Ибо я согрешила (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 4
- Предыдущая
- 4/6
- Следующая
- Увидимся завтра ночью?
- Если тебе повезет, - отозвалась она и кокетливо подмигнула. Да уж, ей надо организовать свои курсы.
- Часто здесь бываете? – спросила я.
Пожав плечами, она забралась в джип. Я просочилась сквозь дверь на пассажирское сиденье.
- Всего лишь каждую ночь. Или около того. У них действительно классный латте. Но, как я уже говорила, он заноза в заднице.
- Продавец?
- Рейес.
- О. – Мне было ужасно интересно, какая у Чарли жизнь. В смысле каково это – светиться в темноте и крутить роман с сыном Сатаны. – У вас, наверное, есть суперсилы?
Свернув на Сентрал, Чарли наградила меня любопытным взглядом.
- Ты о том, умею ли я летать?
Я рассмеялась:
- Нет. Секундочку, - добавила я, передумав, – а вы умеете?
Пришел ее черед смеяться:
- Не умею. Ну, разве что когда я на очень сильных болеутоляющих.
- Ясно. А что еще делает ангел смерти, кроме того, что ярко сияет?
- Знаешь, мне все говорят, что я очень яркая. А я этого не вижу. – Чарли уставилась на свою ладонь, поворачивая ее то одной, то другой стороной. – К счастью, не видят и живые. Однако я просто-напросто таскаюсь по городу и помогаю покойникам, так сказать, с их незаконченными делами. Более подходящей фразы все равно нет. То есть я помогаю тем, кто не перешел сразу, а остался блуждать по Земле. И когда они чувствуют, что готовы, то могут пройти через меня.
- Через вас? – Я была несколько ошарашена. – Буквально?
- Ага. Разве я еще не говорила? – Когда я покачала головой, Чарли продолжила: - Надеюсь, это тебя не пугает. Выглядишь так, будто призрак увидела. – Она опять рассмеялась, а я мыслями вернулась к теории о трехногой лошади. Через несколько секунд она успокоилась и проговорила: - Ну ладно, признаю – поторопилась. У новичков хреново с чувством юмора.
- Простите. Я сейчас немножечко мертва.
- Ну вот, - улыбнувшись, Чарли кивнула, - схватываешь налету.
Я тоже улыбнулась, но быстро отвернулась, чтобы она не видела. Не стоило мне начинать чувствовать себя комфортно здесь, где царили пустота и одиночество.
Мы въехали на стоянку у пресвитерианской больницы, а затем пошли по указателям к родильному отделению. И я поняла, что у нее на уме: она собиралась проверить, не умер ли кто-то в родах, а может быть, до или после них. Стыд грозил поглотить меня с головой. Я приняла решение умереть. Я это чувствовала. Но я бы никогда не сделала этого, дожив до роддома.
- Вы и правда собираетесь выпить обе чашки? – спросила я у Чарли.
- Нет, конечно. В таких местах это валюта.
Приближаясь к отделению, Чарли отогнула от чашки указательный палец и прижала его к губам, призывая меня к молчанию.
- Почему мне надо молчать? Я думала, меня никто не слышит.
- Ты сбиваешь весь настрой.
Я нахмурилась, глядя, как она метнулась к стене и распласталась по ней. Осмотрев открывающийся за углом коридор в обоих направлениях, она свернула направо, быстро шагая к входу в родильное отделение. Чуть не поскользнулась на ровном месте, но вовремя восстановила равновесие и заново распласталась по стене со вздохом облегчения.
О да. Чарли чокнутая.
Женский голос из переговорного устройства возле закрытой двери эхом срикошетил от стен:
- Дэвидсон, ты что творишь?
Чарли решила не придумывать отговорок и нажала на кнопку:
- Ничего. Абсолютно ничегошеньки.
- Это тебе не рация для пустой болтовни, Чарли.
- Знаю.
Послышался тихий смех, а затем тот же голос спросил:
- Хочешь войти?
- А ты хочешь мокко латте?
Больше никто ничего не сказал – двери открылись. Чарли глянула на меня с довольной ухмылкой и приподняла чашку с кофе:
- Говорила же, круче золота.
Мы остановились у сестринского поста, где две медсестры заполняли истории болезни.
- Правда, золото я еще не пробовала, - шепнула Чарли через плечо.
Одна из медсестер, потрясающе красивая латиноамериканка с коротким каре и миндалевидными глазами, подняла взгляд от бумаг. Выражение ее лица не оставляло сомнений – Чарли угадала с кофе. Она схватила чашку, сорвала крышку и, подув, чтобы не обжечься, неуверенно сделала маленький глоток.
- Давненько тебя не было. Чем я заслужила такое удовольствие? – спросила женщина, не скрывая наслаждения после глотка. Потом захихикала, вышла из-за стола и набросилась на Чарли с медвежьими объятиями.
- Ну…
- У тебя мокрые волосы, - перебила медсестра. – Чарли, черт возьми, там же градусов семь.
- Ничего подобного. Минимум девять.
Пока Чарли обменивалась с подругой новостями и подробностями жизни, я решила осмотреться. В палатах вокруг нас не было света, но я и так видела крошечные кроватки и огромные аппараты, из чего сразу сделала вывод: мы в отделении для недоношенных детей. То, что я оказалась здесь, всколыхнуло что-то внутри меня. Тоску. Желание. Ослепляющую потребность создавать и защищать. Настолько сильную, что стало больно. Изо всех сил пробираясь сквозь эту боль, я вырвалась из ее цепкой хватки и оттолкнула как можно дальше от себя.
- Ну так как? Сделаешь парочку звонков? – спросила Чарли, когда я повернулась, чтобы подойти к ней. На несколько секунд я замерла, в очередной раз пораженная манящим сиянием, блестящей аурой, которая ее окутывала.
- Ну конечно. В каждой больнице у меня есть по несколько знакомых медсестер. Я все узнаю.
- Что она хочет узнать? – спросила я у Чарли, подходя ближе.
- Ой, прости, я на минутку, - сказала она подруге и снова открыла мобильник. Видимо, подруга обо мне не знала. – Привет, что стряслось?
- М-м, я в порядке, что она хоч…
- Точно. Нэнси уже работает над этим. Попридержи коней, дядя Боб. Мы все выясним.
Мне показалось, что на этот раз ей действительно позвонили, но через секунду она посмотрела прямо на меня и подмигнула:
- Ага, Нэнси разыскивает беременную женщину под тридцать, которая умерла на днях. Она проверяет все больницы в городе.
Я опустила глаза.
- Но если я покончила с собой…
- Этого мы не знаем. – Она взяла меня за руку, чтобы вернуть из опасного омута. – Мы не знаем, что произошло.
И тут ее брови сдвинулись, глаза посмотрели мимо меня, а выражение лица внезапно стало раздраженным.
Я обернулась и тоже увидела. Его. Рейеса. Во всей красе. Он стоял в коридоре недалеко от сестринского поста и сквозь стеклянную стену вглядывался в одну из палат со все теми же крошечными кроватками и огромными аппаратами. На этот раз мне удалось получше рассмотреть руки, скрещенные на широкой груди, темную щетину, очерчивавшую идеальные губы…
Бросив взгляд на подругу, Чарли медленно пошла к нему, прижав к уху телефон. Подруга ответила таким же быстрым взглядом, но, конечно, не увидела ни Рейеса, ни меня.
- Ты ведь больше не психуешь по поводу того инцидента с ножом у твоего горла? – спросил он, не отрываясь от стекла. – Прошло уже несколько дней. К тому же виноват не только я.
- Какое слово во фразе «У меня дело» ты не понял? – проговорила Чарли в трубку.
Он не ответил. А потом улыбнулся так, что очаровал бы и мех на лисе, и сказал:
- Дети – это круто.
Чарли тоже улыбнулась и посмотрела в палату.
- Они как будто даже ненастоящие, - согласилась она, искоса глядя сквозь стекло с выражением восхищения на лице. – Как куклы. Ну, куклы с проводами и дыхательными аппаратами. Бедняжки.
Рейес прикоснулся к стеклу указательным пальцем, показывая на одного из детей:
- Вон тот станет профессиональным футболистом.
Сначала Чарли рассмеялась, а когда он не присоединился к ней, настороженно поглядела на него:
- Ты действительно это знаешь?
- Я действительно это знаю, - ответил он, по-прежнему не отводя взгляда от младенца.
- Черт подери. – Теперь она смотрела на ребенка по-другому. – Но ведь он еще такой маленький.
Рейес пожал плечами:
- Он все это переживет.
- Предыдущая
- 4/6
- Следующая
