Сказки и легенды крымских татар - Зарубин В. Г. - Страница 2
- Предыдущая
- 2/27
- Следующая
- Вот и на сегодня судьба послала мне чем утолить голод, - прорычало и просвистало из семи пастей чудовища.
С этими словами Аждага обвил бедного лиса своим хвостом и притянул к себе. Тильки-ахай призвал на помощь всю свою хитрость и, еле переводя дух, обратился к чудовищу:
- О, грозный падишах подземелий, непобедимый властитель недр! Знаешь ли ты, в какой опасности находится сейчас твоя жизнь?! Ослабь на минуту свои объятия, и я расскажу тебе все. Я прибежал сюда, чтобы спасти тебя!
Аждага разжал свои кольца, и Тильки продолжал:
- Твой дворец окружен сейчас несметным войском хана, который хочет водрузить твои благочестивые головы на шесты перед своей резиденцией, а из шкуры твоей собирается сделать себе палатку. Спасайся, Аждага, чтобы не погибнуть бесславной смертью!
Услышав такие слова, чудовище так испугалось, что задрожало всем своим скользким телом и принялось умолять лиса спрятать его от опасности. Тильки быстро оглядел пещеру, увидел огромную печь, в которой Аждага поджаривал свои жертвы, и шепнул чудовищу:
- Скорей, скорей полезай в печку, никто не сумеет найти тебя там!
Чудовище поспешило последовать совету лиса. А хитрый лис, как только увидел, что Аждага свернулся кольцами в печи, быстро собрала с пола пещеры солому и хворост и поджег их у самой печки. Дым повалил внутрь густыми клубами, и Аждага задохнулся, не успев выползти наружу.
Убедившись наверняка, что чудовище издохло, Тильки-ахай тотчас же пустился в путь, чтобы рассказать обо всем чабану. По дороге останавливал он караваны и приказывал купцам распространять молву о неисчислимых богатствах Беш-Салкым-бея. Напутствовав так многое множество купцов и прохожих, Тильки предстал, наконец, перед чабаном и оповестил его:
- Милостивый мой благодетель! Поручение свое я выполнил. Падишах отдает свою дочь тебе в жены, но прежде ты должен принести в подарок семь голов и шкуру подземного Аждаги!
- Но ведь я не в состоянии выполнить этот невероятный подвиг! - воскликнул чабан.
- Не смущайся, - возразил лис, - я и для этого принял все меры. Я помогу тебе победить Аждагу, но только в том случае, если ты дашь клятву, что после моей смерти ты не выбросишь мое тело на съедение шакалам.
- Клянусь тебе, Тильки, бородой Мухаммеда, что когда наступит твой смертный час, я положу твое тело в золотую колыбель и подвешу ее в своем серале в знак нашей дружбы и великих твоих заслуг!
- Ну хорошо, - сказал лис, - на тебе эти червонцы и найми скорей сорок верблюдов, потом захвати с собой топор и пойдем в подземное царство!
Чабан тотчас же снарядил караван, взял все необходимое и последовал за Тильки в пещеру чудовища. В обширных подземельях Аждаги нашли они несметные сокровища. Сорок верблюдов пришлось нагрузить драгоценностями, а взяли чабан и лис только маленькую горсточку из этих богатств.
- А не погубит ли нас проклятый Аждага? - спросил чабан у Тильки.
В ответ на это лис подвел спутника к отверстию печи, и тот увидел огромную тушу отвратительного чудовища со страшными полуобгоревшими головами.
- Полезай, Беш-Салкым, в печку, не бойся, проклятая его душа уже покинула это мерзостное тело. Руби ему головы и снимай шкуру, да торопись, потому что твой тесть уже ждет тебя. Скажешь падишаху, что ты и есть Беш-Салкым-бей и что это ты избавил его от окаянного чудовища.
Чабан сделал все так, как научил его хитроумный Тильки. Подвиг Беш-Салкым-бея так понравился падишаху, что он принял его с великими почестями и наградами. Семь голов Аждаги тотчас же были водружены на шесты, а из шкуры чудовища сделана палатка. Потом падишах созвал весь свой народ и, указав на смелого джигита, объявил его своим зятем и наследником. Сорок дней и сорок ночей длился пир, и неисчислимы были милости падишаха. А бедный, никому не известный чабан стал приближенным могущественного повелителя, начальником над всеми визирями, знаменитым беем Беш-Салкымом.
Прошел год. Ставши знатным вельможей, забыл Беш-Салкым обо всем том добре, которое сделал ему Тильки-ахай, мудрый лис. И Тильки решил испытать
- выполнит ли клятву зять падишаха. Вот пробрался он однажды в столицу, лег у самого дворца Беш-Салкым-бея и притворился мертвым. Увидев издохшую лису перед окнами дворца, слуги сразу донесли о том своему повелителю.
- Возьмите эту гадость и выбросьте ее на свалку!
- сказал Беш-Салкым-бей.
Прислуга так и сделала. Но хитрый лис на следующее утро снова лег у ворот бая.
- Немедленно уберите прочь! - закричал в гневе Беш-Салкым. - Выбросьте эту падаль шакалам, чтобы не пачкала землю перед моими воротами.
Снова лис был выброшен в яму и снова на утро появился перед дворцом, притворившись мертвым.
На этот раз Беш-Салкым-бей разгневанный выбежал из дворца и сильным толчком ноги отбросил Тильки в сторону.
- Сейчас же закопайте эту дрянь в яму! - закричал он на перепуганных слуг. - Чтобы не слышал я больше ее мерзкой вони. Иначе я вас самих велю зарыть в землю живьем.
Но каково же было удивление Беш-Салкыма, когда после этих слов лис ожил и, поднявшись на задние лапы, заговорил:
- Разве ты не узнал, чабан-ахай, меня, твоего благодетеля? Разве забыл ты клятву, которую дал тому, кто возвел тебя на такую недосягаемую высоту? Помнишь ли, как обещал ты мне, Беш-Салкым-бей, положить меня после смерти в золотую колыбель и подвесить ее в своем дворце в знак вечной благодарности? Такова-то цена твоей благодарности, жирный вельможа! Так возвратись же, неблагодарный, к своему прежнему состоянию!
И не успел Беш-Салкым-бей опомниться, как Тильки исчез, а роскошный дворец на глазах изумленного чабана превратился в ветхую саклю с полузасохшей лозой над дверью.
В очень давние времена у одного престарелого чабана был старый и умудренный опытом ишак. Чабан очень любил своего ишака и не упускал случая похвалиться им:
- Мой осел, да продлит Аллах его дни, гораздо умнее визирей нашего падишаха, - говорил он во всех кофейнях.
Однажды слова чабана достигли царственных ушей.
- Как смеет голый чабан сравнивать своего плешивого ишака с моими любимыми визирями?! - закричал в гневе падишах. - Немедленно привести ко мне дерзкого нечестивца!
Стража тотчас же разыскала старика и доставила его перед грозные очи властителя.
- Ну, - сказал падишах, - отвечай мне прямо, как осмелился ты, мелкий червяк, унижать моих визирей такими кощунственными уподоблениями?
Чабан, нисколько не смутившись, посмотрел султану в глаза и сказал:
- О, мудрейший из мудрых, властелин над властелинами, шах-ин-шах. Я ведь не попусту говорю, что мой осел, да будет благословен час его рождения, умней, чем твои любимцы визири. Поверь мне, что моими устами говорит так чуть ли не сам Аллах. Однажды я ехал на этом осле через мост, на котором было немало дыр и щелей. Как ни был осторожен мой осел, а все-таки попал он одной ногой в дыру и повредил себе колено. И с тех пор, сколько бы ни приходилось мне проезжать через тот мост, мой мудрый осел, да будет над ним благословение пророка, ни за что не хотел переходить по этому месту, где была дыра. Он всегда благоразумно обходил ее, помня о том, что с ним случилось. Скажи же теперь, о царь царей, так ли благоразумно поступают твои визири?! Я давно живу на свете и видел своими глазами, сколько их перевешал ты за слишком уж явное воровство, вероломство и взяточничество. И ни один из них никогда не хотел учесть опыта своих предшественников и сделать так, чтобы злоупотребления не бросались в глаза. Сколь ни широк мост узаконенных тобой злодеяний, а все-таки не могут твои визири ловко обходить встречающиеся на нем узкие щели выпущенных для вида законов. Как можешь ты, спрошу теперь я, сравнивать после этого моего мудрого осла с этими дураками?!
- Предыдущая
- 2/27
- Следующая
