Отлученный (сборник) - Джованни Жозе - Страница 60

- Я знавал времена, - сказал Гю, - когда замеченному в разговоре с легавым объявляли бойкот. Комиссары тогда не корешились с блатными. А сегодня вы похлопываете друг друга по плечу и обмениваетесь сведениями. Не слишком утомительная работенка. Но меня от этого тошнит.

- Смотри не заболей, - посоветовал Бло. - Фардиано за тобой ухаживать не станет. Я возвращаюсь в Париж. Передать привет Цыганке и Альбану?

- Это ваши друзья? - спросил Гю.

- Нет, твои. Старые друзья.

- Не смешите меня, комиссар, - ответил Гю и отвернулся к стене.

Он еще не встречал таких легавых. Мысли о Вентуре снова начали его мучить, терзая грудь.

- Пока у него голова на плечах… - пробормотал Бло и тихо вышел.

Его сменили четыре инспектора. Вскоре пожаловал и сам Фардиано.

- Привет, крутой, - сказал он. - Сейчас привезут твоего корешка, и мы мило побеседуем все вместе.

- Мне нечего сказать, - ответил Гю.

- Ты уже заложил Риччи. Назови еще имя или два…

Гю уставился на толстого полицейского.

- Мне это не нравится, - заявил Фардиано. - Мы исправим твой характер, да так, что ты сам себя не узнаешь.

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Гю дал отдых ногам, прислонившись к батарее. У него все забрали из карманов, сняли часы. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем послышался топот, шум и крик Вентуры:

- Я поставлю на ноги всех адвокатов города! Это вам дорого обойдется, можете мне поверить.

Фардиано сидел, Вентура стоял в другом конце кабинета, со скованными за спиной руками.

- Не понимаешь? - спросил комиссар. - Один из твоих друзей нам рассказал, что участвовал в нападении на фургон с золотом. Знаешь эту историю? О ней много писали. А еще твой друг сказал, что ты там тоже был. Мы поехали за тобой, а ты орешь так, что действуешь нам на нервы.

- Оставьте ваш треп для фраеров, - бросил Вентура.

Фардиано нагнулся. Ящик магнитофона был у его ног. Он поставил аппарат на стол, открыл, нашел пометку на ленте и сделал знак открыть дверь.

- Послушай, - сказал он Вентуре, нажимая на кнопку.

Вентура выслушал диалог между Гю и человеком, чей голос был ему неизвестен, то место, где Гю говорил о пяти долях, об участии Вентуры и о счете с типом, которого они якобы кинули.

Фардиано выключил магнитофон.

- Ну? Все еще думаешь, что мы тебя обманываем?

- Неправда! - заорал Гю из соседней комнаты. - Это туфта!

Вентура услышал шум борьбы, как будто Гю пытались оглушить.

- Он немного сожалеет, это нормально, - улыбнулся Фардиано.

Вентура вспомнил, как Паскаль говорил, что Гю сильно сдал. Проглотил первый же треп и заложил его. «Он назвал мое имя, и мне придется туго», - думал он.

- Это что, дурдом? - спросил Вентура, кивнув на соседний кабинет.

- Может быть, - улыбнулся Фардиано. - Все зависит от клиента.

- Я ни в чем не виноват, никого не знаю, ничего не слышал. Требую адвоката.

- Подвиньте месье кресло, - велел Фардиано.

Полицейские выдвинули из угла тяжелое деревянное кресло, сняли с Вентуры наручники и привязали его руки ремнями к широким подлокотникам, а ноги оттянули назад.

- Так тебе будет удобнее разговаривать, - уверил Фардиано. Он подошел к креслу. - Где ты был двадцать седьмого декабря, во второй половине дня?

- Двадцать седьмого? - переспросил Вентура.

- Именно, двадцать седьмого.

- У себя дома. В рождественский вечер я подхватил жуткий грипп.

- Кто это может подтвердить? - спросил Фардиано.

- Моя жена.

- А еще?

- Этого недостаточно?

- Для меня - да. Я не ожидал услышать ничего лучшего. Ты был в Салоне и убивал полицейских, охранявших груз золота. Поэтому тебя в Марселе никто не видел.

- А вы сами, когда болеете гриппом, созываете к себе соседей? - спросил Вентура.

- Ты не из тех, кто сидит дома с женой.

- Мы любим друг друга. Это что, запрещено?

- Дайте ему попить, - распорядился Фардиано. - Уверен, его мучает жажда.

Вентуру схватили за волосы, заставляя запрокинуть голову. Он сжал челюсти, но ему сильно нажали на сонную артерию. Он открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, и туда сунули воронку. Сильные руки сжимали голову Вентуры, не давая пошевелиться даже на миллиметр. Потекла вода. Он начал задыхаться, захрипел, и его глаза закатились.

- Хватит, - приказал Фардиано, влепил Вентуре сильную пощечину, чтобы помочь ему отдышаться, и продолжил: - Лично я считаю, что ты не стрелял. Если это так, значит ты был за рулем.

- Падла! - процедил Вентура. - Ты научился этому в гестапо?

- Ты не сможешь доказать, что тебя били, - ответил Фардиано. - Нет даже синяка, который можно показать врачу. (Он положил руку на плечо Вентуры.) Ты ведешь себя неразумно, заставляешь нас нервничать. Тебе не кажется, что было бы куда лучше поговорить спокойно? Тем более, если ты только вел машину…

- Я вам все сказал. Не вел я никакую машину… Я ни в чем не виноват. Требую адвоката.

- Опять двадцать пять, - вздохнул Фардиано. - Жаль.

Он указал большим пальцем на пол, и Вентуре снова сунули в рот воронку.

- Приведите второго, - приказал комиссар.

В комнату втолкнули Гю со скованными за спиной руками. Его лицо опухло от ударов.

- Он попал в переплет, - сказал ему Фардиано, указывая на Вентуру.

Гю увидел человека, чье имя назвал, и воронку, засунутую ему в рот.

- Что это значит? - спросил Гю.

- То, что вы оба ведете себя глупо, - ответил Фардиано. - Начинайте.

В воронку, булькая, потекла вода. Гю дернулся, но его крепко держали.

Вентура боролся с удушьем. В его мозгу мелькали черные и красные точки, похожие на фейерверк, если смотреть на него с близкого расстояния. Гю услышал утробный хрип.

- Остановитесь, господи боже! - крикнул он. - Не видите, что он сейчас отдаст концы?

Фардиано поднял руку; человек, ливший воду в воронку из банки, поставил ее на пол.

- Ты его знаешь? - спросил Фардиано.

- Нет, - ответил Гю. - Никогда в жизни не видел этого типа. Но он же человек. Всему есть предел…

- Полицейские тоже были людьми.

- Когда есть улики, людей не пытают, - сказал Гю.

- Ты тоже пройдешь через это, - пообещал Фардиано, - чтобы меньше болтал.

- Можете меня убить, мне на вас насрать! - бросил Гю.

- Посмотрим, - сказал Фардиано.

Он улыбался. Физические страдания вызывали у него улыбку. Страдания других, само собой.

Пытка Вентуры возобновилась. В короткие минуты просветления он испытывал к Гю жуткую ненависть. Он стал похож на утопленника.

Гю уже раз десять собирался признаться, по крайней мере в своем участии, чтобы прекратить истязания друга, Но понимал, что единственный шанс опровергнуть разговор с комиссаром Бло - это отрицать все.

Вентура часто терял сознание. Полицейские остановились, и Фардиано овладела безумная ярость. Вентуру заперли в камеру и набросились на Гю.

- Кончайте скорее… - два или три раза прошептал Гю.

Больше из него не вытянули ни единого слова.

* * *

Он очнулся ночью в камере и решил, что проспал недолго, потому что ему нечем было дышать. Это была камера предварительного заключения, в которой держат максимум несколько дней, после чего переводят в настоящую тюрьму.

В темноте грязь была не видна. Только запах давал знать о наличии параши. Гю инстинктивно входил в ритм последних десяти лет, проведенных в тюрьме.

Гю с радостью отдал бы жизнь, чтобы освободить Вентуру. Он боялся позвать его, потому что делал вид, что они незнакомы.

Мысль, что Вентура считает его стукачом, сводила Гю с ума. Когда на следующий день за ним пришли, он встал, сутулясь. Он разом постарел, сломался.

Его привели к Фардиано.

- Нака, посмотри, - сказал тот, протягивая утреннюю газету.

Гю занимал первую страницу. Он слегка прищурил глаза, не изменив выражения лица; в статье писали, что с целью избежать смертного приговора он выдал остальных членов банды. Один из них, Вентура Риччи, уже за решеткой. И дальше в том же стиле.