- Миротворцев Павел Степанович - Страница 54

Голова Видящего, который принял на свой щит удар плетения, просто взяла и отвалилась, упав под ноги другому, а следом упало и само тело. Блин, а ведь я даже не догадался! Обидно. Зачем, спрашивается, использовать довольно яркие и сильные плетения с заранее известным результатом? Конечно же чтобы отвлечь внимание! Торл и Шун явно работали вместе очень и очень давно. Выпустить плетения секунда в секунду, скрыв одно в другом, а вслед за этим, довольно быстро отправить еще и Копье. Работа Шуна. Пусть его Сила несколько ленива, но, когда это нужно, она может быть быстра, как песчаная буря в Зуранде. Заодно прояснилась индивидуальная способность Шуна, он формирует плетения в два раза быстрее, чем любые другие Искусники его же уровня. Жаль, что и сам Шун, подобно своей Силе, несколько ленив. Если бы он как следует взялся за изучение Искусства, да еще и увеличил свои запасы энергии, он мог бы стать очень сильным Видящим. Торл был его противоположностью. У него имелись большие запасы энергии, но его плетения были излишне медлительны. Работать в обороне для него просто самоубийство, а вот атака ‑ это уже совсем другое дело. Пусть он атакует один раз вместо, скажем, трех, но зато его плетение будет в два раза действеннее, чем эти три вместе взятые. Шансы быстро уравнялись. Жаль, трюк, которым был убит Искусник, не сработает второй раз подряд. Враг теперь будет очень внимателен, чтобы такое не повторилось.

Следующие несколько атак никто не видел, лишь их последствия. Они не были достаточно мощны, чтобы стать видимыми для обычного зрения, не воспринимающего энергию напрямую, но результат столкновения плетений стал заметен всем. Сначала в воздух поднялся весь лежащий между Искусниками снег, скрывая их друг от друга, а затем он просто испарился. Шун, а вслед за ним и Торл, пустили волны огня, и тут же закрылись щитами. Вовремя закрылись, так как они сразу же вспыхнули под ударами атакующих плетений. Завеса была попыткой создать помеху, ведь в отличие от наших Видящих, врагам это было только на руку. Правда, не стало такой уж весомой помощью.

Будь этот бой между Ранл‑Вирнами без необходимости кого‑либо защищать, тогда подобная завеса имела бы куда больший успех. Ведь они могли бы передвигаться. Каждое звание и распределение ступеней были даны не просто так, а имели четкие рамки. Например, самая первая ступень, Ранл‑Свай, по сути, лишь означает, что ты худо‑бедно, но можешь сплести пару плетений. Это звание является своего рода статусом, точкой отправления, первым шагом на пути познания Искусства. Следующее, Арх‑Свай, уже определяет некоторые рамки для плетений. Время создания, продолжительность действия и, конечно, ограничения по вложенной в него энергии. Ранл‑Гарн и Арх‑Гарн представляют собой то же, что и Арх‑Свай, только с более жесткими ограничениями, возрастающими от ступени к ступени. Естественно, меняется и степень сложности воспроизводимых Искусниками плетений, и это тоже показатель. Ведь, если брать скорость создания рунной структуры, Шун вполне достиг уровня Ранл‑Вирна, но по всем остальным показателям он едва переступил порог Арх‑Гарна. И именно поэтому никто из присутствующих здесь и сейчас Видящих не смог бы воспользоваться снежной завесой должным образом. Поскольку главным недостатком первых четырех рангов является полная неподвижность в момент создания рунной структуры, создания плетения. Ранл‑Вирны и Арх‑Дайхары уже избавлены от этого недостатка. В момент создания структуры они могут не просто двигаться, а и бегать, и прыгать. Физическим воздействием их нельзя сбить. Вообще такой Искусник даже может сражаться на мечах и получать раны, но не собьется. Правда, если только его не оглушить, чтобы потерял сознание или, что естественно, не убить. Во всем же остальном на Видящих подобного ранга можно воздействовать только психически, да и то если успеешь или сможешь, ведь некоторые умеют держать контроль и над своей психикой.

В свою очередь, в подвижности и неподвижности заключается еще один немаловажный момент. Ранл‑Свай может противостоять Арх‑Сваю, Ранл‑Гарн вполне способен выстоять против Арх‑Гарна, а вот у Арх‑Гарна уже нет ни единого шанса выдержать даже самого захудалого Ранл‑Вирна. Пропасть, разделяющая пятую и четвертую ступень, подобна пропасти в знаниях и умениях между пятой и пятнадцатой ступенью. В битве Арх‑Гарна и Ранл‑Вирна последний может просто избегать подавляющего большинства плетений, передвигаясь с места на место. Затраты энергии на создание рунной структуры с добавлением переменных элементов для Арх‑Гарна просто непозволительны. После тройки таких структур он останется "пустым", совершенно беззащитным. Причем столько энергии уйдет на создание довольно простых плетений, от которых Ранл‑Вирн отобьется без особого труда, а без внесения переменных элементов в Ранл‑Вирна крайне проблематично попасть. Столь необходимые элементы позволяют сделать структуру энергетически настроенной на определенный объект, и промазать становится просто невозможно. Плетение само делает поправки в момент движения и всегда находит свою цель. Если, конечно, не брать в расчет некоторые меры противодействия, осуществляемые на еще более высоких ступенях мастерства.

И, тем не менее, сражение, происходившее на наших глазах, было по‑своему завораживающим, а неподвижность воспринималась как полное спокойствие Видящих. На эту тему мне пришла мысль, несколько неуместная в данной ситуации, но вызвавшая у меня невольную улыбку. Она заключалась в том, что Искусники стояли на месте не из‑за невозможности двигаться, а лишь потому, что так они выглядели намного круче. Эта глупость самым благоприятным образом подействовала на мое настроение. Улыбка так и поселилась на моем лице, из‑за чего со стороны я, наверное, выглядел как ненормальный.

Глядя на частые вспышки от столкновения плетений, я вспомнил слова одного из профессоров Гильдии Видящих. Старик Регдан, на мой взгляд, был одним из немногих, кто действительно любил Искусство и пытался познать его не ради статуса, а ради себя. Пожалуй, в какой‑то мере именно он определил мое отношение к Искусству, и даже более того. Теперь, спустя почти полгода, я понимаю, что начал изучать Смерть только из‑за Регдана, из‑за его влияния. Однажды он, на одной из учебных дуэлей старшекурсников, сказал фразу, которая осталась для меня загадкой. "В дуэли равных побеждает тот, кто сражается не только со знанием, но и с Искусством". Теперь я понял, что именно имел в виду старик, как и понял, кто сегодня будет победителем. Торл и Шун, несмотря на некоторые свои недостатки, любили Искусство, любили и приняли свой Дар, чего нельзя сказать о Видящих, стоящих напротив них. Эти просто выполняли свою работу и относились к своему Дару, как к самому обычному инструменту, и не более того. Это чувствовалось в выборе плетений, их последовательности, частоте и еще в куче других вещей. Победитель был определен еще до начала сражения, и спустя десяток минут, вобравших в себя разноцветные вспышки, расплавленные камни и непрекращающийся грохот, все было кончено.

Лишь в конце, когда уже упал последний вражеский Видящий, Торл хлестнул наотмашь по всему строю противника. Но, как и ожидалось, посланное плетение лишь осыпалось на землю безвредными искрами. Искусники еще в самом начале позаботились о защите своих людей. Да и амулеты никто не отменял.

Больше не в силах ничем помочь, слегка покачивающиеся Торл и Шун уселись прямо там, где стояли, прислонившись спиной друг к другу. Почему‑то именно сейчас мне стало ясно, что эти двое будут вместе до самого конца. Раньше я их считал просто хорошими, даже отличными друзьями, но теперь увидел нечто большее. Точно так же, как Сила находит себе пару, она находит и друзей, настоящих и никогда не предающих. Не предающих просто потому, что нельзя предать часть себя.

‑ Наш черед, ‑ раздался негромкий голос капрала.

Карст, как и я ‑ вернее, я, как и Карст, ‑ стоял с мечом и щитом. В строю не было возможности сражаться двумя мечами, именно поэтому последние дни я так усиленно тренировался именно со щитом. И, тем не менее, второй меч ждал своего часа, находясь в заплечных ножнах. Эти ножны, как и два новых меча, подарил мне лично Карст за три дня до начала похода.