Об истине и зверях (ЛП) - Хенди Барб - Страница 3

— Винн! — прохрипел Чейн, пытаясь подняться на ноги.

— Подожди в моей комнате! — крикнула она.

Двери хлопнули, закрывшись и отрезав его от неё.

Хевис опустила руку вниз с ещё одним заклинанием.

Винн обмякла в руках Хайтауэра, потому что древесина двери начала течь и сливаться вместе, пока на месте двух створок не стала одна, будто бы вырезанная из цельного куска древесины.

Премин Хевис приложила пальцы к дереву и замерла, будто прислушиваясь.

Винн всё также оцепенело смотрела на дверь даже после того, как Хайтауэр отпустил её. Даже Чейну будет нелегко проложить себе путь через такую преграду. Несколько раз она слышала размышления домина Гассана Иль'Шанка о металогах этой миссии Гильдии по сравнению с его собственной. Во время этого он заявлял, что мало во что ставит даже умения премина Хевис.

Иль'Шанк сильно ошибался.

Все остальные в комнате в это время молчали.

Премин Хевис наконец повернулась и кивнула другим. Она скользнула к правому концу длинного стола. Но ее взгляд упал на Винн, когда она проходила мимо. В нём не было никакой злобы или гнева, просто холодный расчёт.

Члены Совета начали занимать свои места, и Винн повернулась лицом к тому, что ждало ее… в одиночку.

Хевис в тишине устроилась на одном из гладких стульев с высокой спинкой за правым концом длинного крепкого стола, который простирался через заднюю часть комнаты. Все стулья были теперь заняты пятью членами Совета Преминов.

Премин Адлэм, смуглый глава натурологов, сидел на дальнем левом конце стола. Перед Высоким Премином Сикойн, сидел полный премин Ренэлд из сентиологов в мантии лазурного цвета. Сикойн, в качестве главы Совета, сидела в центре стола в серой мантии каталогистов — ордена Винн. С правой стороны от неё на столе лежали локти премина Жака из канамологов. Его пальцы были сцеплены, и он положил на них высокий лоб, скрывая лицо.

И Хевис в дальнем правом конце все еще изучала Винн, почти не мигая. Ее обычно карие радужки теперь казались почти серыми как камни стен.

Винн стояла, прямо встречая этот пристальный взгляд, но она не могла удержаться и не взглянуть на шестого присутствующего здесь человека.

Как и в прошлый раз, когда ее вызвали сюда, домин Хайтауэр, ее непосредственный начальник-каталогист, стоял за спинами преминов. Он даже не взглянул на нее и уставился в одно из узких задних окон. Он, когда-то бывший любимым учителем, теперь стал ее самым жестоким, самым открытым противником, пытавшимся создавать помехи ей почти везде.

— Странница Хигеорт, — медленно проговорила премин Сикойн. — Мне даже трудно определиться, с чего же начать.

Винн встретила её взгляд.

«Леди» Тёргит Сикойн, когда-то мелкая дворянка соседней страны Файнер, была уже в возрасте, но оставалась высокой, прямой и гибкой как ива. Тонкая серебряная тесьма змеилась по краю ее капюшона и низу подола ее серой мантии. За ее обычным матерински спокойным выражением лица, она была такой же ненадежной, как и остальные. Впрочем, сегодня этого выражения не было.

Странно, но это избавило Винн от всякого стыда и страха.

Она не даст им ни малейшего шанса для перечисления длинного перечня ее нарушений. Она не подчинится отговоркам, скрытым под праведным негодованием, независимо от величины ее вины.

— Я прошу разрешения уехать на юг, — немедленно сказала она. — В Лхоинна, эльфийскую миссию нашей Гильдии.

Сикойн резко выпрямилась, как ива под внезапным порывом осеннего ветра. Потрясение лишь мелькнуло в её глазах, в отличие от премина Жака. Он поднял свою голову со сплетенных пальцев, и на мгновение его рот широко раскрылся.

— Ты не можешь ничего просить сейчас! — сказал он. — Ты должна ответить за свои действия!

Винн сжала челюсти.

Сикойн тихонечко откашлялась и поправила стопку бумаг. На самом верху лежало письмо странного вида, но Винн не могла разобрать его содержимое с того места, где стояла. Тогда она заметила связующую ленту цвета морской волны, лежащую около стопки. Она догадалась, что эта лента скрепляла королевскую печать на воске этого письма.

— Странница Хигеорт, — начала Сикойн снова. — До нашего сведения дошло, что ряд записей, прилагающихся к текстам, пропал.

Винн была готова к этому первому и самому незначительному из ее «преступлений».

Шесть месяцев назад она вернулась из-за океана, привезя сокровище, подобное которому не добывал никто до неё — коллекцию древних текстов времен Забытой Эпохи, по-видимому, написанную древними Детьми Ночи. Эти тексты намекали на Древнего Врага, который почти разрушил мир тысячу лет назад… во время войны, о которой многие теперь думали лишь как о раздутом мифе или даже, что её вообще не было.

Винн знала больше.

Но к ее потрясению, после возвращения домой, она потеряла это сокровище. Из страха перед его содержимым ее начальники изъяли тексты — наряду с ее собственными записями. Они заперли все это, чтобы в тайне перевести. Винн поняла по намекам, что оригинальные тексты были скрыты где-то в подземелье Дред-Ситта. Пойдя против всех приказов, она не только нашла их снова, но и смогла забрать свои записи.

— Записи не пропали, они вернулись к их законному владельцу, — ответила Винн. — Я написала их.

Возможно, они ожидали, что она будет раскаиваться. Иначе зачем они заставили её в одиночку стоять перед ними, как ученицу перед исключением?

— Значит, ты не отрицаешь, что взяла эти записи? — немного неуверенно спросил Адлэм.

— Они мои, — твёрдо повторила Винн.

— Ты немедленно вернёшь их, — сказала Сикойн.

— Нет.

— Странница Хигеорт!..

— Согласно закону, тексты также принадлежат мне, — прервала Винн. — Я нашла их. Я добыла их. Если вы предпримете какую-либо попытку отобрать мои записи, то я найму Высокого Защитника для суда… с моим собственным участием, чтобы все тексты вернулись ко мне.

Она говорила уверенно, без малейших колебаний, но её желудок скрутило узлом.

Угрозы не доставляли ей никакого удовольствия, но она давно уже поняла, что что-то бывает правильно, а что-то — необходимо. Это место было ее домом с того дня, как кто-то нашел ее брошенной в ящике за решёткой ворот. У нее не было желания лишиться той единственной жизни, которую она знала. С другой стороны, премины хотели, чтобы она была как можно дальше — но все же оставалась под их контролем. А этого не могло быть без длительной связи с Гильдией.

Как только с губ Винн сорвалось последнее слово, любая тень формальности слетела с их разговора.

Перед ней вырос Хайтауэр. Он не был премином, и таким образом, не был частью совета. Он ничего не говорил, лишь тяжело дышал.

Премин Ренэлд посмотрел на Винн и тихо произнёс:

— А что с потерей принца Фредерика?

Он мог с тем же эффектом закричать.

Это было худшим — ее настоящее преступление. Это было истинной причиной её вызова на Совет. Рядом с потерей принца Фредерика, возвращение назад ее записей было детской шуткой.

Винн неосознанно отступила на полшага назад прежде, чем остановила себя. Она знала, что этот вопрос будет задан, но быстрая смена темы все равно застала ее врасплох.

Свет справедливой ярости — но также и ужас от последствий — вспыхнул в глазах Ренэлда.

— Если худшие предсказания сбудутся… Ты урезала наши шансы наполовину! — почти выплюнул он.

Винн понимала это лучше, чем он. Во время ее приключений в подземелье Ходящих-сквозь-Камень она раскрыла тайну, покрытую мраком, и совершенно не связанную с ее целью.

Принц Малурны, считавшийся утонувшим несколько лет назад, был жив и заперт в подземелье Ходящих-сквозь-Камень, чтобы защитить его от самого себя. Его жена, герцогиня Рен Файнер-Арескинна, принцесса Малурны по браку, в тайне заботилась о нем. У династии Арескинна была древняя связь по крови с дунидаэ — «Глубинными» по-гномски — легендарными Людьми Моря, но только Ходящие-сквозь-Камень и королевская семья знали о них.

Фредерик медленно сходил с ума от болезни «Зова Моря», которую принёс в его кровь далёкий позабытый предок, связанный узами брака с одним из дунидаэ. Винн невольно привела черного призрака по имени Сау'илахк в подземелье, и угроза от его присутствия ускорила болезнь принца и его преобразование.