Просто wasy и Спартак - Меркин Андрей - Страница 5

Быстро охрипал, конечно, да и менты прыгали, в прямом смысле этого слова, безуспешно пытаясь снять меня с дюжего загривка.

Иногда им это удавалось и с периодичностью, примерно раз в год попадал в мусарню, где получив пиздюлей, был на утро благополучно отпущен восвояси за малостью лет и отсутствием статьи.

Так что не хуя спорить – раньше душевнее было и роднее.

Летом 71-го года Спартак часто тренировался на Ширяевке и даже играл там несколько матчей дубля.

Когда мяч перелетел через поле, то Анзор крикнул пацану стоявшему неподалёку.

Эй, малчик! Подай мяч бистро, даа!

Сбитый крепыш, не из нашей компании, лет примерно восьми от роду наяривал бутик со смальцем, толщиной в хороший лигочемпионский гвайд.

Он сосредоточенно посмотрел на Анзора и сказал – дай 10 копеек, тогда схожу за мячиком.

Ай какой хытрый малчик – сказал Анзор, но деньги дал.

Довольный мальчик принёс мяч, а гривенничек затусовал в дальний карман – со словами – эта денюшка нам пригодится.

Затем взял ранец и ушёл. Успел заметить на ранце инициалы С.У.

Очевидно, чтоб не спиздили.

Знал бы я тогда, что через много лет я надену именную спартаковскую розу, сделанную этим мальчиком.

«Все огромные состояния нажиты нечестным путём.»

Анзор Амберкович уже тогда был красавчик, мы мальчишки паляли на него глаза.

Кожаный пиджак по моде, водолазка ну и машина Форд – по тем временам это было нечто! Иномарка была ещё у Гешы Логофета – бежевый мерс.

Много позже он рассказывал про золотой матч 69-го года, как хохлы «подхватили» Андзюлиса и Серебринников перебивал штрафные аж два раза и по разным девятинам.

Таких сэйвов от Кавазашвили я в жизни видел немного!

Промозглым ноябрём того же года в Тарасовке появились невесть как туда попавшие тюбитейки.

Состоялся довольно любопытный разговор с Анзором. На вопрос с кем из торпедчиков можно договориться, отличавшийся недюжинным умом вратарь ответил – поезжайте в Мячково и сами всё узнаете. Несолоно хлебавши тюбитейки отбыли восвояси.

Перед предпоследним туром Пахтакор стоял навылет. На ноябрьские им предстоял матч с торпедчиками в промёрзшей Луже.

Примерно тысяча зрителей. За пять минут до конца Гершкович отдал пас из центрального круга в штрафную Янецу, а тот переадресовал его во вратарскую Паису. Тот зачем-то поймал мяч руками и поставил его на точку. Ташкент выиграл 1:0, но это не спасло его от вылета.

Утром Дед отчислил их команды всех троих. Маслов принял команду только в августе, но успел получить Кубок на следующий сезон, обыграв нас в Финале по пеналям.

Гешкович оказался в мусарне, Паис у кротов, а Янец у коней.

На другой день Спартак выиграл у Кайрата, и опьянённый победным сумасшедшим голом Володи Редина на последней минуте, вася слушал старичков-боровичков возле табло.

Цифры мелькали разные – от штуки до десяти.

Один из любимых игроков начала 70-ых.

Трибуны его очень любили, было за что. Бенефисом Редина стал легендарный матч на Висенте Кальдерон.

В том матче, помимо ливня, было ещё много чего интересного.

На последней минуте первого тайма Папаев скинул мяч Редину и от забил гол. А Озеров закричал, что боковой махнул вне игры.

Но нет! Матч проводил знаменитый судья из ГДР Рудольф Глёкнер и он показал на центр. Тот самый, что судил финал ЧМ-70 Бразилия – Италия.

Озеров опять заорал – судья перепутал форму, поэтому и гол защитан.

Так Николай Николаевич шутил…

Ведь Атлетико – знаменитые матрасники – и судьи в те времена тоже полосатые.

Телеки, то чёрно-белые, цветные были большая редкость, ввиду изображения хуёвого и цены безумной.

А на последней минуте матча Редин забил четвёртый гол – так приложился по мячу метров с восемнадцати, что воротчик даже не пёрнул. Брызги после удара полетели аж в камеру оператора, казалось прямо мне в лицо. Оптика при каудильо была что надо.

Забивал Редин мало, не больше пяти мячей за сезон, а тут его как прорвало.

В этой победе огромная лепта Володи Редина.

Матч кончился поздно ночью, долго ещё не мог уснуть, колбасило как после первого любовного свидания. Ворочился, переживал и радовался…

На другой день на радостях «порвал» сисястую однокласницу, успев наглухо засрать контрольную по алгебре. Надо же было куда-то «вылить» переполнявшую радостную энергию.

Побольше бы нам всем таких радостей и почаще!

Осенью 73-го поехали с другом на хоккей в Воскресенск. Дворец вмещал 4 тысячи зрителей и на всех играх был аншлаг.

Публичка у Дворца конкретная – местная гопота в телагах, из-за голенища почти в открытую торчат заточки. У барыг билеты по пятёрке, для нас школьников деньги неподъёмные. Стоим потерянные, трёмся ближе к служебному входу.

Вдруг навстречу – Рагулин. Мы то сразу не врубились, Палыч в тот день должен был за коней играть. Уже потом до нас дошло, что это его брат-близнец – игрок Химика.

Ведь Палыч тоже в Воскресенске начинал.

Говорим, дядь – проведи на игру – мы из Москвы приехали за Спартак поболеть. Провести не провёл, но велел подождать и через пару минут вернулся с двумя билетами, и денег не взял, как мы не просили.

Спартак проиграл 1:3, причём в первом периоде у нас отличился Гена Крылов.

Мы с друганом вскочили от радости. Местные в перерыве пытались наехать, еле отбазарились…

А игра Рагулина в Суперсерии-72, как сейчас стоит перед глазами. Особенно драка с Эспозито.

Жуткая трагедия случилась в сентябре 74-го года во Дворце спорта Сокольники.

Сборная юниоров СССР – Вэрдан Мэйпл Ливз.

Эта канадская команда спонсировалась производителем чунгама фирмой Вригэлс.

После матча канадцы стали разбрасывать гамушник прямо на трибуны и лестницы. Ну и народ ломанулся. Надо ли говорить, что в основном это были пацаны и девчёнки от 11 до 16 лет, по большей части ученики школ Сокольнического района.

Нас была компашка человек двенадцать, тоже решили поталкаться, но самый умный из нас сказал – пройдём через верхний ярус и выйдем с тылу.

Выходим вниз и не поймём, смотрим люди какие-то очень высокие.

Они уже стояли на трупах. В давке народ попадал с лестниц, на них полетели следующие и далее…

Стали выдёргивать и выносить тела, появились скорые. Но поздно, как всегда…

Рядом пацан из нашей 367-ой школы бился головой о бетонный столб, голова вся в крови. Насилу оттащили его, оказывается только что у него на глазах толпа задавила его девчёнку-одноклассницу. Сам он чудом выжил.

Кругом изуродованные тела…

Только из нашей школы погибло 11 человек. Говорили о более чем сорока погибших. Но правды так никто и не узнал.

Всё спустили на тормозах, даже похороны провели втихаря, боясь демонстраций. В школу приходили «товарищи с серыми глазками» и всё выспрашивали – мол, что да как было…

Вот такой был хоккей.

Ещё ходили на баскет. В начале семидесятых кони играли против ленинградского Спартака во Дворце тяжёлой атлетики на Ленинградке. Вмещал он всего полторы тысячи зрителей и не знаю сохранился ли он сейчас.

Мы с ребятами занимали очередь с вечера и отстояв всю ночь получали по два билета на рыло.

Почти весь Дворец болел за Спартак и кричалки мы орали те же, что на футболе и шайбе.

Петрович метался как угорелый по техзоне и орал матом на судью, Саша Белов клал свой бесподобный крюк, а Силантьев вбивал такого кола – мама не горюй! Кони почти всегда просирали, а на матчи против мусарни ездили на Живописную улицу в зал Октябрь. Смотреть можно было только с балкона, влезало человек сто – не больше.