Пропала женщина (сборник) - Бэкс Роджер - Страница 53

— Он лжет… — начал Честер.

— Нет, — твердо сказал Шелли, — не думаю. Но на небольшом производстве слухи расходятся быстро, не правда ли? О чем вы подумали, узнав, что Лео Манфред уволился и переезжает на юг, Трейси? Вы испугались, что он собирается забрать с собой вашу жену?

Вопрос застал Честера Трейси врасплох. Он глупо заморгал, как человек, ослепленный вспышкой внезапного света.

— Это пальто Лео, — проговорил он, заикаясь, — и шляпа тоже Лео…

— Верно. Ваша жена видела и то, и другое достаточно часто, чтобы в мгновение ока узнать Лео, если бы он был тем человеком, который приехал за ней в такси. Но она не могла узнать новое спортивное пальто и новую шляпу — особенно, если ей позвонили в десять вечера и сообщили, что с мужем произошел несчастный случай на работе и компания выслала за ней человека на такси. Мужчина, который приехал, был достаточно осторожен и не разговаривал более, чем было необходимо. Он сидел с другой стороны сиденья и дал ей сигарету не того сорта, что курил сам, а из пачки, купленной в зале ожидания аэропорта — там, должно быть, он хранил пальто и шляпу в автоматической камере хранения. Он сделал так, что она сама прикурила. Для такой осторожности может существовать лишь одна причина.

Шелли стоял с черной туфлей в руке, напряженные лица четырех мужчин были перед ним. Но одно лицо напряглось более остальных.

— Если бы Линда Трейси не была так расстроена, — добавил Шелли, — она узнала бы человека, приехавшего за ней. Несмотря на весь маскарад. Он был отлично известен ей. Это был ее муж.

— Нет, — запротестовал Трейси. — Это был Лео.

— Вы были уверены, что все приметы укажут на Лео. Вам хотелось, чтобы после показаний водителя такси мы так и подумали. Такси настораживало меня с самого начала. Его было слишком легко найти. Разве вы не следили за своей женой с той ночи, когда Досон послал вас домой и вы случайно обнаружили, что она не принимает свои таблетки в десять часов?

— Но я работаю в ночную смену, — сказал Трейси. — Я не мог быть ночью дома.

— Способ беспрепятственно войти и выйти, не будучи замеченным, вам указал Досон. Вы знали, что она встречается с Манфредом и что Манфред уезжает. Это вы убили свою жену, Трейси.

— Нет!

— И сделали коварную попытку подставить Лео Манфреда. Вы толкнули его на ручку холодильника слишком нарочито. Если бы Манфред спрятал тело вашей жены туда, он не стоял бы в двух футах от него!

Машина Честера Трейси была припаркована как раз около открытого гаража. Шелли подошел к ней и открыл задний откидной борт. Ранним утром окна автомобиля были мутны, покрыты влагой, и внутри ничего нельзя было разглядеть. Но сейчас он нашел там брезент, старый и грязный, с бурыми пятнами, который наверняка заинтересует спецлабораторию полиции.

— Время смерти, доктор, приблизительно десять пятьдесят пять, — сказал Шелли. — Затем тело было перенесено на стоянку и спрятано в машине до конца ночной смены. После этого Честер Трейси пошел выпить чашку кофе. Эта ночь не была для вас скучной, не так ли, Трейси?

Шелли повернулся и подождал протестующего возгласа, который не последовал. Честер Трейси, опустив голову, тихо плакал.

— Линда, — сказал он, — моя Линда…

У него было лицо ребенка, которому подарили дорогую игрушку с витрины, а он сломал ее.

Дэнни Дейн припарковал свою машину в укромном, затененном деревьями месте, чтобы спрятать ее от постороннего взгляда, и завершил оставшиеся полмили своего путешествия пешком. Дорога шла все время в гору, но подъем был не очень крут. Дэнни, несмотря на свои сорок лет, находился в прекрасной форме: публика платила большие деньги, чтобы увидеть его знаменитую фигуру, и он относился к ней с трепетом, как и к любому помещению капитала.

Уже наступила ночь, но глаза Дэнни прятались за огромными, в пол-лица, очками. Воздух был прохладен после жаркого, сухого дня, и, поднимаясь, он вбирал в легкие целый букет благоуханий: лимон, лайм, бразильское перцовое дерево, сладкий, как шоколад или сахарное пасхальное яйцо, запах лавра. Все это и многое другое пышно росло здесь, на холмах Голливуда.

Дом, до которого Дэнни добрался после нетрудного восхождения, был явно скромен и по размерам, по цене, но то, что он смог разглядеть при скудном свете, показалось прекрасным и изысканным. Он подошел к двери и подумал, что она не какая-нибудь подделка, а, вероятно, сделана столетия два назад и привезена, разумеется, из Испании, возможно, и из монастыря. Кнопки звонка не было, поэтому, отведя тяжелый медный молоток, он сделал несколько резких ударов. При этих звуках испуганные птицы вспорхнули с ближайших деревьев, издавая возмущенный пронзительный крик.

Минуты в промежутке между ударами молотка и моментом, когда дверь открыли, стали для Дэнни временем сладкого ожидания. Еще мгновение, и он будет интимным гостем самой восхитительной женщины, которую когда-либо встречал, а женщин он встречал, судя по его собственным упоминаниям, в огромном количестве.

Вне сомнения иберийского происхождения, состоящая как бы из мириадов мерцающих темных бликов, совершенное произведение природы, выточенное из какого-то редкого ароматного блестящего материала, она была первой, кого он увидел на вечеринке у Фрэн Плоткин неделю назад. Дэнни просто не мог заставить себя оторвать от нее взора, но, как он удовлетворенно отметил, похоже, и она испытывала то же самое в отношении всеми признанного и разрекламированного на весь мир Дэнни Дейна.

Когда новая молодая жена под номером шесть оказалась вне пределов досягаемости его голоса, Дэнни спросил Фрэн:

— Кто это?

— Остынь, дорогой. Или ты уже забыл, что опять новобрачный?

— Сладкая моя, ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы не понимать — это не имеет значения.

— Я-то знаю, а знает ли твоя крошка-жена?

— Когда-то ей придется узнать. Давай, Фрэн, раскалывайся.

— Это Елена Мендоза, маркиза Альтамадура.

— Мендоза… Откуда это имя мне известно? И притом маркиза? Мне это по вкусу. Ты можешь не поверить, но я никогда… Что, настоящая маркиза?

— По мужу.

— Означает ли это мерзкое слово то, что где-то поблизости есть и маркиз?

— Не очень поблизости. Доктор Мендоза находится в шести футах под землей.

— То, что надо! Фрэн, ты должна представить меня этой обворожительной вдове.

— Ты действительно поганец, Дэнни.

— Слушай, кто бы говорил. У твоего мужа на голове растет такое количество рогов, что он начинает напоминать морского ежа.

— Дэнни, она не похожа на этих ваших молоденьких старлеток, которые сразу же упадут на спину и скажут «ах» только потому, что на них глянул Великий Дэнни. Это крайне респектабельная испанская дама. Я не знаю, почему она осталась здесь, в Пильвилле, после того, как умер ее муж. По всем канонам ей полагалось бы носить мантилью, живя скрытно от чужих глаз в семейном имении в Гренаде или где-нибудь еще. Имей мужество признать это, парень: она не для тебя.

— Скажи мне вот что, умница: почему она бросает на меня томные страстные взгляды с того момента, как я появился? Представь меня, детка, иначе я начну делать глупости, а ты знаешь, каким я могу быть, если на меня нападет этот стих.

Монастырскую дверь открыла сама Елена Мендоза, еще более потрясающая, чем ее образ в памяти Дэнни.

— Заходите, мистер Дейн, — сказала она с легкой улыбкой. Ее глаза были подобны черному омуту.

— О, маркиза, — сказал он, входя, и поцеловал ей руку.

Она закрыла тяжелую дверь.

— Я не слышала, как подъехала ваша машина, — сказала она.

— Я спрятал ее у подножия холма в полумиле отсюда, — ответил он. — Видите, я все сделал, как вы просили. Все сказанное вами по телефону насчет осторожности выполнено. Ради вашей репутации и всего прочего.

— Не только ради меня, но и ради вас, — напомнила она ему.

Он издал смешок.

— Моя репутация? Боюсь, она безнадежно испорчена.