь с партизанами, которые должны были поддержать восставших. Восстание было назначено на 4 января 1942 года[46].

Однако в конце декабря 1941 года гитлеровцам через своих агентов удалось раскрыть планы подпольщиков. Начались массовые аресты. Напуганные масштабами подготовлявшегося восстания, фашистские власти с 5 по 15 января 1942 года объявили Минск на положении «боевой готовности». Основания для этого были веские. Как официально заявила комендатура охраняемых областей Белоруссии, если бы агентуре не удалось раскрыть заговор, то «восстание удалось бы на 100 процентов»[47]. Гестаповцы арестовали более 400 военнопленных, изъяли свыше 400 винтовок, много пулемётов, ручных гранат.