Хаос и Амбер - Бетанкур Джон Грегори - Страница 30

• Предыдущая
• 30/61
• Следующая

Мы с Эйбером еще дважды подходили к входной двери и выглядывали во двор. В последний раз мы увидели над стеной три вертящихся вдали смерча. Их воронки были чернее ночи. И вот что странно: смерчи не плыли над землей, как в Илериуме. Эти торнадо торчали, как привязанные, на одном месте и раскачивались туда — сюда, будто маятники гигантских часов.

— Тебе случалось раньше видеть здесь смерчи? — спросил я у Эйбера.

— Нет, — ответил он. — И мне не кажется, что это — добрый знак.

— А ты можешь с ними что?нибудь сделать?

Эйбер весело глянул на меня.

— У тебя преувеличенные представления о моих магических способностях.

Я рассмеялся.

— А я?то думал, что всю жизнь недооценивал людей. Настало время переоценивать!

Эйбер тоже рассмеялся, но как?то неуверенно.

Прошло немало времени, и стражники вдруг спросили, нельзя ли им поупражняться в фехтовании в вестибюле при входе в дом. Было понятно, что выходить из дома при грозе не стоит.

— Валяйте, — сказал я капитану Неоле и взглядом попросил у Эйбера поддержки. Как я ожидал, он едва заметно кивнул. — Только смотрите, не разбейте тут ничего.

Солдаты сдвинули в сторону лампы, напольные светильники и разную мебель, чтобы выкроить побольше места для упражнений. В итоге выяснилось, что вестибюль — довольно просторное помещение. Фехтовальщикам тут ничего не мешало, кроме двух рядов высоких каменных колонн, стоявших посередине.

Для начала солдаты размялись, а потом разбились на пары и принялись драться на мечах. Я наблюдал за ними, стоя на пороге двери, ведущей в библиотеку, и, честно говоря, немного завидовал им. Мне ужасно хотелось к ним присоединиться и на несколько часов забыть обо всем, кроме изнурительных тренировок. Но я понимал, что мне пока рано подвергать себя такой нагрузке. Усталый, измученный, страдающий головной болью, от которой, казалось, того гляди расколется голова, я ничего сейчас так сильно не желал, как того, чтобы свернуться клубочком в кровати и проспать несколько суток подряд.

— В общем, так, — сказал я Эйберу. — Я пошел баиньки.

Он удивился.:

— Уже?

— Я готов, — ответил я. — То видения, то молнии. Моя бедная голова может треснуть. Разбуди меня, если на нас нападут и примутся убивать или если папуля заявится. А если что другое, ты лучше сам разберись!

— Ты сможешь сам добраться до своих комнат?

— Конечно. — Я и вправду не сомневался, что дорогу найду — по крайней мере, если поднимусь по главной лестнице. Я уже довольно часто ходил по ней. — А ты? У тебя ведь тоже нелегкий денек выдался.

— Что верно, то верно. Но сначала мне нужно сделать кое — какие дела.

— О?

Эйбер рассмеялся.

— Не думай, ничего веселого и интересного. Просто надо написать несколько писем.

— Кому?нибудь, кого я знаю?

— Так… Пятая вода на киселе. Троюродные, четвероюродные… Но я надеюсь, что они посочувствуют нашей беде.

— Неплохая мысль, — сказал я. Сейчас я размышлял как солдат: нужно было найти союзников и повести их в бой на своей стороне. Если бы у меня тут были знакомцы, я бы точно, долго не думая, попросил их о помощи.

Эйбер подошел к письменному столу и вынул из ящика гусиные перья, небольшой перочинный ножичек и писчую бумагу.

Когда я уходил, он уже сидел за столом. Меня проводило мерное поскрипывание пера.

Благополучно добравшись до своих комнат, я разделся и отдал одежду Горацию. Тот сначала, похоже, собрался уйти и унести одежду, но помедлил.

— Сэр?

— Что тебе?

— Мне сегодня нужно за вами смотреть, пока вы спать будете?

Я подумал и покачал головой.

— Не нужно. Все в порядке. Ступай спать, отдохни хорошенько.

— Слушаюсь, сэр!

Мне не пришлось его уговаривать — он поспешил в свою комнатушку и торопливо закрыл за собой дверь — наверное, боялся, что я передумаю.

Я направился к кровати. Простыни и одеяло едва заметно шевельнулись. В постели кто?то лежал. Кто? Убийца? Или со мной снова шутил шутки этот треклятый дом, где все гуляло кувырком и двигалось само по себе?

Я не мог рисковать. Я бесшумно подкрался к стулу, на спинку которого столь бездумно повесил перевязь с мечом. Медленно и беззвучно вытащив меч из ножен, я сделал шажок в сторону кровати, вытянул руку и пошевелил простыни кончиком меча.

Из?под вороха постельного белья выглянуло знакомое хорошенькое личико.

— Реалла! — выдохнул я с радостью и успокоился.

— Меч? — Она опустила глаза, потом посмотрела на меня и улыбнулась. Вот так ты призываешь возлюбленных на свое ложе, лорд Оберон?

— Не всегда.

Я убрал меч в ножны и вернулся к кровати. Мы поцеловались и просто?таки набросились друг на друга — так, будто занимались этим последний раз в жизни.

Рано — рано утром — ну, то есть я решил, что настало утро — я очнулся от глубокого сна без сновидений, услышав надоедливый и взволнованный голос Эйбера.

— Проснись, Оберон. Если ты будешь так долго валяться в кровати, то совсем ослабнешь!

— Убирайся!

— Я голоден и не желаю завтракать один, поскольку ты здесь. Пора вставать.

Я застонал и закрыл глаза.

— Порт, прогони его вон! — крикнул я.

— Прошу прощения, Оберон, — ответила моя дверь, — но я не вышибала какой?нибудь. Придется вам самолично его выпроводить.

— Ну, хватит, хватит, лежебока! — не унимался Эйбер. Я услышал, как он открыл платяной шкаф и роется в нем. — Да тут у тебя горы одежды. Выбери себе что?нибудь, или я сам что?нибудь подберу для тебя.

Я вздохнул. Вот тебе и спокойное утро в постели. Мне хотелось одного: снова уснуть. Я полночи посвятил любовным утехам с Реаллой, и усталость сказывалась.

— Отец вернулся? — не открывая глаз, осведомился я.

— Нет.

— А адские твари что?

— Не показывались.

— Так почему ты тогда суетишься?

— Есть хочу!

Я повернулся на бок и открыл глаза. От лампы у двери лился вверх золотистый свет. Братец стоял передо мной, подбоченившись и нетерпеливо притопывая ногой. Он держал под мышкой серые шелковые штаны и рубаху.

— Ну что, ты готов одеться? — полюбопытствовал он. — Где твой слуга?

— Спит, как и подобает разумному человеку! — рявкнул я. — И ты иди и поспи еще. Мне надо поспать. Я с тобой попозже позавтракаю.

— Боюсь, не получится. У нас на сегодня слишком много дел. Я ожидаю ответа на мои письма. А ты разве не хочешь еще разок попытать счастья с отцовской Картой?

Я испустил тяжелый вздох. Эйбер явно не собирался смириться с моим отрицательным ответом. Я сел, свесил ноги с кровати и прикрыл наготу простыней.

— Ладно, чума ходячая. Давай сюда одежду.

— Держи.

Он протянул мне рубаху и штаны. Я взял их.

У меня за спиной под грудой простыней пошевелилась Реалла и что?то вопросительно пробормотала спросонья.

— Это пришел мой братик Эйбер, — успокоил я ее и погладил по спине через одеяло. — Спи.

— Это еще кто?.. — вымолвил Эйбер и наклонился, чтобы приглядеться получше.

— Не суй свой нос в чужой вопрос, — посоветовал я ему. — Я знаю, ты меня осудишь, но я ничего не мог с собой поделать. Она красива и умна…

И тут мой брат вдруг в страхе ахнул и отскочил назад. В следующее мгновение он обвел комнату отчаянным взглядом и стал знаками показывать мне, чтобы я молчал и поскорее вставал с кровати. Подбежав к письменному столу, Эйбер схватился за рукоять моего меча.

— Да в чем дело?то? — зевнув, недоуменно осведомился я.

— Оберон, — почти шепотом выговорил Эйбер. Из?за того, что это было сказано так тихо и сдержанно, я не на шутку разволновался. — Отойди от кровати. Не спорь со мной. Быстрее. Ты в беде.

У меня перехватило дыхание. Я? В беде? Что он там такое увидел?

Я вдруг окончательно проснулся, встал и сделал два широких шага в сторону двери. На панели возникла озабоченная физиономия Порта.

— В чем дело? — требовательно вопросил я. Реалла заерзала на кровати, повернулась на бок и приоткрыла глаза.

— Оберон? — проворковала она.

• Предыдущая
• 30/61
• Следующая