Последний поворот на Бруклин - Selby Hubert - Страница 12
- Предыдущая
- 12/62
- Следующая
Сквозь многочисленные дырки в шторах начал пробиваться свет… свечи постепенно стали неприметными. Голди медленно открыла коробочку с бенни и протянула ее Жоржетте. Та взяла две таблетки, только две, спасибо, улыбнулась, положила их на язык и отпила глоточек джина. Умиротворенные, все вполголоса заговорили, улыбаясь, потягивая джин, а Жоржетта откинулась на спинку стула, негромко заговорив с Винни, заговаривая и с остальными, если к ней обращались, и все ее жесты – когда она курила, пила, кивала – были легкими и царственными. Глубоко чувствуя свою человеческую природу, она благожелательно и нежно взирала на свой мир (на свое царство), с волнением, но без робости выжидая удобного случая, чтобы с готовностью кивнуть своему возлюбленному… но солнце поднималось все выше, в комнате делалось светлее, и девочки чувствовали, как пот струится по их лицам, оставляя полосы на гриме – они надеялись успеть подняться наверх и подкраситься, прежде чем ребята это заметят. Голди то и дело смотрела на часы, стараясь расслышать, не уходят ли Шийла и ее клиент; ей хотелось поскорее выбраться из этой мерзкой комнаты и подняться с ребятами наверх, пока солнечный свет не привел их в уныние и они не растеряли того настроя, который придала им Жоржетта; она боялась, как бы депрессия на выходняке после бенни не превратила ребят из потенциальных любовников в обыкновенных грубиянов. Наблюдая, как в комнате становится светлее, чересчур светло, она вое слушала и слушала… потом услышала, как кто-то (один) несется по коридору, и на пороге, открыв дверь, возникла Тони – сердце у Голди бешено колотилось, она старалась не обращать внимания на Тони и расслышать шаги (четырех ног) на лестнице, – и принялась извиняться, с надеждой глядя на Голди, пока дверь не закрылась, а Голди наконец не повернулась к ней и не велела ей заткнуться. Тони тотчас же повиновалась (не вылезая из такси, она высадила сестру у больницы и сразу вернулась обратно, стремясь успеть до ухода Голди; надеясь, что они позовут ее с собой; ей не хотелось сидеть одной в этой гнусной квартире, зато очень хотелось подружиться с Голди, покайфовать вместе со всеми и иметь возможность поболтать с другими девочками), тотчас же повиновалась, осеклась на полуслове и оглядела комнату, но никто не обратил на нее внимания – Голди вскочила, подошла к двери, прислушалась и приоткрыла дверь, – тогда Тони прошла через всю комнату (между ними… между ними. Они смотрят на меня. Я это знаю. Но я не виновата) и села… Голди обернулась и сказала, что они ушли. Рози, собери наши вещи. Они ушли. Тони посидела, потом встала и принялась расхаживать по комнате (даже бенни не оставили… ни таблеточки); пошла на кухню, налила себе кофе (наверно, надо было остаться с ней. Вполне могла бы – с таким же успехом) и вернулась к своему стулу.
Голди бросилась в ванную подкрашиваться. Жоржетта взяла ополовиненную бутылку скотча, которую оставил клиент, налила Винни стакан – со льдом – и включила приемник. Она понимала, что Винни и ребят растаскивает все сильнее и к тому времени, когда скотч будет допит (а ведь оставался еще джин, да и запасы бенни должны были пополниться), пол при ходьбе начнет уходить у них из-под ног. Ах, какой чудесный день! (Подойдя к окнам, она хорошенько задернула шторы, чтобы не было чересчур светло.) А то просто чересчур. Она сновала по комнате, болтая, улыбаясь, приготавливая напитки, напевая (Винни, Винни), пританцовывая; даже посмеявшись вместе с Ли. Когда Голди вышла, Камилла бросилась в ванную, прихватив щетку для волос, щеточки для ногтей, пальцев и рук. Голди дала Рози денег на бенни, потом подозвала к себе Жоржетту и попросила ее стать посредницей между ней и Малфи, а та сказала: Ну конечно; тогда Голди сказала ей, что у нее есть коробочка шприц-тюбиков, и через несколько минут, когда этот вопрос уладится, мы пойдем и вмажемся. Жоржетта поцеловала ее и возликовала по-настоящему. Как раз сейчас немного морфия – это просто превосходно. Да-да, просто превосходно. Боже правый… морфий и Винни!!! Она налила полный стакан джина и села рядом с Винни (может, и ему дозу предложить?), заговорив с ним и с ребятами (Нет. Он может не выдержать), и даже Гарри с его нелепыми замечаниями стал вызывать симпатию (О Боже! Надеюсь, бенни не лишил его мужской силы), но, само собой, при нем она всячески старалась не пускаться в рассуждения (Если бы только все ушли, мы посидели бы вдвоем, он бы меня поцеловал, а я бы поласкала его шею и поцеловала в мочку уха, мы раздели бы друг дружку, легли бы на кровать и обнялись, я провела бы кончиками пальцев по его бедрам, мускулы у него напряглись бы, мы оба стали бы слегка извиваться, я бы целовала его грудь, ощупывала спину, вдыхала запах пота и обхватывала ногами его бедра… Чего, чего, сладкая булочка? Жоржетта повернулась и начала раскрывать объятия, а Винни потрепал ее по щеке: как насчет того, чтоб взять в рот и отсосать? – медленно встав и стиснув рукой свою промежность. Жоржетта опустила одну руку (не сейчас… попозже), а другой незаметно погладила его по ноге. Хочешь помочь мне отлить? – слегка поколебавшись, он расставил ноги пошире и, смеясь, похлопал себя по яйцам. Она подалась немного вперед (нет, нет, нет!!! Ты всё испортишь!), а он повернулся и, все еще смеясь, направился в ванную (у него уже глаза лезут из орбит. О Господи, он тащится! Это будет прекрасно!!!), оглушительно расхохотавшись, когда Камилла, которой он попытался сунуть в задницу палец, выскочила из ванной, роняя свои щетки – потом осторожно наклонилась, опасливо взглянула на дверь ванной, подобрала их и ринулась в гостиную.
Жоржетта откинулась на спинку стула и стала потягивать джин, отсчитывая долгие секунды. Гарри, вконец одуревший, встал, что-то пропищал Жоржетте и плюхнулся рядом с Ли. Жоржетта следила за ним взглядом, по-прежнему потягивая джин и по-прежнему отчаянно пытаясь держать себя в руках. Сейчас нельзя все испоганить. Уже скоро. Скоро. Винни и морфий. Да. Она взяла бутылку джина, снова наполнила стакан Малфи и спросила его, не займется ли он Голди. Малфи полуприкрыл глаза, улыбнулся и взял у нее стакан. А бенни еще есть? Она потрепала его по щеке, достала еще две таблетки для него и пошла сообщить Голди, что все улажено. Ах, все просто чудесно! Винни и его мальчики вконец одурели, и скоро она поимеет Винни. Голди увела ее в спальни и дала ей шприц-тюбик. А ты что, не будешь? Не сейчас, голубушка. Сначала надо поебаться с этим сексапильным итальяшкой. Тогда Жоржетта вмазалась, переждала первую волну прихода и вернулась на свой трон, поближе к Винни. Он трепался с Малфи и Гарри – Ли с Камиллой тоже вступали в разговор. Голди просто глазела на Малфи и изредка смеялась, – а когда Жоржетта садилась, дернул ее за ухо. Она улыбнулась и, садясь, повихляла задницей, скромно поклонившись под аплодисменты. Жоржетта принялась вертеться, наблюдая за происходящим, а в комнате дело шло к настоящей групповухе. Даже Гарри с Ли занялись делом, звучал приемник, Камилла щелкала пальцами (чересчур экспансивно, по-моему, но ничего страшного, ведь мы (Винни и морфий… ВИННИ) ласкаем друг дружку), и все стало на свои места, сделались уместными все слова; а Голди подсела к Малфи, и он ухмыльнулся: аспет… уна момент; Камилла, почувствовав себя классной телкой, расхрабрилась и подмигнула Салу, а тот попытался заговорить, но никак не мог перестать скрежетать зубами, голова у него болталась, как на шарнирах, по подбородку стекали капельки скотча, но он был такой сильный и красивый… Ах, какой изумительный подбородок!.. и Камилла захихикала, подумав о том, какое письмо напишет домой, подружкам-лесбиянкам: Ах, голубушка, тебе такого познать не дано. Какой великолепный способ лишиться девственности! Сал рассмеялся и выпалил: у меня стоит, красотка, ХА-ХА-ХА! Малфи осушил свои стакан, снова наполнил и направился вслед за Голди в спальню, а Жоржетта смотрела, летая у них над головами, и грызла соленые орешки, соленые орешки… каркнула дурочка: все вернуть!.. Винни и морфий… ВИННИ и морфий… Ли отодвинулась на пару дюймов, а Гарри схватил ее за руку и рывком снова притянул к себе: Куда это ты, голубенький? – силой сунув ее руку себе между ног. У меня есть для тебя классная сосиска, – а Винни заорал: она что, пристает к тебе, что ли?! – и оба расхохотались, а Ли запаниковала и попыталась высвободиться, но Гарри еще крепче сжал ей руку и вывернул так, что она визгливо закричала: Перестань! Перестань! Мне больно, пидор гнусный! (чудненько, чудненько. Это послужит тебе хорошим уроком, мерзкий гомик. Этот тип тебе достался по заслугам. ВИННИ и морфий… ВИННИ и морфий… у нас ведь вечеринка, – и гости все такие славные, такие славные…) – а Гарри еще больше вытаращил глаза, встал и стащил Ли с кушетки: пошли, разъебай! Хочешь на телку походить, так и ебись, как телка (Камилла сунула пальцы в рот, приподнялась, снова плюхнулась на кушетку и медленно отодвинулась на другой край (но он же не голубой (?))) … Эй, Винни, пошли. Давай ей впендюрим! Черт подери, чувак, у меня нет сил. Идем! Винни схватил ее за другую руку, и они поволокли ее в спальню – она кричала, визжала, плакала, молила, а они хохотали и выворачивали ей руки, потом Гарри схватил ее за волосы, за ее драгоценные золотистые волосы длиной до плеч, и отвесил ей оплеуху. Пошли, хуесоска! Хорош выпендриваться. Эй, Малфи, открой-ка дверь! Малфи открыл и ухмыльнулся, когда они втащили Ли в спальню, а Голди завопила и выбежала оттуда, с шумом захлопнув за собой дверь. Она слушала, как кричит Ли и как ребята лупцуют ее и чертыхаются, срывая с нее платье… потом Голди проглотила полдюжины бенни. Камилла посмотрела на Жоржетту, а та не шевелилась (Нет, нет! Нет, сука ебучая! ВИННИ, ВИННИ… ВИННИ!!! Только не с Ли! Я люблю тебя, Винни. Я люблю тебя. Он увидит мои красные трусики с блестками. Ну пожалуйста, Винни! Винни…), Камилла посмотрела на Жоржетту, потом на Сала, который приближался к ней, шатаясь. В штанах-то уже тесновато. Он расстегнул ширинку и вытащил хуй. (Какой большой! И красный. Береги глаза. Обними его за задницу.) Ой!!! Ой… Сал! Не надо, Сал. Сал! Ну пожалуйста! Пожа… У меня есть для тебя большая вкусная елда. Са… он засунул ей в рот и схватил ее за длинные, блестящие, волнистые золотисто-каштановые волосы… Ли перестала извиваться – Винни с Малфи держали ее, а Гарри на нее влез. Вазелин. Вазелин! Прошу вас, не надо без вазелина! Винни протянул ей баночку, потом Ли сказала, что уже можно, закрыла глаза и съежилась, когда Гарри безжалостно ей засадил, потом обняла его и обхватила ногами за талию. Винни с Малфи прислонились к стене, а пот капал с Гарри Ли на лицо, она улыбалась, взасос целовала его в шею и стонала, надеясь, что он никогда не кончит, что будет продолжать долбить, долбить, долбить… Вот так, хорошо, Камилла. Молодчина. Ха-ха! О-о-о-о-о! Эй, не спеши работать язычком, – а Камилла пыталась ухватиться за его ремень, надеясь, что она все делает правильно; а Голди, немного успокоившись, когда прекратились крики, достала из кармана шприц-тюбик – хоть и не одобряя того, что Камилла занимается сексом на виду у всех, она все же вынуждена была признать, что в данной ситуации у той не было особого выбора, к тому же они, казалось, весьма успешно друг дружку ублажали (надеюсь, Малфи после всего этого еще будет на что-то способен) – и вмазалась. Похоже, все идет прекрасно… Он должен был помочь друзьям. Само собой. С какой это стати он стал бы отказываться помочь Гарри ее выебать? У нас ведь вечеринка, и гости все такие славные, такие славные… Гарри взял из ящика комода комбинацию и вытер хуй. Спорим, ты в курсе, что тебя выебали! Гарри с Малфи рассмеялись, а Ли посмотрела, как на нее влезает Винни, потом закрыла глаза и обхватила ногами его бедра… Голди вернулась в гостиную, села на кушетку и, не обращая внимания на Камиллу с Салом, принялась следить за тем, как изо рта у нее выплывает дым, а из приемника – звуковые волны; и Сал согнул в коленях задрожавшие ноги, а Камилла с хрюканьем и бульканьем совершала изумительные движения головой, впившись ногтями в его задницу и пытаясь уместить во рту весь хуй… Уже скоро. Скоро… (Пей, о, пей бальзам забвенья!); и мы услышим резкие гудки буксира… Сал повесил свои брюки на спинку стула и, закурив и наполнив свой стакан, растянулся на полу; Камилла удалилась в ванную, прихватив с собой щеточки для ногтей, для пальцев, для рук, щетку для волос и зубную щетку… Ребята вышли из спальни – по лицам их струился пот – и налили себе джина со льдом. Ли позвала мисс Голди и спросила, нельзя ли взять поносить какое-нибудь платье, а та ответила: Конечно, можно. Если хочешь, возьми в шкафу то блестящее, голубое, в котором я в прошлом году ходила на БАЛ ГОМОСЕКСУАЛИСТОВ. Спасибо, но, по-моему, лучше надеть что-нибудь попроще – сойдет, к примеру, и домашнее платье. Такое, которое легко сбросить. Ага, именно! Ха-ха-ха-ха! Ребята приняли еще понемногу бенни и не спеша вернулись в гостиную. Эй, Сал, ты чего делаешь-то? для рождественских открыток, что ли, позируешь? Все расхохотались, а Голди надменно взглянула на Малфи. Винни сел рядом с Жоржеттой и сунул ей в ухо мокрый палец. Как делишки, Жоржи? Ах, Винсент (Конечно, он ничего такого не сделал), не надо, – смущенно заерзала и попыталась захихикать, но не сумела совладать с центробежной силой центрифуги и только скривила лицо. Что за дела? бо-бо, что ли? Тебе «Птенчик» нравится? Птенчик? Эй, что с тобой, сладкая булочка? – ущипнув ее за щеку и повернувшись к остальным, – птичьего корма, что ли, наелась? – рассмеявшись и оглядев всю компанию. А-а, – щелкнув пальцами, – ты насчет этой истории про ворона. Ага. Ага, само собой. Отведи меня в спальню, Винни (?) – положив руку ему на колено. Что за дела? изголодалась, что ли? – потирая ее рукой свою промежность. – Мои услуги стоят бабок, сладкая булочка, – оглядев всю компанию, поднеся ко рту стакан, пролив немного джина себе на подбородок, – сколько у тебя есть? У меня есть любовь, любовь… (Камилла вышла из ванной – бодрая и чистая, аккуратно причесанная, со светящимися радостью подведенными глазами – и, шурша шелком платья, прошествовала через всю комнату. Право же, мисс Щель, можно подумать, ты впервые хуй сосала. Камилла погрозила Голди пальчиком и села рядом с Салом)… У меня есть любовь и «Птенчик». (О боже, только не после нее. Винни. Ах, Винни. Ну пожалуйста. Это было так давно. Так давно. Когда? Когда? Это все мой братец и узенькие трусики)… Ли вышла из спальни и поспешила в ванную. Не понимаю, почему у нее тут нет даже щетки для волос… (Голди далеко не так привлекательна, как я) по-прежнему не говоря ни слова и пытаясь, пытаясь кокетливо улыбнуться, но не получалось, никак не получалось. Да и «Птенчик» умолк. Исчез. Остался только Ворон. Не вернуть… она была в смятении, и голова у нее все кружилась, кружилась, кружилась, и кружились звуки, и дым кружился, и смеялся Винни, он смеялся. Винни смеялся – а скоро он возьмет ее на руки и унесет в спальню… Какой-то голос. Голос. О Боже, только бы не стать его клиенткой! Я не могу. Только не сейчас. Только не после… Ли, стуча каблуками, вошла в комнату – в чулках и лучших туфлях Шийлы, – грациозно села и посмотрела на потную, грязную, самодовольную, похотливую физиономию Гарри… радуясь, искренне радуясь, что она не такая, как этот уродливый выродок, этот извращенец; и в то же время с любовью вспоминая его безжалостную елду – в следующий раз мы останемся наедине, и он сможет позволить себе все извращения, какие вздумается, сможет даже отсосать у меня и кончит много раз… если мне этого захочется. Она посмотрела на Жоржетту и удивленно подняла брови. О чем задумалась, голубушка? (стерва! Гнусная стерва! Оставь меня в покое!) Ну ладно, пошли, Жоржи. Поднимай свои булочки. Ты же не хочешь, чтобы твой обед остыл, правда? Она с достоинством поднялась… идем, сладкая булочка, сейчас всё получишь… и они пошли, нежно взявшись за руки, и он преподнес ей розу, а она положила цветок на ладонь, словно скипетр, и осторожно поднесла его к губам, и аромат его был пленителен, и на лице у нее появилась улыбка, прелестная, как роза, такая мягкая, такая трепетная, и «Птенчик» вновь вернулся, заиграв, и она опустила розу на атласную подушечку, быстро освободила тело от одежды… Ты чего делаешь-то?… и одежда неслышно соскользнула к ее ногам… тебе ж надо только отсосать. На, сладкая булочка, бери, и смотри, не кусайся, ха-ха… Роза. Роза! Нет. Это всё Гарри. Не вернуть! Все вернуть. ВЕРНУТЬ, ВЕРНУТЬ!!! Ах, Винни, Винни, любовь моя, любовь моя… Хватит чушь молоть, чувак, соси давай! (любовь моя, любимый) Он стряхнул пепел, рассмеялся и отхлебнул глоток джина. А стонать он будет? Заставь его стонать, – она расстегнула его ремень, спустила брюки и погладила его потную задницу, а он схватил ее за уши и рассмеялся, и она нежно провела пальцами по напрягшимся мускулам его бедер (давай, браток, давай!), пощупала волосы на заднице… это ощущение, ощущение… нет. НЕТ. О БОЖЕ, НЕТ!!! Это просто постель так пахнет… Поосторожней с яйцами, черт побери!.. так пахнет Гарри. Гарри. Это не дерьмо. Ну пожалуйста, пусть будет так. Он не ебал ее. Пусть это будет не дерьмо… ощущение, вкус, запах… ЗАПАХ! Винни поднял с пола комбинацию. Ты молодчина, Жоржи, – погладив стоявшего на коленях гомика по голове. – Можешь расслабляться со мной в любое время. Жаль, ты не сидел со мной в тюряге. Мы могли бы славно поразвлечься. Она подняла голову, посмотрела на него и улыбнулась. Винни! Он заглянул ей в глаза, наклонился и нежно потрепал ее по щеке. Пошли, Жоржи, выпьем.
- Предыдущая
- 12/62
- Следующая
