Кровавая судьба (ЛП) - Доун Тесса - Страница 25

— Это не то, что я конкретно…

— О мой Бог! — выпалила она. — Что я наделала? — ее плечи задрожали, а затем она начала неудержимо рыдать, снова поворачиваясь к нему спиной.

Маркус посмотрел на небо, почти ожидая увидеть Кровавую Луну, учитывая ту интенсивность эмоций, которая исходила от нее.

Он почти желал этого. Все что угодно. Лишь бы остановить страдания бедного ребенка... лишь бы она перестала плакать.

Нежно положив руку ей на плечо, он прошептал:

— Джоэль, ты должна остановиться. Я сотру твои воспоминания об этой ночи. Если хочешь, я могу полностью стереть твои чувства ко мне. Возможно, направить их на кого-то более подходящего? Есть ли кто-то, кого еще ты могла бы…

Джоэль развернулась и посмотрел на него, на этот раз еще более уязвленная, чем раньше. Без преамбул она ударила его так сильно, как только могла, прямо в грудь открытой ладонью.

Потрясенный, Маркус попятился назад. Хотя он вряд ли почувствовал удар, низкое предупреждающее рычание инстинктивно вырвалось из его горла.

— О Боже мой! — закричала она. — Ты только что зарычал на меня? Ты зарычал на меня! У тебя действительно нет сердца, не так ли? Ты как пещерный человек! — она осела на землю, закрыла лицо руками и всхлипнула. — Ты ведь и в самом деле такой, знаешь? Все считают, что у тебя нет такта. Ты редко проявляешь сострадание. Большую часть времени ты просто чертовки пугающий, рычишь на всех и каждого, приказываешь своим братьям как тиран, сметаешь все на своем пути в надежде, что от тебя будут держаться подальше, — она покачала головой. — Но я не могу... потому что люблю в тебе все. Даже те ужасные... отталкивающие... неприятные черты, из-за которых все остальные тебя боятся, — слезы полились рекой.

Маркус увидел и услышал достаточно.

Наклонившись, он взял ее за руку и развернул лицом к себе.

— Посмотри на меня, Джоэль. Ты… — его чарующий голос гипнотизировал.

— Нет! — закричала она, борясь с его контролем над своим разумом. — Не смей! — она зажмурилась и указала пальцем на его лицо. — Не смей трогать мои воспоминания! Я серьезно, Маркус! Держись подальше от моей головы, ты меня слышишь? Пожалуйста, не делай этого... Я умоляю тебя.

Впервые Джоэль прямо попросила его о чем-то, не говоря уже о том, чтобы умолять. Именно в тот момент он понял, насколько серьезной она действительно была.

Не найдя слов, он углубился в ее сознание. Возможно, если он поймет ее лучше, поймет, откуда взялись ее чувства, то узнает, как правильно реагировать.

Маркус Силивази был потрясен тем, что обнаружил.

Все эти небольшие удобства в его доме, то, как тщательно организованы памятные сувениры, любимые книги расставлены в алфавитном порядке в библиотеке, ничего не было случайным. Все это — проявление доброты Джоэль из-за ее глубокой привязанности к нему.

Она знала обо всем, что он делал, обо всех местах, куда он ходил, и обо всех, с кем он был.

И это продолжалось… годами.

Джоэль узнала все, что нужно, о Проклятии Крови, о его прошлом, и провела бесчисленные бессонные ночи, фантазируя о вещах, слишком не скромных для ее возраста. Это было не просто какой-то детской одержимостью. Женщина влюбилась в него, даже без малейшего намека на интерес с его стороны. Он никогда не замечал ее... как женщину.

Он спокойно стоял. Размышляя. И, наконец, заговорил ровным тоном.

— У нас не может быть никаких отношений, Джоэль. Это просто невозможно. Скажи мне, если ты полна решимости продолжать работать у меня, и при этом не готова отказаться от своих воспоминаний, то чего ты хочешь от меня?

Джоэль опустила голову, совершенно униженная. Она уперлась лбом ему в грудь.

— Я хочу, чтобы ты дал мне шанс, — она плакала.

Молодая женщина посмотрела вверх, загипнотизированная глубиной его глаз, пытаясь заставить себя сказать, что было на самом деле у нее на уме.

— Я много думала об этом — действительно много. И вот в чем дело: ты всегда один, Маркус. Всякий раз, когда не работаешь или не приглядываешь за своими братьями. Я знаю, что у тебя много обязанностей, но ты все еще... мужчина. Тебе должно быть одиноко.

Она прижалась своим мягким телом ближе к нему, почти инстинктивно. Было не ясно, пыталась ли она утешить себя или соблазнить его.

— Я знаю, что веду себя как ребенок, но это не так. Я взрослая женщина. И прекрасно понимаю, что ты оставишь меня в тот момент, когда встретишь ту, что предназначена для тебя, — она запнулась, ее голос дрогнул при одном упоминании кого-то, кого мог бы любить Маркус. — Но кто говорит, что это произойдет в моей жизни? А что если нет? Вероятнее всего, нет. В любом случае ты не должен быть один сейчас.

Положив руки осторожно по обе стороны от его талии, Джоэль подняла голову, задержавшись страстным взглядом на его темных глазах.

— Если у меня будет только пять лет или даже год, я отдам весь свой мир, чтобы быть с тобой, Маркус.

Она протянула руку, чтобы коснуться его волос, как будто не могла ничего с собой поделать. Как будто всегда хотела этого, и, возможно, ей никогда не выпадет еще один шанс.

— Ты можешь даже обратить меня, если хочешь, — это был шепот. — Чтобы я стала похожей на тебя, — ее сердце замерло в груди, ожидая его реакции.

Маркус заглянул в тоскливые глаза Джоэль, видя ее как будто в первый раз... воспринимая гораздо более серьезно, чем за несколько минут до этого. Она была по-настоящему красивой женщиной, с мягкими, скульптурными чертами; полными, пухлыми губами и заманчивым женским телом. Все в ней казалось нежным, как фарфор... и таким же изысканным.

Он поймал ее запястья своими мощными руками и отодвинулся, продолжая удерживать, словно в тисках.

— Я не могу превратить тебя, Джоэль, даже если захочу.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

Маркус покачал головой.

— Джоэль, ценой трансформации... ценой бессмертия для человека является его душа. Только наши избранные могут измениться и при этом избежать проклятия. И даже для них цена — первенец. Я бы никогда так не поступил с тобой. И не позволил тебе сотворить с собой такое.

Джоэль сморгнула вновь подступающие слезы.

— Тогда позволь мне быть твоей любовницей, — прошептала она соблазнительно... и со страхом.

Несмотря на железную хватку, которой он удерживал ее запястья, ей удалось прижаться к нему своим телом и запечатлеть несколько мягких поцелуев на его горле.

Она глубоко вдохнула его запах и мягко прикусила шею прямо за ухом... все время прижимаясь к нему и откровенно пытаясь возбудить.

Руки Маркуса как тиски сжались вокруг ее запястий, и его тело стало неподвижным, словно статуя. Глубокое, дикое рычание подкатило к горлу.

— Не двигайся! — предупредил он. — Ни. Единым. Мускулом.

Его клыки удлинились, в то время как первый жар раздразненного хищника разгорелся в крови. Он слышал, как бился пульс на ее шее — громче, чем когда-либо прежде. Чувствовал запах сладкого нектара ее крови и почти наслаждался ощущением, которое испытал бы, если бы взял ее тело, абсолютно не сдерживаясь... осушил ее... забрал разум... медленно... изысканно... отнимая при этом жизнь.

Пара вампира и человека, кроме избранной судьбой, была неестественной. Зов зверя слишком трудно подавить, когда мужчина настолько возбужден — полностью лишенный запретов и всякого контроля.

Маркус возбудился, в его паху мгновенно стало тяжело, в то время как он боролся с мощным красным туманом, заволакивающим сознание. Она прикусила его шею.

Раздразнила его.

Укусила.

Невольно он провел зубами по ее нежной коже вперед и назад, когда глубокий, гортанный звук, что-то между рычанием и стоном, вырвался из его горла. Он хотел выпить ее кровь. Ему нужно было выпить ее кровь.

Всего один глоток.

Маркус боролся со своими инстинктами, зная, что Джоэль была в смертельной опасности, играя с огнем: с силой далеко за пределами ее понимания или контроля. Она не собиралась провоцировать его инстинкты хищника, скорее, только хотела быть с ним... быть любимой. Узнать его во всех смыслах этого слова.