Смеющийся Пеликен - Наумов Евгений - Страница 16
- Предыдущая
- 16/45
- Следующая
Айван силился что-то понять, но мысли разбредались, как олени по грибной лощине.
Пристально вгляделся. Глаза девушки совсем бездонными стали, затянулись туманом…
Вдруг заметил — берет Яри пищу левой рукой! Мгновение смотрели они друг на друга, словно боролись взглядами. Глаза юноши выражали непреклонное упрямство. Он перевел взгляд на родинку величиной с крохотную ягоду голубики, которая раньше украшала левую щеку девушки. Родинка оказалась на правой щеке!
— Понял, — со зловещим спокойствием в голосе сказала Яри- перевернутая. — Теперь не выйдешь отсюда.
Но Айван уже не боялся. Ведь сбылось его желание — он попал в подземный мир. А смерть, как говаривал дедушка Ненек, у каждого одна бывает. Чего ж ее бояться? Но что они сделали с Яри! Как ее вернуть? Тихонько зазвучал бубен. Где это?
— Далеко это, далеко… — чей-то шепот раздался.
Откуда-то доносились запахи моря, рыбьей чешуи, сырых ущелий, где преет осыпающаяся земля и пробиваются бледные ростки, дымы костров из высушенного солнцем плавника.
— Покормлю сторожей! — сказала хозяйка, быстро встала и понесла к выходу блюдо с остатками пищи.
Айван поглядел ей вслед слипающимися глазами: выход как будто удалился, одна стена косо наклонилась… А может, она такая и была?
Медведи чавкали у входа, свирепо рычали, разгрызая острыми зубами большие кости.
От их утробного рыка Айван окончательно проснулся. «Почему так спать хочется? Значит, нельзя спать, — подумал он. — А где же Яри?»
Она вошла, губы у нее припухшие, красные, словно она только что плакала, бессильно кусая их. Но в сухих глазах по-прежнему ненависть.
— Спи! — злобно бросила она. Бесшумно шла девушка вдоль стен, и ее тень. гасила невидимые светильники. Остался один, тускло горевший в углу…
Айван блаженно растянулся на мягких шкурах, зевнул и стал дышать глубоко — вот-вот заснет. Она подошла, села и стала гладить его растрепанные волосы, приговаривая свистящим шепотом:
— Спи! Спи!
Но пальцы ее хищно скрючивались, как когти у совы, собирающейся схватить добычу, острые ногти царапали кожу. «Это знак! — подумал юноша. — Она не хочет, чтобы я заснул…»
Вдруг пальцы ее скользнули по его груди, потянули тоненький ремешок с амулетом.
Айван крепко сжал их. Она тотчас рванулась. Юноша быстро поднялся, но она ловко опрокинула его. К горлу тянулись скрюченные пальцы.
— Назад посмотри, — вдруг услышал он чей-то шепот.
Выпустил руки Яри и отскочил в сторону. Быстро обернулся.
В тусклом свете в углу темнела зловещая фигурка с хищно растопыренными руками.
Синаневт, старушка из-под жирника, готовилась метнуть в него искривленный нож.
Он узнал ее сразу — о ней часто рассказывал дедушка Ненек в долгие зимние вечера, когда выла пурга и свет от крохотного фитилька метался по стенам полога. Тогда казалось, что вот-вот появится из-под светильника кошмарное создание подземного мира, приносящее столько бед людям.
Эта старушка появлялась ночью и нападала внезапно. Она состояла в тесном родстве с обитателем трухлявых пней длинным злым старичком Ивликелхеном, пожирающим заблудившихся детей, морской великаншей Майырахпак, лакомящейся печенью утонувших на охоте зверобоев, и черной ящерицей Каманхват, живущей в теплых источниках и подменяющей собой жен, чтобы отнять разум у мужей. Синаневт так легко могла отделить голову человека, словно она никогда и не находилась на его плечах или, бросив нож издалека, пронзала сердце.
Это был конец — Айван понял сразу. Обернулся, чтобы бросить последний взгляд на девушку.
— Яри! — вырвался из его груди страстный зов, в котором соединились тоска и беспредельная нежность.
И сразу будто преобразилось ее лицо — потухло в глазах черное пламя ненависти, на бледных щеках заалел яркий румянец, губы полуоткрылись.
— Подставь мизинец! — крикнула Яри звонким голосом.
Нож просвистел, ударился о вовремя подставленный мизинец, полетел обратно и прибил правую руку старушки к стене. Но и рука Айвана онемела до плеча!
Заскрежетав зубами, старушка вырвала левой рукой нож из стены и снова метнула его!
Айван подставил левый мизинец! И левая его рука онемела до плеча. Нож сверкнул синеватым лезвием и, кружась, снова прибил к стене Синаневт. Она даже зубами от злости застучала. В ярости крикнула девушке:
— Научила его? Но ты всего не знаешь! Сейчас тоже поплатишься, как только он упадет. Эй, сторожащие у входа!
Раздался свирепый рев медведей. Затопали тяжелые лапы, застучали когти о мерзлую землю. Синаневт злорадно засмеялась. Потянулась и ртом вытащила нож из стены. Дунула — и он полетел в сердце Айвану. Юноша качнулся — острие ударилось об амулет на груди, клинок зазвенел и упал у его ног. Прогремел голос:
— Кто зовет меня?
От этого неслыханного голоса старушка пискнула и съежилась. Серой теныо шмыгнула под светильник. Рев зверей тотчас смолк, слышно было, как они затопали прочь.
Айван и Яри переглянулись. Кто-то спас их. Но кто?
Рука юноши нащупала амулет на груди. Посмотрел: в тонкой коже виднелся крохотный разрез от удара ножом. Внутри было что-то твердое, как железо.
— Подарок дедушки Ненека… — прошептал он.
Тут же глаза его вспыхнули:
— Ты вспомнила?
— Я теперь как будто ветром очищенная! — закричала она радостно. Голос ее снова был звонким, исчезли тени на лице.
— Но ты по-прежнему перевернутая, — Айван погладил родинку на ее правой щеке.
— Да. Только Сверху Сидящий вернет мне настоящий облик. Но уже вышла я из-под власти рэккенов, — она прижалась к его груди. — Ты меня вырвал из их лап, твой голос… И еще… еще помог мне дикий человек.
— Тэрыкы? — он с удивлением отодвинулся.
— Рэккены заставляли приготовленную ими пищу есть, но я не могла — очень нехороший запах у нее. «Ничего, проголодаешься, станешь есть», — сказали они. Чуть не умерла я. Но Тэрыкы узнал и стал мне чистую тундровую пищу приносить — корешки, ягоды, орехи… А пищу рэккенов я отдавала сторожащим у входа. Обрадовались рэккены, подумали, будто поедаю я ими принесенное. После этого стали разному учить. Все, что было со мной раньше, я сразу позабыла, как перевернутой стала. И только теперь вспомнила…
— Зачем сюда меня позвала?
— Когда рэккены всему меня обучили, сказано было мне: поедет мимо юноша, замани его сюда, одурманивающим питьем угости и, как заснет, амулет с него сними. Пока амулет у него, нам здесь появляться нельзя, сказали рэккены. Придет лишь Синаневт, покончит с ним, позовет нас, тогда придем. Но когда увидела тебя, ничего сделать не могла, хоть и пыталась.
Что-то вспоминала, не могла вспомнить, сердце от боли разрывалось. И вдруг, когда крикнул, словно проснулась!
Айван воскликнул горячо:
— Поедем со мной!
Девушка торопливо зашептала:
— Рэккены далеко ушли, не скоро вернутся. Но если узнают, что я с тобой ушла, сразу прибегут и нас догонят.
— Как узнают?
— Постоянно издали спрашивают.
Как бы в подтверждение ее слов зазвучали приглушенные угрожающие голоса:
— Оставшаяся в землянке! Ответь нам!
И Яри закричала:
— Слышу, слышу! Здесь я, никуда не ушла! Вас ожидаю!
Голоса смолкли. Айван спросил:
— Какие они?
— Разные. Есть мохнатые, как медведи, есть рогатые, есть с двумя и тремя хвостами…
Но одинаково мерзкие все. — Как соберутся — шумят, страшное говорят…А ты? Наверное, с какой-то мечтой едешь по тундре?
— Тебя искал, — просто ответил он, — Теперь к Сверху Сидящему пойду. Может быть, Солнце увижу.
Яри молчала, опустив глаза.
— Много говорили об этом рэккены. Хвастались друг перед другом, кричали: теперь не увидят Солнца люди. Многие силачи и отважные юноши в путь отправлялись, чтобы Солнце увидеть. На пути их неведомые земли лежали. Никто из них до Сверху Сидящего не дошел, в этих землях остались. А может, и дошел кто-то, да непонятно, что с ним случилось.
— Почему?
— Ничего об этом рэккены не говорят. Но один, очень хитрый, как-то крикнул: пока в одиночку ходить будут люди, никто до цели не дойдет.
- Предыдущая
- 16/45
- Следующая
