Железный Дым - Сергеев Леонид Анатольевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/28
• Следующая

Дым прекрасно понимал ответственность момента и «высиживал» запалы со всей серьезностью, даже, чтобы не шевелиться, не отгонял комаров, которые тучей слетелись к нему. Правда, я быстро отыскал в жилетке мазь от летающих вампиров и смазал ему нос и холку, а себе лицо и руки. К сожалению, мазь мало помогла, комариная орда все равно наседала со страшной силой. Там же, в жилетке, я нашел бечевки и, используя их, как растяжки, поставил палатку.

Уже в полной темноте, жутко продрогшие, мы все же запалили костер и сразу стало веселее. Я снял с себя одежду и, вместе со спальником, разложил на байдарке, предварительно пододвинув ее к костру. Потом намазал мазью голое тело, открыл две банки консервов и мы проглотили их с мокрым хлебом, под истошное нытье комаров.

Подзаправившись, Дым уселся ближе к костру и, чтобы просохнуть, стал поворачиваться то одним, то другим боком, а когда просох, начал клевать носом. Как бы он не свалился в костер, – подумал я и, присев рядом, ухватил его за ошейник на всякий случай.

Одежда и спальник просохли только в полночь, но не успел я одеться, как со стороны низины показались… Привидения.

Я знаю, что некоторые одинокие и странные люди с удовольствием общаются с Привидениями, даже вызывают их и разговаривают с ними, как с друзьями. Но у меня, признаюсь, нет никакого желания встречаться с призраками. А они уже подкрадывались к нашему прибежищу: прячась за кустарником, подползали, окружая нас со всех сторон. Вскоре, своими белыми одеяниями, они уже обволакивали и палатку, и байдарку. Я отчетливо слышал шорохи, шелест, вздохи. Привидений было невероятное количество – целая толпа. Похоже, та низина по количеству выходцев с того света занимала первое место в мире. Но Дым почему-то продолжал безмятежно дремать. Он, имеющий редкий слух и чутье, совершенно не реагировал на опасность, спокойно посапывал, закрыв глаза. Только когда Привидения стали вести себя развязно – устроили танцы вокруг костра и холодные вихри чуть не опрокинули нас, Дым проснулся, но вдруг, зевая, побрел в палатку. Казалось, все происходящее его ни капли не интересует. Прихватив спальник, я поспешил за ним.

Весь остаток ночи я не мог заснуть. Да и разве уснешь, если по палатке то и дело шлепают и барабанят, а тебя пинают через брезент? Если в просвет под тентом-козырьком тянутся длиннющие руки, которые – кто знает! – могут и задушить! Только с рассветом все эти измывательства прекратились. Я выглянул из палатки – спасаясь от солнца, Привидения бежали в низину, прямо на ходу превращаясь в плотный и белый, как кефир, туман.

Я перевел дух, но, как оказалось, рановато. В тумане появились… Черти! Множество рогатых Чертей (я насчитал с батальон!) приближалось к нам – над пеленой тумана виднелись одни рога, но ясно различалось хлюпанье и чавканье копыт по трясине, фырканье и хрипы.

На этот раз я не ошибся. Приближение нечистой силы уловил и Дым. Приподнявшись, он тряхнул ушами, как бы сбрасывая сон, и насторожился. И тут же стремглав выскочил из палатки, принял бойцовскую позицию и залаял. Я тоже вылез наружу.

Войско подошло совсем близко. Уже было видно, что рядом с Чертями семенят Чертенята, тоже с рогами, только маленькими. Некоторые из Чертей издавали трубные звуки и гремели колокольчиками – настраивались на сражение с нами. Они шли клином; впереди – главарь и, явно, самый беспощадный, он так и выпрыгивал из тумана, показывая огромные кривые рога.

Схватив толстенную корягу, я встал рядом с Дымом и приготовился к смертельной битве. А Дым уже так и рвался в бой – вздыбил шерсть на загривке, хвост держал трубой, нетерпеливо копал лапой землю и устрашающе рычал – я еле сдерживал его за ошейник. Но внезапно, поднимаясь к нам на возвышение, Черти один за другим стали превращаться… в коров! А Чертенята – в коз и овец! Пережевывая жвачку и искоса посматривая на нас, стадо прошествовало к реке. Некоторые животные вообще не проявили к нам, ровным счетом, никакого интереса. Только одна корова задержалась около кострища, губами подобрала алюминиевую ложку, игриво подкинула ее и, взбрыкнув, побежала догонять подружек.

Замыкали стадо светлобородый пастух и низкорослая собака, вся в комьях грязи и колючках репейника. Подгоняя животных, пастух размахивал руками, как дирижер перед оркестром, а собака, заметив Дыма, поджала хвост и отошла в сторону.

– Сонька иди сюда! Не трусь! – сказал пастух и, обращаясь ко мне, поздоровался: – Доброе утречко! Чтой-то не лучшее местечко вы выбрали? Здесь и подход к реке никудышный, все коровки мои вытоптали.

– Вынужденные условия. У нас лодка дала течь, – хмыкнул я, отпуская Дыма. Он сразу подбежал к Соньке, обнюхал ее, а она завалилась на спину – изобразила позу подчинения.

– Эх вы, горемыки, – пощипывая бороду, пастух остановился около байдарки. – Есть чем лодочку подклеить? А то можно голосовать на реке. Здесь полно туристов плывет, у кого-нибудь клей найдется.

– У нас есть и клей, и резина. Но кое-что надо подкупить. Ниже по течению деревня есть?

– Вначале будет озеро, а потом и деревушки пойдут. Родионово, Поддубье, – пастух махнул в сторону восходящего солнца и попрощался с напутствием: – Ну, бог вам в помощь!

Окликнув Соньку, он зашагал вслед за стадом.

Пока я зашкуривал и заклеивал байдарку, а Дым счищал грязь с наших вещей (и прежде всего с жилетки), солнце уже поднялось достаточно высоко и вновь стало жарко.

– Дым, ты молодец. Все привел в порядок, – похвалил я своего трудолюбивого друга. – Но давай позавтракаем попозже, когда найдем подходящее место. Завтракать среди коровьих лепешек не достойно настоящих путешественников. Так что, вперед, дружище!

Дым не стал возражать. Мы погрузились и заскользили вниз по реке.

Река стала спокойней, и вскоре, разлившись на два рукава, влилась в озеро, еще более просторное, чем первое. И красотой оно ему не уступало. Оно не было таким прозрачным и его не огораживали ивы, зато на нем было несколько островов с березами и соснами, а под деревьями виднелись разноцветные палатки туристов. Издали острова напоминали флотилию кораблей под зелеными парусами. Впрочем, мы этими красотами не любовались; Дым хотел есть, а я, после бессонной ночи, был вдрызг разбитым, будто и вправду дрался с нечистой силой.

Мы не успели подойти к первому острову, как нас, на огромной скорости обогнала четырехместная байдарка. Парни в спортивных майках работали веслами, как хорошо отлаженная машина. Вокруг их лодки вода бурлила и пенилась.

– За нами гонятся акулы! – бросил нам парень загребной.

– Ага! Целая стая! – поддакнули сидящие на втором и третьем местах, а рулевой подмигнул:

– Идем на мировой рекорд!

Когда они пронеслись, Дым восхищенно причмокнул – Вот это шпарят, я понимаю! – и, посмотрев на меня, скорчил кислую гримасу – А мы тихоходны, как бревно.

Но потом мы догнали и перегнали «дутик» – надувную лодку, в которой на веслах сидел старичок в белой панаме, а на корме, под белым зонтом, старушка с собакой. Дым сразу привстал, горделиво вскинул голову и подмигнул мне – Все-таки наша лодка имеет отличный ход!

Я с пожилыми туристами обменялся приветствиями, а Дым их собаке показал язык – Барахтаешься на одном месте, как оса в киселе!

Мы решили причалить к одному из островов, позавтракать и отдохнуть, но первые два острова были плотно оккупированы молодыми людьми: одни играли в волейбол, другие пели под гитару. Там слышалось такое многоголосье, что Дым сразу замотал головой – Такие путешественники нам не компания. Правда, около этих островов стояли экзотические плоты: одни – простенькие, напоминавшие калитки и наспех сколоченные столы, другие – сложные, с постройками – лежаками и шкафами; на одном из таких сооружений даже красовалась мачта с колоколом – он, конечно, привлек внимание Дыма, но уж очень шумно отдыхали туристы, и мой друг устремил свой взгляд к следующему острову.

• Предыдущая
• 13/28
• Следующая