Лебединая дорога - Семенова Мария Васильевна - Страница 52
- Предыдущая
- 52/154
- Следующая
— Бой мешками на бревне! — в восторге запрыгала мелюзга. Им самим баловаться не дадут — малы, но хоть посмотреть!
Вскоре готовы были и мешки с мокрым песком. Бревно обмазали скользкой глиной — чтобы получше вертелось, — и сражение закипело! На бревно взобрались двое первых поединщиков, и под градом ударов один из них тут же свалился в воду. Пристыженный и мокрый, он единым духом вылетел на берег — сушиться и греться у загодя разведенного костра. Вода, которую река выносила из пресного моря Нево, была чиста, как воздух, очень вкусна и до судорог холодна.
Проигравший скинул штаны и рубашку и запрыгал вокруг огня, а на козлы вскарабкался новый смельчак. Победитель — а это был Грис — приветствовал его так:
— Падай поосторожнее, потому что мне-то тут еще долго сидеть!
Длинные ноги Гриса свисали почти до самой воды, волосы развевались на ветру. Он их засовывал за ворот рубашки.
Раз за разом он оказывался сильнее тех, кто садился против него на бревно…
Мальчишки начали поглядывать на Видгу Халльгримссона. Но тот равнодушно стоял поодаль, разговаривая со Скегги, и в игре участия не принимал.
— Эй, Видга! — вдруг крикнул ему Грис. — Иди-ка сюда, хорнунг, я помогу тебе вымыться, ведь тебя уже блохи едят!
Видга поднял голову:
— Прежде собери своих блох, Поросенок… И думай дважды, трэль, прежде чем заговаривать с викингом!
Мальчишки, болтавшие между собой, восхищенно замолкли. Вот что значит сын Халльгрима, и пусть говорят что угодно о его матери, не выкупленной за мунд!
Грис с бревна ядовито заметил:
— Я смотрю, у тебя расцарапана рука. Тебе надо бы идти с женщинами — на кнарре!
— Если тебе, Поросенок, не терпится поговорить с одноруким, — ответил Видга, — так ты поди поищи Торгейра Левшу. Он одной своей рукой скажет тебе больше, чем ты ему двумя!
И отвернулся. Но Грис заорал на него:
— Тогда пускай сюда идет твой недомерок, если только он не такой же трус, как ты сам!
Тут Скегги отчаянно закусил губы и шагнул вперед, к воде, туда, где усмехался, раскачивая мешок в сильной руке, Грис… Скегги уже явственно ощущал под собой скользкое, холодное бревно, видел совсем рядом ненавистного Гриса и чувствовал в руке непомерную тяжесть мешка. Грис, конечно, легко отобьет его удар, если он,Скегги, успеет этот удар нанести…
Видга остановил маленького скальда, взяв его за плечо:
— Твой отец никогда не стал бы связываться с рабом! Потому что это всего лишь трэль, хоть ему и подарили свободу. Он поступает так, как поступают только рабы! А тебя, Грис, я уже накормил однажды песком. Я думал, хватит с тебя, но теперь вижу, что ошибся.
У Гриса выступили на лице красные пятна.
— Иди сюда, я поучу тебя сражаться!
Видга молча ступил в воду и взобрался на козлы. Наклонился взять мешок… и Грис ударил его. Без предупреждения — нарушив все обычаи игры на бревне! Мальчишки на берегу возмущенно закричали. Но тут уж, кричи не кричи, бой начался.
Удар пришелся Видге в висок, на какой-то миг он ослеп и оглох… Но не зря Халльгрим хевдинг учил его ходить по веслам драккара с той стороны борта в то время, когда люди гребли! Грис продолжал бить его тяжелым мешком, целясь по-прежнему в голову и по левой руке, так, что на рукаве выступила кровь.
Однако Видга не падал. А когда в голове перестали звенеть железные чаши — ударил сам. Обеими руками занес свой мешок и обрушил его Грису на темя. И тот, жестоко прикусив язык, схватился рукой за лицо.
Мокрый песок, завязанный в грубую тряпку, снес Грису кожу на подбородке, и он не успел заметить, откуда был нанесен удар…
— Вот так, — сказал Видга. — Бывает по-всякому, но теперь бить буду я.
Немного погодя Грису показалось, будто сын хевдинга находился одновременно и прямо против него, и сбоку, и даже позади… Его привела в себя ледяная вода. Видга сидел верхом на бревне, свесив вниз руку с мешком. У него текла из носу кровь, и он вытирал ее ладонью. На щеках оставались липкие полосы. Он сказал Грису:
— Даже твой хозяин не предпочитал бить тех, кто пo-слабее… Рунольв был волком, а ты свинья. Пошел!
Следующий день выдался неприветливым и хмурым. Эти места всегда славились непостоянной погодой, а какая же весна без дождей? За ночь ветер нагнал облака, и они медленно, словно нагруженные корабли, плыли на восток — в сторону Гардарики…
Людям предстояло вскоре двинуться следом за ними. Но лед все еще шел, и они продолжали жить на своем острове, а чтобы жить, надо охотиться. Поэтому незадолго до рассвета несколько молодых воинов, в том числе трое Олавссонов, с луками и копьями отправились в лес.
И почти сразу же вернулись.
Бьерн Олавссон, ощерившись, нес на руках своего младшего брата. Шея Гуннара была обмотана окровавленной тряпкой. Он стонал, не открывая глаз.
Сигурд шел сзади и волок неведомое оружие: маленький, но очень тугой лук, посаженный на деревянное ложе.
Халльгрим спросил их:
— Что у вас случилось?
Бьерн осторожно уложил брата на разостланное одеяло:
— А сам что, не видишь? Эта штука в него выстрелила, когда он задел за веревку. А людей мы там не нашли.
Уж если бы нашли, Бьерн наверняка срубил бы им головы. Сигурд пнул ногой искореженный самострел.
Олав склонился над сыном, называя его по имени. Гуннар не отозвался.
Седая борода Можжевельника задрожала:
— Я делаюсь стар… Скорей бы уже Один призвал меня к себе! Лучше бы я встречал вас в Вальхалле… а не провожал туда одного за другим.
Бьерн крепко взял его за локоть, отвел прочь.
— Гудреду, как мне думается, еще долго придется скучать там без нас.
Ничего с Гуннаром не будет! Халльгрим между тем расспрашивал Сигурда.
— Мы и раньше там ходили, — растерянно говорил меньшой Олавссон. — И там никогда не стреляло. Может быть, это финны охотились?
Халльгрим заставил его припомнить, как именно была растянута веревка, за которую злополучный Гуннар зацепился ногой. Где стоял самострел… А после сказал:
— Не на зверя охотились те финны. И пусть распадется мой щит, если не придется нам еще познакомиться с теми охотниками поближе!
- Предыдущая
- 52/154
- Следующая
