Пропала женщина (сборник) - Бэкс Роджер - Страница 22

— На двух, — сказал Джемс. — Но улик нет никаких.

— Зато есть превосходный мотив. Вы вчера были достаточно откровенны, инспектор, и я тоже не слепой. Кому на целом свете выгодна смерть отца? Мне и Артуру. Но Артур этого сделать не мог. У вас была ночь на раздумье. Ну и как, вы считаете, что это сделал я?

Инспектор молча попыхивал трубкой. Затем он сказал:

— Я сегодня утром был у вас в колледже, мистер Холлисон, чтобы узнать насчет той странички.

Джеффри кивнул.

— Полагаю, что ваш визит не прибавил мне популярности, но я понимаю, что это было необходимо.

— Не знаю. По-моему, ваша репутация ничуть не пострадала. Я был у директора.

— И он, конечно, сделал все, чтобы вам помочь?

— Да, сделал. Он… эээ… отозвался о вас самым лестным образом. Разумеется, его слова нельзя предъявить на суде в качестве свидетельских показаний, но он вам сильно помог. Он сказал, что не слышал вашей лекции, но предложил пойти в буфет — как раз был перерыв между лекциями, — чтобы поговорить с людьми, которые были на лекции.

— Ну и что-нибудь узнали?

— Да. Я сказал им, что вы находитесь под подозрением, и спросил, не показалось ли кому-нибудь что-то необычным в лекции. Один молодой лейтенант говорит: «Не знаю, что вы имеете в виду, инспектор, но если вы это всерьез, то я сидел в первом ряду и в какой-то момент мне показалось, что он что-то потерял в своих записях. Это не очень бросалось в глаза, но я видел, как он перелистывал страницы. Вы это имеете в виду?» «Да, это самое, — сказал я, — и я вам очень признателен. На следующей неделе мистер Холлисон будет читать лекцию, как обычно».

Джеффри прикусил мундштук трубки.

— Черт возьми, инспектор! Почему вы мне это сразу не сказали?

— Так у нас заведено, мистер Холлисон, так заведено и у меня. Во всяком случае, вопрос с той страничкой разъяснился. По моему убеждению, страничку подложил под труп убийца — просто для того, чтобы запутать следствие. Но он, без сомнения, понимал, какая это важная улика.

— Никто этого не мог знать, кроме отца… и Артура.

— А нам известно, что мистер Кросс этого сделать не мог. Конечно, если бы мы — как бы это выразиться? — позволили себе полет фантазии, возможен и такой вариант: что вы нечаянно забыли страничку дома, а вечером нарочно подложили ее под труп, чтобы вдвойне заморочить нам голову, или что вы подобрали ее около столика, а потом нечаянно уронили. Преступление — штука сложная.

— А я-то думал, что вы сняли с меня подозрение, — с укором сказал Джеффри. — Но эту вашу идею я как-то не могу принять всерьез.

— На вашем месте я бы не стал из-за нее чересчур расстраиваться. И раз уж я здесь, хочу задать вам всего один вопрос. Надеюсь, вы на меня не обидитесь. Каково ваше финансовое положение?

Джеффри посмотрел на него с недоумением.

— Мое финансовое положение? Я… я не знаю. По-моему, неплохое. Вы что, хотите попросить взаймы?

— Нет, мистер Холлисон, я просто хочу узнать, нет ли у вас денежных затруднений. Вы уверены, например, что не проигрывали больших сумм в карты, или не задолжали кому-нибудь, или не истратили слишком много денег на женщин?

В глазах инспектора сверкнула веселая искорка.

Джеффри с облегчением откинулся в кресле.

— Уважаемый инспектор, на все это у меня просто нет времени. Я официально нахожусь на службе в министерстве военно-морского флота. Там у меня тоже есть обязанности — не только в колледже. Нас основательно загружают работой. Я получаю жалованье. Кроме того, отец положил мне содержание — тысячу фунтов в год, хотя, честно говоря, я в этом не нуждаюсь. Сколько у меня на счету в банке — понятия не имею, но я убежден, что дела мои в порядке. Можете справиться у управляющего банком.

— До того вы положительный человек, что даже не верится.

— Инспектор, я этого не заслужил. Просто вы все время имеете дело с преступниками… Не забывайте, что я шесть лет провел в море, а на корабле соблазнов мало.

— Наверное, это так. Во всяком случае, я рад, что в финансовом плане вы вне подозрений.

— Я хотел бы быть вне подозрений во всех планах. Знаете, инспектор, мне кажется, что, несмотря ни на что, вы все еще меня подозреваете.

— Если говорить честно, — сказал Джемс, — полностью подозрение я с вас снять не могу. Дело в том, что — как бы это сказать — у меня нет доказательств, что вы этого не делали. Вы могли бы оказаться в восемь часов дома. У вас был мотив, хотя вы не тот человек, который думает только о деньгах. С другой стороны, у меня нет против вас никаких улик. Ни малейших. Такова моя позиция на данный момент. Могу только добавить, что, если бы я собирался вас арестовать, я бы вам всего этого не говорил.

— Что ж, большего я и требовать не могу. Конечно, мне было бы легче, если бы вы сказали, кого вы собираетесь арестовать. Не очень-то приятно жить под подозрением.

— Мы делаем все, что можем. На вашем месте я постарался бы поменьше думать об этой истории. Почему бы вам не поужинать с мисс Уитворт? Развлеклись бы немного.

— Я именно это и собираюсь сделать, — с улыбкой сказал Джеффри.

Ровно в семь часов вечера Джеффри подъехал к дому доктора Уитворта и дважды посигналил. Он с нетерпением смотрел на дверь и уже собирался было выйти и постучать, когда появилась Памела. На ней была меховая шубка, которая ей очень шла. Голова ее была не покрыта. Она села в машину рядом с Джеффри, и он подумал, что красивее женщины не встречал.

— Знаете, надо, чтобы кто-нибудь написал ваш портрет, — сказал он.

— Писали.

— Правда?

— Да. Один из папиных пациентов. По-моему, его кто-то купил.

— Вы поосторожнее с этими художниками, — заметил Джеффри. — Ненадежная публика.

— У вас есть знакомые художники?

— Я читал про них.

— Весьма убедительно, — сказала Памела. — Куда мы едем?

— Я заказал столик у Тальони — в переулке около Грик стрит. Там довольно тихо и неплохо кормят. И есть где поставить машину. Вы не возражаете?

— Что вы! Чудесно!

— У вас градусник с собой?

— Нет. А зачем он вам?

— По-моему, у меня поднимается температура.

— Тогда вам надо лечь в постель.

— Как вы сказали?

— Я сказала, что вам нужен постельный режим.

— А! Извините, пожалуйста, что я везу вас на такой развалине. Вы достойны лучшего экипажа. Не пугайтесь, если ее немного занесет, у нее не сбалансировано одно колесо. Сегодня ей исполнилось двенадцать лет.

— По-моему, она еще в приличной форме.

— До ресторана она нас, во всяком случае, довезет.

Вдруг Джеффри совсем расхотелось разговаривать. И думать тоже. Он просто наслаждался своей неслыханной удачей — сидеть рядом с Памелой, знать, что проведет с ней целый вечер.

Он снова заговорил, только когда они проехали мост через Темзу.

— Я так рад, что вы сегодня к нам зашли. Простите, если я говорю банальности, но я действительно ужасно рад. Мне просто непонятно, как мы с вами до сих пор не познакомились, ведь живем совсем рядом. Я уже шесть месяцев как поселился на Уелфорд авеню.

Ресторан Тальони был уютен, а их столик стоял на отшибе за колонной, что создавало приятную иллюзию уединения. Они выпили коктейль — джин с вермутом, затем Джеффри попросил принести бутылку сухого вина. Он со знанием дела изучил меню и сделал заказ.

— Мне редко приходится бывать в ресторанах, — сказала Памела. — Мы так мало видимся с папой, и я всегда стараюсь свободный вечер проводить дома — вдруг он тоже будет свободен.

— Вы меня с ним познакомите?

— Полагаю, что это можно устроить, — сказала Памела. — Пусть хоть раз поговорит о чем-нибудь, не имеющем отношения к медицине. Расскажите ему про свои приключения.

— Какие приключения? У меня их почти что не было.

— Как же — за шесть-то лет! А как вообще вы стали военным моряком?

— Скажем так, мне немного надоело лакокрасочное производство, и я просто подал заявление — в обычном порядке. Комиссия обнаружила у меня отличное зрение и нормальное умственное развитие, и меня зачислили в службу связи. Разумеется, рядовым. Некоторое время я служил на восточном побережье, играя с лампами Морзе и семафорами. Но я мечтал о производстве в офицеры, а для этого нужен стаж плавания. Время шло, меня наконец назначили на корабль. Таким образом я попал на Бермуды.