Кровавая судьба (ЛП) - Доун Тесса - Страница 9

Натаниэль правда хотел понять, что произошло. Возможно, это даже необходимо. Но она была необычайно сильным человеком, и он не собирался идти в разрез с ее желанием, даже если должен был.

Некоторое время они шли в тишине, и затем Джослин неуверенно заговорила:

— Я не думаю, что будет наглостью попросить вернуть мой пистолет...

Натаниэль посмотрел на нее с опаской.

— Ты будешь стрелять в себя?

Она закатила глаза.

— Нет, если только ты не будешь делать никаких резких движений.

Он засмеялся.

— Ты будешь стрелять в меня.

— А это сработает?

— Нет.

Веселье растворилось в воздухе, тогда как вся краска отхлынула от лица женщины.

— Кто ты, Натаниэль? — спросила она. — Я имею в виду правду. Что ты за… существо?

Натаниэль нахмурился.

— Ты задаешь вопросы, на которые уже знаешь ответы.

Джослин побледнела.

Он вздохнул, желая, чтобы она не знала всего этого.

— Я тот, кто вернет тебе пистолет. И попросит по возможности не стрелять в меня.

Он подшучивал над ней, надеясь привести в чувство. Затем осторожно достал пистолет из-за пояса брюк сзади и вернул его ей, рукояткой вперед.

— Еще раз приношу свои извинения, я не хотел напугать тебя своим ответом. Возможно, я должен был солгать.

Джослин решительно покачала головой.

— Нет, это последнее, чего я хочу. Чтобы ты лгал мне, — она закусила нижнюю губу, жестикулируя руками. — Если ты говоришь мне правду о том, кто ты, возможно, не соврал, что отпустишь меня... да?

Ее длинные ресницы трепетали, пока она боролась с подступающими слезами.

— Правда, — сказал он мягко.

— Натаниэль?

— Правда!

Натаниэль все еще не мог понять, почему эта женщина полагала, что он вампир. Он точно не появлялся перед ней с кроваво-красными глазами или клыками. И даже если поразил ее, так легко обезоружив, то почему именно вампир? Черт, первым прийти в голову должен был супергерой, а не мифическое существо ночи.

И он знал, что не давал ей никаких оснований, чтобы бояться его лично, потому что точно не собирался причинять ей никакого вреда.

Странно бояться того, для чего нет повода.

Натаниэль нахмурился. Было бы облегчением вернуть ее в город и стереть воспоминания. Возможно, это уменьшило бы часть ее страданий. И чем скорее, тем лучше.

Он все еще хотел знать, что стало причиной такого сильного страха, но не собирался спрашивать или читать мысли без разрешения.

— Я говорю тебе правду, Джослин, — сказал он так убедительно, как только мог. — Обо всем.

Джослин потерла свое нижнее веко подушечками пальцев, немного смутившись.

— Обещаешь?

И тогда он замолчал, осторожно вспоминая все слова, которые до сих пор говорил, чтобы быть уверенным, что действительно полностью честен во всем.

— Да, я обещаю.

— И ты действительно не собираешься вредить мне?

— Я действительно не собираюсь вредить тебе.

— И ты меня отпустишь?

— Я тебя отпущу.

Она кивнула и пожала плечами, ее полные губы растянулись в улыбке, от которой перехватывало дыхание.

— Тогда я рассчитываю на это, просто чтоб ты знал.

— И у тебя есть все основания рассчитывать на это, — сказал он. — Просто чтоб ты знала.

Свои следующие слова Натаниэль выбирал с осторожностью:

— Ты ведь понимаешь, что я не могу позволить тебе... сохранить... те мысли, которые находятся у тебя в голове. Обо мне. О том, кем ты меня считаешь.

— О том, что я знаю, кто ты, — поправила она, смотря ему прямо в глаза, и замерла, очевидно, ожидая ответа.

Когда он не заговорил, она спросила:

— Что ты собираешься сделать?

Несмотря на ее непринужденный тон, глаза выдавали страх.

Он осторожно приподнял ее подбородок.

— Расслабься. Я не собираюсь делать тебе больно. Я уже пообещал это тебе.

Она кивнула и закрыла глаза.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос.

— Это не сложно, — уверил ее Натаниэль, — я просто сотру твои воспоминания. Ты забудешь наш разговор и все, что произошло этой ночью.

Он сделал паузу, жалея, что не может предложить лучшего объяснения.

— Ты — чрезвычайно умная женщина, Джослин. Ты знаешь, что я не могу позволить тебе сохранить такую информацию. Но, пожалуйста, не бойся. Я обещаю, это не причинит боль.

— Для этого нужно пить кровь? — спросила она, широко распахнув глаза.

Натаниэль не смог сдержаться и засмеялся.

— Во имя всего мира, почему для стирания памяти нужно пить кровь? У тебя богатое воображение, верно?

Джослин нахмурилась.

— Я понимаю, что для тебя все это очень забавно, не так ли? Возможно, ты должен попытаться встать на мое место?

На сердце у Натаниэля потеплело.

— Ты права, конечно. И я приношу извинения, снова. Думаю, с твоей точки зрения это не очень весело. Нет, моя дорогая леди, у меня нет намерения брать твою кровь. Фактически, мне даже не нужно притрагиваться к тебе.

Джослин склонила голову на бок и изучала его в течение длительного времени, прежде чем выдохнуть с облегчением.

— Я думаю, что смогу с этим смириться.

Натаниэль улыбнулся, а затем... очень тонко... проверил ее разум снова, только чтобы убедиться, что она на самом деле начала доверять ему и ожидала, что сможет уйти. Так оно и было. Теперь и он выдохнул с облегчением.

Хотя любому человеку не понравилась бы идея вмешательства в воспоминания, она верила, что его способность была единственным выходом: ведь, если бы он хотел, то уже давно бы причинил ей вред. Теперь, зная о его возможностях, Джослин поняла, что не представляла длительной угрозы. Слабый свет начал мерцать в ее глазах. Медленно зарождалось доверие.

Не раздумывая, Натаниэль наклонился вперед и легко коснулся ее макушки мягким поцелуем, его прикосновение было столь же невесомым, как крыло бабочки, — так родитель успокаивает напуганного ребенка.

— Я так рад слышать это, — он вздохнул, — ты должна знать, что с тобой этот мир гораздо лучше. Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах. Я верю, что мы могли бы стать друзьями.

Женщина, краснея, покачала головой и протерла свои глаза.

— Я не знаю, что сказать, — прошептала она, — спасибо.

Она изучала его, словно видела впервые, а потом быстро отвела взгляд, как любопытный ребенок, пойманный за подсматриванием.

Натаниэль улыбнулся. Он слышал, как ускорился ее пульс, и чувствовал жар, вспыхнувший под ее кожей... Только на сей раз ее реакция не была мотивирована страхом. Они шли в тишине некоторое время, прежде чем он осторожно обратился к ней.

— Знаешь, Джослин, что бы тебя ни напугало, что бы ты ни видела до моего появления, я могу стереть все из памяти, если захочешь, — он знал, что был не полностью бескорыстным.

Джослин остановилась.

— Ты сделаешь это? Для меня? — в ее голосе слышалось нотка недоверия.

— Конечно.

— Хм, — она всмотрелась в его глаза.

Длинные темные волосы Натаниэля упали вперед, когда он нагнулся ближе к ней. Джослин осталась стоять на месте, изучая его лицо, скользя взглядом по острым линиям челюсти и твердым углам скул, пока их глаза, наконец, не встретились в темноте. Натаниэль ощутил, как ледяная дрожь поднимается по ее позвоночнику, и он точно знал: она думала, что он вампир.

Натаниэль стоял неподвижно, позволяя ей просто принять все это. Силу и присутствие такого незнакомого существа. Отдельный вид. Страх и ужас. Отследив колебания ее пульса, он задался вопросом: на что это может быть похоже для человека — встретиться лицом к лицу с вампиром, живущим в мифах и легендах?

Когда она закончила исследовать его, то моргнула несколько раз, как будто вышла из транса... и полностью забыла его вопрос.

— Так это значит да? — спросил он.

Джослин приподняла брови.

— А?

— Стереть плохие воспоминания?

Она вздохнула и покачала головой, когда ее сознание прояснилось.

— Парень, ты понятия не имеешь, как бы мне хотелось позволить тебе сделать это, но я не могу, — ее голос был полон уверенности, и она, определенно, приняла решение. — К сожалению, я должна сохранить те плохие воспоминания.