Доминирующая раса - Онойко Ольга - Страница 49

• Предыдущая
• 49/79
• Следующая

Ксенолог-врач нуктового питомника Терры-без-номера проводила их глазами.

— Мы пойдём, — сказал Крис, славный человек, наделённый странноватым бюрократическим талантом. — Тоже. Спать, вообще-то, пора.

Мы попрощались. Крис взял Нару в объятия и унёс. Она укоризненно посмотрела на меня из-за его плеча. Я подумала, что все так и жаждут сосватать меня Дитриху. Даже сам Дитрих. И что он во мне нашёл? Обстоятельства нашего знакомства и последующего общения меньше всего подходили для зарождения романтических чувств. Согласна, очень заманчиво это: остаться в питомнике, возиться с любимыми зверями, выйти замуж за мастера и родить, наконец, дочь по имени Лили. Но навязывать Дитриху такую спутницу жизни, как я… я слишком его уважаю.

И люблю.

Кажется.

— Янина, — сказала Анжела. — Извини, конечно. Я плохой, наверное, психолог, если говорю такие вещи прямо. Но ты же взрослый человек. Ты очень глупо себя ведёшь.

— Знаю.

— Ты всерьёз хочешь уйти на фронт?

— Анжела, я была казнена. Много лет назад. А в «смертном» забросе нужно быть уже мёртвой, иначе умрёшь. Я свыклась с этой мыслью.

— Воскресать больно?

— Да.

Анжела подсела ко мне.

— А ты хочешь воскреснуть?

— Я не могу.

— Почему?

— Все умерли. Все, кто знал меня раньше. Экстрим-операторы с Земли. Люди из земного питомника. Даже люди с Фронтира. Я почти подружилась там кое с кем.

Анжела помолчала.

— Тогда попробуй родиться снова.

Мастера отправились работать. Я не знала, что это было за дело, которое необходимо было сделать прямо сейчас.

Я думала о войне.

ВКА, Всерасовая Ксенологическая Ассоциация, уже давно разработала метод, позволяющий безболезненно общаться на расстоянии близкого контакта представителям любых рас. Для его реализации не нужно специальное образование. Этому учат уже в старших классах школы. Суть метода в том, что стороны, будь они учёными, дипломатами, военными или просто разумными существами, должны ясно сознавать одну вещь. Общаются друг с другом не представители высокоразвитых космических цивилизаций, заявляющие свой Ареал на сотни систем, имеющие десятки колоний и мощный военный флот. Даже не хуманы, нкхва, или, скажем, цаосц. Беседуют бесшёрстная обезьяна, геккон-переросток и страус с руками.

Бытовую, примитивную и нерациональную конфликтность такой подход позволяет снизить до минимума. Легко представить, к чему ведёт позиция: «Я образ Божий, а это что такое?» Хотя, конечно, от настоящих конфликтов всё равно не уйти.

Ррит этого правила не принимали. Они строили цивилизацию в ту пору, когда обезьяна ещё не была бесшёрстной, а страус не научился пользоваться руками. Они всех считали животными.

Смешно, но люди научили их не только коварству, но и терпимости. Вместо того, чтобы убить, мы сделали их сильнее…

Что теперь будет?

Мастера вернулись. Скоро. Двух часов не прошло, но они оба за это время сумели побледнеть и осунуться.

— Всё, — сказал Дитрих. — Началось. У всех, кроме Итии, но и у неё начнётся месяца через два.

— Что? — оторопело переспросила я.

— Сезон. Через пару лет будет ещё две сотни элементов вооружения. И ещё три девочки.

— Но вы же сами говорили, что самку никто не может заставить сделать что-то против её воли, — изумилась я. — Как её можно заставить захотеть рожать?

— Никак. Не заставить, — Игорь помолчал. — Мы пришли и рассказали, что настала большая беда. Война начинается. Будет много смертей.

— Сознание матери прайда имеет много общего с коллективным сознанием Homo sapiens, — со вздохом объяснила ксенолог Анжела. — Ты ведь знаешь, что перед войнами рождается больше мальчиков? И производится больше оружия… А у нукт это один и тот же процесс.

И всё равно — слишком мало живых вооружений. Катастрофически мало. Их не хватит.

У командования не останется выбора. Станут воевать по старинке. Как раньше. Как в Первую Космическую.

К планете, чей кодовый номер засекречен, стартуют под мощным конвоем грузовозы, доверху полные баллонов со сжиженным SSH. Специальные аппараты, вылетающие с заатмосферников, пройдут сквозь плотную облачность, сквозь чудовищные, вечные грозы — чтобы опалить газом холодные плато и голосеменные леса. Пройдут часы. Спустятся шаттлы. И люди вывезут с безымянной планеты десять тысяч живых мин.

Мы не проиграем этой войны.

Потому что Человек-Победитель, заснувший стоя, как жираф, на шестиметровом полотне в холле Мраморного дома, уже разлепил веки.

Уже готовится снова шагнуть — по костям и обожжённой земле.

— Местер Вольф?

Он успел это выговорить — со всем почтением, на которое только способен генерал от безопасности. Почтения вышло немало. Суровый местер Иннз прямо-таки заискивал.

А потом увидел, что вызов принимаю я.

Давно я не испытывала такого наслаждения. Местер Иннз, джентльмен с телом одряхлевшего амбала и лисьей душой, был моим непосредственным начальником. Был. До того, как им стал Дитрих.

— Местра? — буркнул он. Но я в ту пору, когда милейший местер отправлял меня в «смертные» забросы, научилась читать по его глазам. Вернее, по векам. Дряблые веки генерала чуть-чуть подёргивались. Он был в штатском, поэтому я не отказала себе в маленьком удовольствии.

— Местра Лорцинг, — любезно представилась я. — Здравствуйте, местер Иннз.

— Мне нужен мастер, — хмуро буркнул генерал, — это срочно.

Ну-ну, папочка, ты меня узнал. И ты очень недоволен. И за что ты так меня не любишь?

Ах, да.

«Ты всё равно умрёшь, — сказал он, — почему бы тебе не получить удовольствие?»

«Какой смысл ложиться под вас, если я всё равно умру?»

Шикарную дубовую дверь его кабинета Аджи разнёс в щепки. Благо, стальных креплений внутри не было, здание и без того хорошо охранялось. Вот только по уставу я не могла оставить нукту на улице или, тем более, дома. А секретарша Иннза держала домашнего и драконам симпатизировала. Аджи сидел в приёмной и лопал её крекеры, когда я позвала его.

«Мы очень эффективные элементы вооружения, местер Иннз, — сказала я, когда моя радость его отпустил. — Вы сами в этом убедились».

Заброс не стал бы менее опасным оттого, что я завела неуставные отношения с этим крысаком. А мне было противно.

— Мастера работают, — сообщила я опечаленно. — У них нет с собой устройств связи, как вы понимаете. Перезвоните часов через пять.

— Это галактическая передача, — Иннз не повышал голоса, но заметно побагровел.

— Пока я найду их, пройдёт час. Что им передать?

Иннз словно на глазах высох.

— В кратчайшие сроки здание муниципалитета в рыбацком посёлке будет переоборудовано под учебный лагерь. Сейчас мы не можем полностью восстановить Академию Джеймсона. Придётся ограничиться только дачей практических навыков.

Он чуть помедлил и добавил:

— Местра Лорцинг, мы… сейчас армия испытывает большой дефицит экстрим-операторов.

И замолк. Он молчал пять и три десятых секунды, — я видела по мчащемуся в углу экрана счётчику. Это стало Иннзу, — то есть, конечно, не лично ему, а бюджету министерства, — в тысячи полторы лишних. Не знаю, с чего ему пришло в голову выдерживать такую театральную паузу.

— Вы утверждены в должности ассистента, — наконец, сказал Иннз. Правое его веко дёрнулось.

И щека дёрнулась. И даже, кажется, часть шеи. С тех пор, как я видела милейшего местера последний раз, у него выпали остатки ресниц.

Я улыбнулась ему.

— Конец связи.

Моя улыбка не была язвительной.

«Сейчас на Земле многие придерживаются этого мнения. Боюсь, что Академию не восстановят», — сказал Эндрис.

Утрись, покойничек. Да, придётся снова использовать живые мины. Но это вынужденное решение. В конце концов, популяция на материнской планете не резиновая, восстанавливаться с конвейерной скоростью не будет. Мины нерентабельны.

• Предыдущая
• 49/79
• Следующая