Десять лет спустя - Сегаль Валерий - Страница 19
- Предыдущая
- 19/39
- Следующая
— А нет ли у вас подозрения, — спросил император, — что этот Ульянов и новоявленный полковник Бздилевич — одно и тоже лицо?
— Убежден, что это не так, ваше величество. Владимир Ульянов — непримиримый противник монархии. Его совершенно не интересует ни свое, ни чье-либо аристократическое происхождение. Это крайне опасный враг, но он безусловно не самозванец.
Император несколько успокоился.
— Для нас, генерал, главное, чтобы этот Ульянов ничего не знал и не заявлял о своих правах.
— Думаю, что на этот счет ваше величество может не беспокоиться, но Ульянов опасен по другим причинам.
— Это уже совсем другая проблема, Адольф Арнольдович. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что революция на дворе, и я окружен массой врагов, но то, что одного из них зовут Владимир Ульянов, в сущности, ничего не меняет.
В известной логике императору нельзя было отказать. Он заметно оживился, выпил еще один стакан портвейна, и, уже совсем успокоившись, осведомился разве что из чистого любопытства:
— Раз у вас имеется досье на этого человека, то у вас, вероятно, найдется и его фотография, генерал? Любопытно было бы взглянуть на отпрыска столь благородных кровей.
— Я захватил с собой фотографию, ваше величество, — сказал Барсукевич и извлек карточку из той же черной кожаной папки.
— Любопытно! — воскликнул полковник Бздилевич и взял фотокарточку из рук генерала.
Внезапно выражение его лица изменилось, и ужасное богохульство сорвалось с его губ.
— Ебаны в рот! — заорал полковник. — Опять этот педераст на мою голову!
— Разве вы знаете этого человека, государь? — удивился Барсукевич.
Император позвонил и приказал камердинеру принести новую бутылку портвейна, да желательно покрепче.
— Вы правы, генерал! — с искаженным от злобы лицом произнес Бздилевич. — Это очень опасный человек… От него следует избавиться.
— Забрать и уничтожить этого человека в сегодняшней политической ситуации не совсем безопасно, — сказал начальник охранного отделения. — Взять его конечно можно, но расстрелять…
Генерал с сомнением покачал головой.
— Есть ведь и другие, менее легальные, зато более надежные способы, — сказал Николай. — Действуйте, генерал!
Барсукевич поклонился.
— И внимательно следите за появлением того полковника Бздилевича, — добавил император. — Вся жандармерия должна быть предупреждена.
Барсукевич еще раз поклонился.
— Давайте еще по стаканчику, генерал, — сказал Бздилевич, — и за работу!
Пока узурпатор строил свои злобные планы, истинный наследник престола, даже не подозревавший о своих правах и вообще чихавший на всяческую геральдику, собирался с друзьями на зимнюю охоту.
Последний поезд в сторону Ладоги отправлялся с Финляндского вокзала ровно в полночь. Охотники спланировали переночевать в трактире неподалеку от станции Бернгардовка и перед рассветом выйти на поиски лося, так как именно в такой час встреча с исполином северных лесов представлялась наиболее вероятной. По возвращении с охоты друзьям (всем, кроме Шаляпина) предстояло принять участие в заседании ЦК РСДРП, поэтому добыть свеженького мясца представлялось крайне заманчивым.
Итак, вечером, 19 декабря подготовка к охоте шла полным ходом: Пятница начищал обрезы и тесаки, Федор методично набивал свой видавший виды рюкзак разнообразной снедью, Леха старательно намывал старые объемистые фляги, а Ульянов с Бени отправились к Каскаду, дабы было чем эти фляги наполнить.
— Я никогда тебя не спрашивал, Бени, — обратился к приятелю Ульянов, едва они вышли на Невский, — а случалось ли тебе в жизни охотиться?
— Никогда, — признался итальянец.
— Так я и думал. Тебе, конечно, невдомек, что главное на охоте — это фляга!
— Фляга? — удивился Бени.
— Да, да, именно фляга! Я часто охотился в Сибири, когда был в ссылке, так что можешь мне поверить. Чего только не случается на охоте! Порой добрый глоток из фляги пуще ружья пригождается.
— А что может случиться? — встревожился Бени.
— Да все, что угодно! Один мой знакомый барон как-то встретил в лесу волка. Страшный такой волчище, а барон, как назло, не вооружен и беспомощен. Что делать? К счастью, мой барон решителен, находчив и смел. Он засунул кулак волку в пасть, захватил его внутренности, крепко рванул и вывернул зверя, как рукавицу, наизнанку!
— Кажется, я читал про этого барона, — неуверенно произнес Бени.
— Да, конечно, — улыбнулся Ульянов. — Разумеется, я шучу.
Беседуя подобным образом, друзья бодро шагали по вечернему Невскому, а к Льву Абрамовичу тем временем заглянул Гришка Распутин, которого полковник Бздилевич отправил за портвейном.
Случайно ли, или то были происки князя Путятина, но не успел Распутин упаковать бутылки в суму, как в магазин вломились два брата-атлета — негр и еврей. Скорчив зверскую рожу, еврей железной ручищей схватил Гришку за шиворот, оторвал от пола и заорал:
— Этот!?
Подпортив воздух, Распутин висел, болтая ногами и жалобно скуля. Негр подошел к нему вплотную, улыбнулся насмешливо (Гришке показалось — дьявольски) и на довольно приличном русском языке осведомился:
— Последний раз вас спрашиваем: будете работать?
— Буду, — быстро сказал Распутин, чтоб хоть что-то сказать.
Тотчас могучая рука еврея опустила беднягу на пол.
Лев Абрамович стоял за прилавком и молча наблюдал за этой сценой, благоразумно ни во что не вмешиваясь. В ту самую минуту, когда Гришка обрел свободу и начал, пятясь, продвигаться к выходу, в магазин вошли Ульянов и Бени.
— Лева! — воскликнул наследник престола. — Ты, я вижу, опять на мели и пытаешься отобрать бухло у этого бедняги… Это пижонство, Лев Давидович, чистой воды пижонство!
— Ульянов заговорил шутливо-наставительным тоном. — Культурный молодой человек из хорошей еврейской семьи стремится отнять последний стакан пива у своего ближнего!..
— Рад тебя видеть, Володя, — сердечно сказал Лев Бронштейн, как только Распутин вышел из магазина. — Мы тут разыгрывали небольшой спектакль с целью оказать маленькую любезность одному моему старинному знакомому.
- Предыдущая
- 19/39
- Следующая
