Убийцы для императора - Серба Андрей Иванович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/23
• Следующая

Левенгаупт отыскал взглядом среди стоявших против него офицеров долговязого генерала, сквозь повязку на голове которого проступала кровь.

— Штакелберх, где сейчас русские?

— Они выбили нас с высот у Лесной и удерживают мост на дороге к Пропойску.

— Другими словами, они преградили путь голове нашего обоза и в любой момент могут обрушиться на него сзади. Вы это хотели сказать, генерал? — язвительно спросил Левенгаупт.

Опустив голову, Штакелберх молчал.

— Что с нашей артиллерией?

— Противник отбил у нас шестнадцать орудий, — не поднимая головы, тихо ответил Штакелберх. — Именно из них русские сейчас и обстреливают нас.

— Каковы дисциплина и настроение в войсках?

— Полная неразбериха. Боевые части смешались с обозом, у нас масса раненых. Болота и лес не позволяют занять правильную оборону. А темнота и русский огонь еще больше усиливают панику.

— Что русские?

— Готовятся утром продолжить сражение. Наша разведка доносит, что они ожидают подкрепление.

Левенгаупт уставился на огонек свечи, забарабанил пальцами по столу. Кашлянув и не глядя на присутствующих, размеренно и отчетливо заговорил:

— Господа, половина корпуса уже уничтожена, завтра это ожидает уцелевших. Мало того, в руки противника может попасть наш обоз, припасов которого хватит всей русской армии на несколько месяцев. Властью, данной мне Богом и королем, я решил не допустить этого. — Голос генерала дрогнул, в уголках губ залегли две глубокие складки. — Приказываю: немедленно собрать все боеспособные части, оторваться от русских и следовать на соединение с королем. А перед отступлением уничтожить весь обоз: топите, жгите, рубите, взрывайте, но противнику не должно оставаться ничего. Выполняйте…

Когда офицеры стали покидать генеральскую палатку, Левенгаупт остановил Розена.

— Полковник, задержитесь.

Оставшись вдвоем, Левенгаупт спросил:

— Что с офицерами-перебежчиками, прибывшими от графа Пипера?

— Целы, здоровы… Готовы выполнить любой ваш приказ.

— Прекрасно, сейчас они его получат. А заодно и вы… Берите обоих капитанов, сколько потребуется людей и исполните волю первого министра — избавьте короля от царя Петра. Сейчас самое подходящее для этого время: победители всегда беспечнее побежденных. И еще… Выберите лучшего своего офицера, дайте ему надежного проводника и отправьте с эстафетой к королю. У каждого из нас есть личные враги, и я убежден, что они постараются представить его величеству случившееся у Лесной в самых неприглядных для нас красках. Я хочу, чтобы король получил первое известие о постигшей нас судьбе из уст нашего друга и под его влиянием воспринял это не слишком болезненно.

— Я пошлю майора Левена и дам ему двух проводников. Разрешите оставить вас?

— Вам придется подождать, пока я надену плащ и шляпу. Мне всегда была ненавистна паника, и в подобные минуты я предпочитаю находиться среди сохранивших порядок и дисциплину войск. Поэтому я решил лично возглавить отход кирасир и сейчас же отправлюсь к ним. Нам, полковник, по пути, у вас сильная охрана, и я не стану ждать сборов штаба и конвоя, а примкну пока к вам…

Есаул отвел в сторону сосновую лапу, всмотрелся в темноту и убедился, что его разведка не ошиблась: перед ним действительно была палатка Левенгаупта. Кирасиры, расположившиеся вокруг нее на поляне, седлали коней, подтягивали подпруги. Гренадеры тушили костры, собирали штабные и офицерские палатки, грузили на повозки походный скарб. Есаул опустил ветку, наклонился к сидевшему рядом на лошади Цыбуле.

— Поляну обложили надежно?

— Мышь не проскочит.

— Тогда с Богом.

В лесу раздался громкий свист, из темноты по шведам грянул залп, и тотчас из-за деревьев на них хлынула лавина всадников. Уцелевшие от пуль кирасиры вскочили на коней и стали пробиваться к лесу. Пехотинцы сгрудились вокруг генеральской палатки и встретили мчавшихся на них казаков стрельбой.

Пуля ударила есаулова коня в шею, и тот, захрипев, стал падать на передние ноги. Очутившись на земле, Недоля пригнулся и огромными прыжками метнулся к палатке Левенгаупта. Выстрелив из обоих пистолетов на звуки раздающихся в ней голосов, он выхватил саблю, полоснул ею по полотну палатки и через образовавшуюся дыру ворвался внутрь. На земле у входа неподвижно распластался гренадер, другой, зажав рукой окровавленное плечо, стоял рядом. Молоденький офицер, подняв руки и испуганно глядя на казака, старался заслонить своим телом заваленный картами и бумагами стол. Но не документы интересовали сейчас есаула. Приставив острие сабли к горлу офицера, он коротко выдохнул:

— Левенгаупт?

— Господин генерал недавно ускакал.

— Куда?

— К кирасирам. Он сам поведет их на прорыв.

— По какой дороге?

— Он не сказал ничего…

Недоля перевел дыхание, опустил саблю.

— Соберешь карты и бумаги — отдашь моему джуре. Нашкодишь — заплатишь головой.

Он вышел из палатки. Бой на поляне был успешно завершен. Казаки подбирали своих убитых и раненых, копались в захваченных повозках и палатках. Полусотник Цыбуля, не обращая внимания на пробитое штыком бедро, наступил сапогом на древко шведского знамени и остервенело отдирал от него тяжелое, расшитое золотом полотнище. Возле длинной, с металлическими ободьями повозки, поклажа которой была тщательно скрыта под несколькими слоями просмоленной мешковины и крепко перетянута толстыми веревками, гарцевало с десяток казаков с саблями наголо. Есаул довольно усмехнулся. Он знал, что в этой повозке находились золото и серебро, полученные шведами в качестве контрибуции в Курляндии и Литве, которые корпус Левенгаупта должен был доставить в армию короля Карла. Недоля вложил саблю в ножны, отыскал глазами трубача.

— Играй сбор…

Едва казаки покинули поляну и углубились в лес, как к есаулу примчался один из высланных вперед дозорных.

— На тропе донцы. С десяток… Не иначе, царский разъезд.

Недоля недоверчиво глянул на казака.

— Донцы? Откуда им взяться в самой гуще шведов?

— Не ведаю, пан есаул. Только это они. Когда их окликнули, все сразу ускакали назад.

— Ничего, сейчас вернутся. И не одни, а со своим старшим.

Есаул не ошибся. Исчезнувшие донцы вернулись обратно с атаманом Сидоровым, и через несколько минут старший Недоля обнимался со своим братом-запорожцем.

— Что, братчику, теперь станем щупать шведа вместе? — спросил есаул, когда братья рассказали друг другу о событиях, случившихся с ними в последнее время.

— Вместе, братку. А поначалу взгляни на одного супостата. Может, признаешь в нем кого из своих бывших дружков?

Посмотрев на приведенного запорожцами шведского офицера, есаул усмехнулся.

— Угадал, братчику, знаю я его. Только не мой он дружок, а полковника Розена. Почему мыслю, что для него не тайна, где находится сейчас и сам Розен. Где и как захватили его? — поинтересовался есаулу Дмитро.

— Скакал с эскадроном и двумя проводниками. Имел при себе грамоту. Да какой от нее прок, коли писана она не нашим письмом. А сам он молчит.

Есаул приблизился к отвернувшемуся от казаков майору Левену. Сильным рывком за подбородок повернул его голову к себе.

— Узнаешь меня, майор? Молчишь? Ничего, сейчас расскажешь обо всем. Полусотник, — обратился старший Недоля к Цыбуле, — кликни казачков покрепче и с нагайками подлиннее.

— Сию минуту, пан есаул, — недобро ухмыльнулся полусотник. — У моих хлопцев он не только заговорит, но и колядки запоет, и гопака спляшет.

— Что вам угодно, господин есаул? — на ломаном русском языке спросил Левен.

— Кто, куда и зачем вас послал?

— Полковник Розен. К королю. Сообщить о постигшей нас неудаче.

— Где сам полковник?

— Не знаю. После нашего разговора он с тремя эскадронами кирасир поскакал в направлении русских позиций.

Мозг есаула обожгла неясная догадка.

— С ним были те два капитана-перебежчика, что крутились в штабе корпуса?

• Предыдущая
• 21/23
• Следующая